– Эй, – я наклонился и просунул палец под плед, оттягивая его вниз ровно настолько, чтобы поцеловать её. – Как бы то ни было, когда я женюсь, меня не нужно будет тащить. Я буду тем, кто будет ждать у алтаря.

– Что? – она сдула пряди волос с лица, извиваясь, чтобы лучше видеть. – Ты сказал, что не придерживаешься моногамии.

Указание на то, что многие браки немоногамны, вероятно, не помогло бы. Не то чтобы я вообще испытывал к кому–либо искушение с тех пор, как Дел начала переставлять мои книжные полки. Даже до этого единственная женщина, с которой я был за несколько недель, была не чем иным, как быстрой разрядкой после того, как блонди привела в действие мои системы. – Да, но также раньше я выглядел как человек, который спит с женщинами, а теперь я выгляжу так, будто трахаюсь. Люди меняются.

Она фыркнула от смеха.

– Ладно, ты почти убедил меня.

Чёрт возьми. Я протянул руку и притянул её к себе сзади за шею, сорвав сдавленный вскрик с её губ от внезапной грубости моего прикосновения, и целовал её долго и крепко, достаточно для того, чтобы отчаянные вздохи прорвались между нашими губами. Она попыталась распутаться и потянуться ко мне, но её руки запутались в распущенной пряжи, вызвав у меня дюжину идей о том, как я могла бы воспользоваться этим. На данный момент я откинулся назад и обхватил её рукой за горло, заставляя поднять подбородок, чтобы встретиться со мной взглядом.

– Я же говорил тебе, блондиночка. Ты моя. Мне всё равно, как мы дошли до этого, и нужно ли тебе кольцо или что–нибудь ещё в качестве напоминания об этом, но это не изменится. Никогда.

Её пульс учащенно бился под моей рукой, а губы дрожали, когда она посмотрела на меня своими океанскими глазами.

– Прости.

– За что?

– Я... – она сглотнула, горло дернулось от моего прикосновения, затем похлопала меня по запястью. – Пожалуйста, прекрати. Я слишком устала для каких–либо напоминаний сегодня вечером. Прости.

Я убрал руку и проклял себя за свой гребаный выбор слов. Дел перевернулась, снова натягивая плед повыше, доводя до сведения, что я не должен прикасаться к ней сегодня вечером. По крайней мере, не так.

Я выключил свет и уставился в потолок, ощущая нарастающую пульсацию в висках, когда я слушал, как её дыхание выравнивается.

Меня не должно было беспокоить, что она думала об этом, когда я только что сказал ей…Не говоря уже о слиянии, я не мог удержаться, но... Я имею в виду… Чёрт.

Давление в моей голове испарилось на следующее утро при виде Дел в бледно–голубом треугольном бикини, которое почти не оставляло простора для воображения. Её нос приобрел загорелый оттенок со вчерашнего дня, но это был единственный цвет на её лице. Никакой фирменной красной помады или подводки для глаз. Она даже не побеспокоилась о прическе, собрав волосы заколкой на затылке.

Я прислонился к стене в коридоре, наблюдая, как она пересекает гостиную и возвращается на кухню, туда–сюда, пока она наполняла корзину, в которой обычно хранилась стопка старых журналов о лодках, бормоча себе под нос инструкции.

– Солнцезащитные очки, солнцезащитные очки, солнцезащитные очки, – она коснулась макушки – солнцезащитных очков не было – и оглядела гостиную, прежде чем её глаза, наконец, нашли меня. – Привет, – её лицо просветлело, и боль, которую я чувствовал в висках прошлой ночью, отдалась в груди. – Хочешь поплавать со мной?

– Завтрак? – я планировала показать ей, как приготовить хорошую фриттату с меньшим количеством яичной скорлупы и сахара.

– Уже собрала, – она указала на свою корзину и закатила глаза, потому что я, должно быть, выглядел скептически. – Фрукты, сыр, хлеб, сок. Я вымыла фрукты, но всё остальное в оригинальной упаковке.

– Ты ведь не мыла фрукты мыльной водой, не так ли?

– О Боже, ты не приглашен. Я иду одна.

– Я переоденусь. Дай мне минуту.

Недели нещадного солнечного света прогрели мелководье на пляже. Это облегчало заход в воду, но Дел остановилась, когда вода достигла её талии, подняв плечи.

– Здесь слишком глубоко. Я не могу. Я просто останусь здесь.

– Это та часть плавания, где тебе действительно нужно плавать.

– Но там есть крабы, медузы и те большие круглые рыбы, которые ужалят тебя, и ты умрешь. А что, если там акулы? Я читала о нападениях акул в районе мыса.

Несмотря на то, что моим первым побуждением было сказать ей, что акула на неё не нападет, я знал, что это никак не успокоит её.

– Если на тебя нападет акула, ты помочишься на неё и ударишь в нос.

– Ты серьезно?

– Да, человеческая моча и удар в нос – лучшие средства отпугивания акул.

– Я просто...

– Иди сюда, – вздохнул я и опустился перед ней на колени, повернувшись к ней спиной. Она без вопросов забралась на меня, обвив руками мою шею, а коленями талию. Напряжение пронзило мои бедра от того, как её тело прижималось к моему.

– Видишь? Не так уж плохо, – сказал я, отойдя достаточно далеко, чтобы мы оба могли держаться на плаву, несколько футов отделяли меня от морского дна.

– Я никогда раньше не плавала в океане, – её слова были тихим признанием для моих ушей.

