– Чёрт, Дел, я не знаю, ладно? Тебя уволили из школы. Кого увольняют из школы? А потом ты получаешь это таинственное рекомендательное письмо, и тот парень в парке смотрит... – я не расслышала остального, потому что кровь застучала у меня в ушах, и я едва успела повесить трубку, прежде чем развернуться и убежать в уборную. Я почти ничего не ела весь день, поэтому меня рвало желчью, желудок сводило судорогами. Я наконец–то нашла новую работу, несмотря на то, что я сделала с Роджером Чайлдсом, а он все ещё висел надо мной, разрушая совершенно хорошие отношения.

Когда я открыла ему дверь, Виктор бросил на меня один взгляд, сказал подождать в машине с котом и сам перенес остальные мои вещи в багажник.

На следующее утро меня разбудили три негромких стука.. Я моргнула от света, проникающего сквозь молочно–белые занавески, и скользнула взглядом по пастельно–голубым с золотом гобеленам и лепному потолку. Каким–то образом я проснулась в Версале. Кто–то снова постучал в дверь, и мой взгляд упал на мой чемодан рядом с ней, кусочки воспоминаний со щелчком встали на свои места.

– Да? – прохрипела я, заставляя себя приподняться. Каким–то образом я оказалась окружена моими собственными подушками, но вместо ночной рубашки на мне было летнее платье. Мои навыки упаковки явно пошатнулись после того телефонного звонка.

– Доброе утро, – проворковала Корделия, проскальзывая в дверь, прижимая к себе...

Я моргнула. Протерла глаза. И снова моргнула.

Фицуильям превратился в мурлыкающий пушистый комочек на руках Корделии, позволяя баюкать себя, как младенца, пока его гладят по животу. Гладят по животу! Мне едва разрешалось прикасаться к его спине.

– Этот красивый парень каким–то образом нашел дорогу в мою спальню прошлой ночью, – она улыбнулась и села у изножья моей кровати, сморщив носик при виде милого кота, который заменил мне демоническое отродье за ночь.

– Это Фицуильям, – сказала я. – Также известный как Фитц, Фитци, Демон, Сатана и Кот–убийца.

– Что? – она рассмеялась и провела рукой по его голове так, что это стоило бы мне пальца. – Он такой милашка.

Я оттянула вырез платья вниз, обнажив глубокие красные следы, которые он оставил прошлой ночью, когда я силой укладывала его в переноску.

– Он представляет угрозу для общества.

– Да ладно тебе, – она усадила его на кровать, но он тут же снова забрался к ней на колени, осторожно поглаживая её руку. И я вспомнила, как он сидел у меня между ног в течение тех пятнадцати минут, когда я была на взводе после моего второго интервью с Академией, пытаясь успокоить меня.

– Корделия?

– Хммм? – она даже не взглянула на меня, шлепая Фицуильяму по его маленькой мордочке. Он просто зевнул, совершенно невозмутимый.

– Я рада, что ты ему нравишься. Если ты не возражаешь, я думаю, было бы здорово, если бы он мог побродить по всему дому, вместо того чтобы сидеть взаперти со мной.

– Да, мне бы этого хотелось, – широкая, яркая улыбка озарила её губы. – О, ещё там внизу посылка для тебя.

– Ты заказала ещё одежды? – спросила я.

– Нет, всё, что я заказала для тебя, уже в твоём шкафу, – она кивнула на двойные двери, которые вели в гардеробную. Прошлой ночью я исследовала свой люкс, и он по праву назывался люксом. В большой спальне с видом на небольшой сад и реку Чарльз за ним была огромная ванная комната с ванной на ножках с одной стороны и ещё большим шкафом, набитым обувью, сумочками и платьями, с другой. Прямо через холл была комната поменьше, которая была превращена в кабинет, ванную поменьше и гостевую спальню. Как бы, в моей гостевой комнате была гостевая спальня на случай, если у меня когда–нибудь будут гости. – Я не знаю, что в этой посылке.

– Я ничего не заказывала, – сказала я.

– Там написано, что это от Августа Беккета, – пропела она и встала, Фицуильям прыгнул за ней по пути к двери. – Технически адресовано мне, но я решила, что предполагаемый получатель – ты.

– Что? – я оттолкнулась от слишком удобного матраса, шлепая ногами по холодным половицам, и последовала за ней. Однако я мельком взглянула на своё отражение в зеркале у двери в ванную. Вчера вечером я не смыла макияж, и мои волосы были жирными вокруг лица и напоминали сухое птичье гнездо на макушке. Великолепно. А Корделия была, как обычно, безупречно накрашена, с волосами, заплетенными в косу, и в розовом платье в горошек.

Сначала приму душ. Посылка подождёт.