— Я не могу это надеть.

— Почему бы и нет?

— Это, — мои щёки вспыхнули, — нижнее бельё.

Он усмехнулся.

— Это бикини. Но я признаю, что это не так уж сильно отличается от женского нижнего белья, — его взгляд стал задумчивым. — По крайней мере, современного. Честно говоря, часть меня скучает по корсетам и нижним юбкам. Было что-то волнующее во всех этих слоях. Как разворачивать подарок.

Действительно ли он вспоминал о прошлых завоеваниях? И почему это так раздражало? Не то чтобы я ревновала. Я скрестила руки на груди.

— И ты развернул многих женщин?

У него хватило такта выглядеть смущённым. Но потом он бросил на меня такой горячий взгляд, что я могла поклясться, что почувствовала, как он коснулся моей кожи.

— Древняя история, Галина. Единственная женщина, которая меня сейчас интересует, — это ты. И это не изменится, девчушка.

Жар пробежал по моему затылку. То, как он смотрел на меня… Я отступила на шаг.

— Прости, но я не могу пойти с тобой. Я не умею плавать.

— Там неглубоко.

— Я не надену твоё бик.. — я споткнулась на незнакомом слове — бикини.

— Надень то, что на тебе есть.

Я посмотрела вниз на свою простую футболку и чёрные леггинсы. Когда он впервые появился с одеждой для меня, я настояла на том, чтобы остаться в своём платье. Но юбки были тяжёлыми, и я чувствовала себя неряшливой, надевая грязное платье после купания. Поэтому я выбрала наименее откровенную одежду, которую смогла найти. Было странно ходить без юбок, шуршащих вокруг моих ног, но свобода движений была невероятной. Неудивительно, что мужчины носили брюки.

Ну, за исключением Фергуса, который казался совершенно довольным без единого слоя одежды.

Тем больше причин избегать его. Особенно с его восхитительным ароматом, дразнящим мой нос.

Я отступила ещё на шаг.

— Тебе следует уйти.

— Тебе нужна кровь, — сказал он.

Моему телу стало жарко, потом холодно. Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к его резкой смене темы?

— Нет, я не знаю.

— Да, знаешь, и ты заболеешь, если у тебя её не будет.

Я напряглась.

— Откуда ты это знаешь?

— Ты только что сказала мне, — на мой быстрый вдох он бросил бикини на ближайший туалетный столик. — Я не так уж много знаю о дампирах, девочка, но очевидно, что тебе нужно питаться. Ты пялилась на мою шею так, словно это кусок говядины, висящий в мясной лавке.

Я открыла рот, но он продолжал говорить.

— Итак, вот что должно произойти. Ты пойдёшь со мной в бассейн, и я дам тебе свою кровь, — выражение его лица стало явно самодовольным. — Я думаю, что она более мощная, чем то, к чему ты привыкла.

— Я не могу питаться от тебя.

— И всё же ты также не можешь голодать, не так ли? — его взгляд снова опустился на мой рот. — Я знаю, что ты хочешь попробовать, девочка, но, боюсь, «шведский стол Фергуса» доступен только у бассейна.

Я уставилась на него, пока его абсурдный ультиматум крутился у меня в голове. Его акцент тоже закружился, что странно привлекательно заставило приподняться тонкие волоски на моих руках. Это не должно было повлиять на меня, но по какой-то причине его трели и урчание заставили тысячу бабочек поселиться у меня в животе.

— То же правило, что и раньше, — тихо добавил он. — Я не прикоснусь к тебе, пока ты меня не попросишь, — он подошёл к двери и взял свои джинсы — и зрелище того, как он влез в них, а затем натянул их на бёдра, заставило бабочек биться крыльями чуть быстрее.

Я не могла пойти с ним… Или могла?

Он обвёл рукой зал в изысканном жесте, который заставил меня задуматься, сколько же ему лет.

На самом деле, я сразу поняла, что меня многое интересовало в Фергусе Девлине.

Его глаза блеснули.

— Согласна?

***

Десять минут спустя мне пришлось сжать челюсть, чтобы она не отвисла. В замке был не просто крытый бассейн. Там был крытый бассейн под потолком, полностью сделанным из стекла. Над головой простиралось ночное небо, чернильно-чёрное, усеянное звёздами, отражающимися в воде. Воздушное пространство было залито лунным светом, придавая всему мирный, мечтательный вид.

— Прелестное зрелище, да? — сказал Фергус рядом со мной.

— Это прекрасно, — выдохнула я. — В Кровносте нет ничего подобного.

Он кивнул в сторону ступенек, спускавшихся в воду.

— Заходи. Он нагрет.

Я поджала губы.

— Ещё одно из твоих условий дать мне кровь?

