Глава 41

Бэк

Я вырубился всего на секунду, потому что подушка безопасности всё ещё сдувалась, когда я открыл глаза. Адреналин струился по моим венам, проясняя мысли, пока я оценивал повреждения своего тела (осколки стекла торчали из моей левой руки и пульсирующая боль в голове), а затем оценивал ситуацию. Машина перевернулась на водительскую сторону, но выглядела так, словно она съехала с дороги. Хорошо. Никакого риска, что другие машины врежутся в мою. Лобовое стекло исчезло, его заменили сухая трава. Я мог бы выползти, если отстегнуть ремень безопасности. Я протянул руку, и ремень с треском расстегнулся, отбросив меня на дюйм к земле, в море осколков. Я даже не заметил, как стекло порезало мою одежду, потому что, когда я выпрямился, мой взгляд упал на волну светлых волос с малиновыми прожилками.

Потому что я был в машине не один.

Моменты перед аварией промелькнули в моём сознании. Большие голубые глаза из озорных превращаются в ледяные. Улыбка дрогнула.

Долю секунды я смотрел на неё, подвешенную надо мной за ремень безопасности, кровь выступила у неё на лбу и стекала из уголка рта. Не двигалась. Не приходила в сознание.

– Я собираюсь отвезти тебя в Нью–Йорк, в Лондон, в Париж, – слова вырвались из меня, как сделка, и я прижался к ней. Я пытался приподнять её голову и поддержать её шею своими плечами, пока нащупывал ремень безопасности, но он, блядь, застрял. Я нажимал и нажимал чертову кнопку, но он не отстегивался. – Тебе лучше прислушаться, блондиночка, потому что ты не выиграешь этот спор молчанием, слышишь меня?

Она не ответила.

Я пнул ремень безопасности. Он расстегнулся, и её обмякшее тело рухнуло на меня. Я прижал её лицо к своей груди кровоточащей рукой, а здоровой оперся о крышу машины.

– Я держу тебя. Я держу тебя. Я держу тебя, – я продолжал бормотать одни и те же слова снова и снова, таща нас назад через разбитое лобовое стекло. Оказавшись снаружи, я увидел темные клубы дыма, поднимающиеся от машины, и мои инстинкты закричали мне, чтобы я держался как можно дальше от машины. Как только мы отошли на пару футов, я положил безжизненное тело на траву. Её правая рука была согнута под неестественным углом, но это беспокоило меня меньше всего.

Она была такой бледной.

Бледная кожа. Светлые волосы. Бледно–голубое платье. И вся эта кровь контрастирует с этим. Впитываясь в её волосы из пореза на лбу и в платье из–за того, что из ребер торчал осколок стекла. Ребра, которые, чёрт возьми, не двигались.

– Встречное предложение, Делайла, если ты проснешься прямо сейчас, я оденусь на свадьбу как мистер Найтли, – пообещал я. Я убрал мокрые волосы с её лица и откинул её голову назад, прежде чем прикоснуться ухом к её носу. Ее дыхание было медленным и неглубоким, но оно ощущалось. – Это моя девочка, – вздохнул я и попытался нащупать пульс у неё на шее, но ничего не вышло. Он был таким слабым. Чёрт.

– Просто держись, милая.

Впервые за всё время я посмотрел вверх. Мы скатились в крутую канаву, улица была по крайней мере в 20 футах над нами. Пожилая женщина стояла на обочине дороги, прижимая телефон к уху. Заметив мой взгляд, она помахала мне рукой. Я воспринял это как знак того, что она звонила в 911. За исключением того, что она не переставала махать, и мой взгляд проследовал за её указывающими пальцами к другой машине.

Верно. Мы упали не просто так.

В нескольких футах от нас дымились и поскрипывали обломки серебристой машины.

Моё внимание вернулось к единственной женщине, которую я никогда не хотел покидать – и которая никогда не позволила бы мне дослушать до конца, если бы я не оставил её прямо сейчас, чтобы узнать, не нужна ли помощь кому–нибудь ещё.

– Последнее предложение, Делайла, – прошептал я и осторожно поцеловал её в лоб. – Ты не умрешь у меня на глазах, а я проверю другую машину, хорошо? – из её легких вырвался вздох, чуть более сильный, чем предыдущие. – Я приму это как “да”.

Мой левый бок пронзали острые стрелы боли в груди, но за многие годы на ринге я переломал достаточно ребер, чтобы выстоять. Водительская дверь серебристого Вольво была приоткрыта, окна не было, и мужчина за рулем издал низкий стон из–за копны жидких каштановых волос.

Его ремень безопасности поддался с первой попытки, и я вытащил его из машины одним рывком, уложив на траву. Его волосы откинулись назад, и мой желудок сжался.

– Я знаю тебя.

– Она не та, за кого ты её принимаешь, – он кашлянул.

– Чайлдс, – его имя таилось в глубине моего сознания рядом с фотографией, которую Джулиан прислал мне за день до моего отъезда на Кейп–Код. Его лицо теперь было в синяках и распухло, но я так глубоко изучил этого ублюдка в интернете, что мог бы узнать его из толпы даже с капюшоном на лице. – Роджер Чайлдс.

– Тебе лучше надеяться, что она мертва, иначе она разрушит твою жизнь, как разрушила мою, – его дыхание сбилось, когда он закашлялся капельками крови.

Он больше не будет меня беспокоить.

У меня всё ещё не было подробностей о том, как он приставал к Дел. Чайлдс был её начальником ещё несколько месяцев назад. Он даже не всплыл, когда мы впервые проверили её биографию, потому что в записях Дел говорилось, что она уволилась с работы из–за проблем с психическим здоровьем. Нет причин сомневаться в этом, когда знаешь о её тревожности...

После того, как я посоветовал Джулиану копать глубже, он обнаружил, что жизнь Чайлдса в руинах. Каким–то образом, в течение нескольких недель – тех самых нескольких недель, когда Дел взяла имя Корделии, – он потерял всё.

Сложить два и два не составило большого труда.

Кто–то просто не сумел объяснить Дел, что нет ничего опаснее человека, которому нечего терять.

– Ты последовал за ней.

Последовал за нами.

– Я оказал тебе гребаное одолжение, чувак. Её зовут Делайла, а не Корделия. Гребаная сука.

– Одолжение, – задумчиво произнес я, чувствуя, как холод пробирает меня до костей. Всего в нескольких футах от меня Делайла, которая из принципа крала мыло у богатых людей, которая придумывала фантастические истории о дружбе, чтобы превзойти все шансы, и которая отказалась от собственной личности ради страдающей агорафобией наследницы, не получив на свои счета ни пенни, вместо этого потратив собственные деньги на переделку платья, едва дышала. Из–за него. – Забавно. Не похоже на одолжение.

– Я просто протаранил пассажирскую сторону. С тобой всё будет в порядке.

– Знаешь, что по–настоящему обидно, Роджер? – я приподнялся, чтобы взглянуть на обломки его машины. На улице завыли сирены, но никто ещё не спускался по склону.

– Тратить такое хорошенькое личико на такую колючую девчонку? – он рассмеялся, подавившись звуком. Он совершенно неправильно истолковал мой союз здесь.

– Что я подбежал сюда и вытащил твоё тело из–под обломков, и после всего этого я не смог спасти твою жизнь.

Замешательство исказило черты его лица, и понимание вспыхнуло, когда я схватил его за редеющие волосы и заросший щетиной подбородок. Его шея хрустнула в моих руках, как веточка.

Я не стал больше тратить на него ни секунды, оставив его в грязи, где ему и место, и потащился обратно к Делайле.