–Никогда?

Она покачала головой.

– Пыталась много раз, но останавливалась каждый раз, когда вода доходила до моего пупка.

Я протянул руку и развернул её лицом к себе. Я крепко держал её за талию, но её ногти всё ещё глубоко впивались в мои предплечья, её губы дрожали, когда она смотрела вниз, на пропасть темной воды между нами.

– Как ты себя чувствуешь?

– Очень близка к панической атаке, – она нервно рассмеялась. – Пожалуйста, не отпускай.

– Я не буду.

– Почему ты так спокоен?

– Я не знаю, – честно ответил я, потому что не до конца понимал, как её мозг продолжал пытаться убедить её, что наихудший сценарий всегда был наиболее вероятным. – Я не так сильно волнуюсь.

– Я волнуюсь всё время. Я не могу есть продукты, срок годности которых истек, ненавижу спускаться в подвалы, не поднимаюсь на высоту. Я даже расплакалась у дантиста, – у неё перехватило дыхание. – Иронично, не правда ли? Девушка из истории о русалке не может даже зайти в океан.

– Ты уже в океане, – сказал я.

– Да, – выдохнула она, нахмурив брови и не сводя глаз с воды. Мы стояли так, покачиваясь на месте, течение подталкивало нас ближе к берегу, затем снова тянуло назад, пока её хватка на моих руках не ослабла, она моргнула и посмотрела вверх, отыскивая мои глаза. – Ты очень терпеливый человек, Август Беккет.

– Хммм... – меня называли по–разному, но точно не терпеливым. Циничная часть меня хотела заявить, что я просто проворачиваю долгую аферу, но более неотъемлемая часть, которая с каждым днем становилась всё громче, прекрасно осознавала тот факт, что я хотел быть рядом с каждым новым первым событием в её жизни, независимо от того, сколько времени ей потребовалось, чтобы подготовиться к ним. – Только когда я сам этого захочу.

– Я думаю, ты лучше, чем хочешь признать.

– Блондиночка, я нехороший.

– Я останусь при своём мнении, – она скользнула руками вверх по моим рукам и притянула себя ближе за плечи, переплетя ноги с моими. – Хорошо, что я питаю слабость к хорошим мальчикам с частными библиотеками, – она улыбнулась и наклонилась для поцелуя, и прежде чем наши губы смогли встретиться, я схватил её нижнюю губу зубами и прикусил её, одновременно схватив за задницу и сильно сжимая. Она издала пронзительный визг, её глаза расширились.

– Назови меня хорошим мальчиком ещё раз, – предупредил я, понизив голос до шепота, когда подвел нас ближе к берегу, где я мог стоять, а она нет.

– Я имею в виду... – её грудь задрожала. – Меня всё устраивает. Ты буквально пытаешься доказать, что ты нехороший, предоставляя мне возможность хорошо провести время.

Два точных рывка, и завязки её топа от бикини развязались. Я стянул его с неё и сжал в кулаке. Дел ахнула и тут же прижалась ко мне, бросая взгляды влево–вправо. Её мягкие изгибы прижались к моей груди, и жар, который не имел ничего общего с летним солнцем, закипел под моей кожей.

– Что скажешь сейчас? – спросил я и просунул руку в узкое пространство между нашими телами. Мой большой палец касался её соска, играя с ним, пощипывая, перекатывая его пальцем, я наблюдал, как напряглось её лицо.

– Это частный пляж, верно? – спросила она дрожащим голосом.

– Теоретически, – сказал я и отдернул руку. – Но множество людей проходят мимо, бегают, выгуливают своих собак...

– Бэк.

Как только моё имя слетело с её губ, я потянул за завязки её трусиков и сдернул их с неё. Она взвизгнула и попыталась удержать их, сжав бедра, но я уже зажал их в кулаке.

– Всё ещё думаешь, что я хороший мальчик?

– Это не смешно, – выдохнула она.

– Я знаю. Что такое? Тебя арестуют? Сфотографируют или снимут на видео? Или дело в окружающей природе? – я процитировал её опасения по поводу публичного секса, когда мы наконец достигли места в воде, где она могла стоять. Я развернул её так, чтобы, по крайней мере, она была спиной к берегу.

– Бэк.

– Сложи руки вместе, – я убрал их со своих плеч. Бросив быстрый взгляд на пустой пляж позади неё, она сложила руки перед грудью, и я связал их вместе завязками от её топа бикини, закрепив треугольную ткань на её пальцах. – Хочешь угадать, почему я так терпелив с тобой, блондиночка? – я поднял её за талию, и, поскольку у неё не было возможности использовать свои руки для поддержки, она немедленно обхватила меня ногами за талию, когда я направился к пляжу. – Я дам тебе подсказку: это не потому, что я хороший.

– Потому что я тебе нравлюсь?

– Нравишься? Милая, это не седьмой класс.

Она напряглась, когда мы вышли из воды достаточно далеко, чтобы я мог нести весь её вес, вода капала с её обнаженного тела.

– Я терпелив с тобой, потому что ты продолжаешь раздвигать свои собственные границы, и это смело, и от этого чертовски захватывает дух.

– Это не так, – засмеялась она, но у неё перехватило дыхание, когда я уложил её на спину на самом краю, где океан набегал на берег. Её плечи покоились на мягком, теплом песке, а волны плескались у её ног. Она зарылась головой в песок. – Ты слишком высокого мнения обо мне.