– Ты слишком много говоришь для человека, который связан по рукам и ногам.

– Надо было заткнуть мне рот кляпом.

У меня вырвался смешок, и в этот момент я расслабилась достаточно, чтобы позволить ему скользнуть глубже. Мои глаза затрепетали, закрываясь, и я снова поднялась, освобождая его, прежде чем опуститься ещё на дюйм больше, чем раньше. Я делала это до тех пор, пока он не оказался внутри меня полностью, чувствуя, что вот–вот лопну от полноты, весь мой живот напрягся от ноющего давления.

– Бэк, – захныкала я дрожащими губами.

– Я знаю, милая, – выдохнул он, тяжело дыша. – Бери, что хочешь.

Я приподнялась всего на дюйм, прежде чем медленно опуститься обратно. В течение нескольких минут комната не была заполнена ничем, кроме звуков нашего затрудненного дыхания и того, как его член впитывал моё тепло. Пока мои внутренние стенки не приспособились к его размеру, и я не смогла двигаться немного свободнее, в моём животе зародилось низкое урчание.

– Ты такая чертовски красивая, когда трахаешь себя на моем члене. Это... – его руки дернулись, и он разразился чередой проклятий, когда ему ещё раз напомнили, что он не может дотянуться до меня. Незнакомое, бурлящее удовольствие покалывало в моей груди. Он был так красив, и он полностью принадлежал мне.

– Ты мой, – прошептал я. – Весь мой.

– Несомненно, – ответил он.

– Весь ты, – мои ногти царапали его грудь, пока я пыталась удержать свой более быстрый темп, пыталась удержаться на ногах, когда дрожь начала пробегать по моей спине. Всё моё тело словно пульсировало в такт неровному ритму моего сердца. Это отличалось от всех случаев, когда я занималась сексом просто для того, чтобы показать привязанность. Каким–то образом прямо здесь каждая частичка меня выровнялась, сердце, тело и душа, и всё это было ради него, или с ним, или из–за него.

– Только твой, Дел, – прошипел он, его слова едва пробивались сквозь мой горячий туман, и я распалась на части прямо на нем. Оргазм захлестнул меня, и я выкрикнула его имя, впиваясь ногтями в его кожу. Пока не рухнула ему на грудь, тяжело дыша, когда мои мышцы больше не выдерживали моего веса.

Сильная рука обхватила мой затылок, приподнимая моё лицо для долгого, томного поцелуя, в котором я была счастлива раствориться. Только когда он перевернул нас и сделал медленный, неторопливый толчок, мои глаза распахнулись.

– Что? – я ахнула и посмотрела туда, где он держался одной рукой за спинку кровати, но ленты уже не было.

– Ты завязала его бантиком, блондиночка, – усмехнулся он. – Нам придется купить тебе книгу об искусстве завязывания узлов.

Он всё это время мог выпутаться. Осознание этого окатило меня новой дрожью. Бэк отдал мне свой драгоценный контроль, потому что сам этого хотел. Он отдался мне.

– Мой, – снова прошептала я, тепло разлилось в моей груди, и я притянула его к себе для поцелуя, наполненного этим словом. Мой. Мой. Мой. – Не вырывайся. Я хочу, чтобы ты кончил в меня.

Глубокий гул пронесся в груди Бэка, но он ответил на мои слова одним глубоким толчком.

В ту ночь мы почти не спали.

Когда на следующее утро я зажмурилась от солнца, тело Бэка изогнулось вокруг моего, его грудь прижалась к моей спине. Наши переплетенные руки лежали у меня на животе, а запястья всё ещё были связаны той лентой. Просто бантом. Не узлом.

– Я имею в виду, ты очень занятой человек. Ты мог бы писать электронные письма, пока я за рулем, и мы были бы дома быстрее, так что ты вернулся бы к своему любимому компьютеру, – возразила я, хмуро смотря на руки Бека, лежащие на руле. Единственным плюсом его вождения был превосходный вид на его сгибающиеся предплечья.

– Ты проиграла.

– У тебя руки больше.

– Ножницы режут бумагу, не имеет значения, насколько больше мои руки.

– Ладно, – проворчала я. – Как насчет обмена?

Он открыл рот, а затем снова закрыл его, бросив на меня взгляд. Всегда умел вести переговоры.

– И каково твоё предложение?

– Если ты позволишь мне вести машину, я наброшусь на тебя на следующей остановке для отдыха, – я шутила только наполовину.

Он громко расхохотался.

– Теперь ты склоняешься к эксгибиционизму, да?

– Следующая остановка через десять миль, – сказала я, указывая на уличный указатель, мимо которого мы пронеслись.

– Встречное предложение: я наброшусь на тебя на этой остановке для отдыха, а потом отвезу домой.

– Мы ведем переговоры о водительском месте, а не о сексе.

– Стыдоба.

– Кроме того, я не хочу, чтобы твой рот был там, когда я…ты знаешь... – я указала на полотенце между мной и прекрасным итальянским кожаным сиденьем. То, к чему меня не подготовила ни одна книга в библиотеке Бэка: много отличного секса приводило к множеству отличных оргазмов, но если не использовать презервативы и засыпать вместо того, чтобы как следует позаботиться об этом, сила тяжести сделает всю работу за тебя на следующее утро.

– Вытекает сперма? – спросил он, в этих словах не было ни малейшего намека на принадлежность. – Разве это не должно меня беспокоить, поскольку это мой рот соприкасается с моей спермой?

– Две мили, – сказала я вместо ответа.

– Встречное предложение, – повторил он. – Я разрешаю тебе вести машину, а ты разрешаешь мне отвезти тебя в Нью–Йорк в следующем месяце.

Моё настроение резко упало.

– Нет.

– Мы сходим в большой Barnes & Noble. Ты купишь все книги, какие хочешь.

– Во–первых, мы бы пошли в The Strand. Во–вторых, нет.

– Я предлагаю купить тебе книги и позволить тебе вести машину. Ты действительно хочешь провести остаток своей жизни в радиусе 50 миль от Бостона?

– Это даже не имеет значения, – я откинулась на спинку сиденья, обхватив руками колени. У меня чесался большой палец от желания впиться в кожу, остановить свои мысли от стремительного падения в пропасть, которая была неизбежной финишной чертой всего этого. Корделия Монтгомери исчезнет из общественной жизни. Я перестану встречаться с Бэком. Для нас не существовало следующего месяца. Кейп–Код был мгновением. На два дня я забыла о существовании внешнего мира. Но мы с каждой секундой становились всё ближе к Бостону и нашей жизни.

– Конечно, это важно. Чего ты хочешь, Дел?

– Нет, – пробормотала я. – Мы только что проехали остановку для отдыха, где могли бы поменяться местами. Ты можешь просто продолжать ехать.

Я даже не видела, как навстречу нам мчалась другая машина. Больше всего я услышала грохот. Хруст складывающегося металла. Высокий звук бьющегося стекла. Треск костей. А затем всё стихло.