— Нет, девочка. Я только хотел показать тебе кое-что за пределами твоей спальни, —он приложил руку к груди. — Я дал клятву, и не откажусь от неё.

Я была среди достаточно древних, чтобы знать, что они серьёзно относились к клятвам.

— Сколько тебе лет?

Он подошёл к ступенькам.

— Заходи, и я тебе расскажу.

Я резко вздохнула, вспомнив, как использовала похожую фразу в ту ночь, когда он захватил меня в плен.

Он подмигнул и спустился по ступенькам в джинсах. Просто вошёл прямо в бассейн, как будто он делал подобные вещи постоянно. Может быть, он так и делал. Я начинала думать, что это было совершенно нормальным поведением для Фергуса. Вода доходила ему до пояса и плескалась вокруг его впечатляющего пресса.

На который я не пялилась.

— Ты боишься воды, Галина? — боюсь.

— Больше того, кто в ней.

Его тихий смех смешался со звуком плещущейся воды, когда он пробирался дальше.

И, как ни странно, оба звука успокоили меня. Я почувствовала, как мои плечи расслабились, и острое чувство голода исчезло.

Ласковые волны манили меня. Его тело под поверхностью было расплывчатым и рябым, и я не могла не задаться вопросом, на что была похожа ласка всей этой воды.

Фергус раскинул руки и двигал ладонями назад-вперёд, как будто гладил течение. Ещё более мягкие звуки плеска эхом разнеслись по похожему на пещеру пространству. Он посмотрел вверх, и его глаза, казалось, поймали свет.

— Сейчас почти полная луна.

Я проследила за направлением его взгляда, внезапно вспомнив, что он и Брэм были наполовину оборотнями. В вихре последних нескольких дней я задвинула это знание на задворки своего сознания. Но теперь меня одолевало любопытство.

— На тебя она действует?

Чистокровные оборотни не могли контролировать себя, когда была полная луна. Их звери брали верх, заставляя их спариваться и охотиться. Стаи превратили это в ритуал.

— Не так, как ты думаешь, — ответил он. — Мы не можем принять звериную форму, но мы чувствуем притяжение Луны, — выражение его лица стало задумчивым. — Это как зуд, который ты должен почесать. Мы могли бы выдержать тягу, если бы пришлось, но гораздо приятнее поддаться обращению. Я охотился с несколькими другими полукровками волками, когда в детстве тренировался сражаться. Потом я встретил Брэма, и у него никого не было, так что теперь я охочусь с ним в полнолуние, — он улыбнулся. — Думаю, ты можешь назвать нас стаей из двух человек.

Я подошла ближе к ступенькам.

— У него никого не было?

Улыбка Фергуса погасла.

— Ах, нет. Его мать умерла, рожая его, и вскоре за ней последовали его отцы. На самом деле, это единственный способ, которым дракон может умереть. Потеря пары. Мы сильно любим, девочка, и мы можем поддаться горю.

Глядя на него сейчас, в это было легко поверить. Боль застилала его глаза, как будто одна мысль о потере Брэма заставляла Фергуса страдать.

И это совсем не вязалось с тем, что мне рассказывали о его расе.

Я сглотнула.

— Должно быть, Брэму было тяжело расти без родителей.

— Да. Он вырос при дворе, и, если ты знаешь что-нибудь о нашем короле, то понимаешь, что это не место для ребёнка.

Я мало что знала об их короле, кроме…

— Мой брат назвал его сумасшедшим.

Фергус поморщился.

— Мы не используем это прозвище, но я признаю, что оно близко к истине. Кормак — единственный чистокровный дракон, оставшийся в мире. Никто на самом деле не знает, сколько ему лет, за исключением, может быть, его пары. Но Найл проводит большую часть своего времени, пытаясь убедить Кормака не разрушать землю.

Моё сердце пропустило удар.

— А он мог бы?

— Нет, не в наше время. У людей достаточно оружия, чтобы остановить его. Но в процессе он разоблачил бы сверхъестественный мир, — Фергус вздохнул. — Одна из многих причин, по которым другие расы Перворождённых ненавидят нас.

Его голос звучал таким несчастным.

— Что насчёт оборотней? Ты — часть их.

— Я боюсь, что они не понимают этого. Полукровки они или нет, драконы повсеместно не нравятся Перворождённым. У некоторых есть проблемы с нашей деятельностью в спальне, но большинство возмущается тем, что мы спариваемся с их женщинами. Я даже не могу по-настоящему винить их за это. Когда наши женщины вымерли, наши предки думали, что это будет нашим концом. Но судьба приспособилась, подарив нам женщин из других рас. Некоторые Перворождённые считают, что это лишает их женщин шанса сочетаться браком с одним из них.

Я нахмурилась.

— Но если судьба выберет, разве это не конец?

— Может быть, — он слегка загадочно улыбнулся. — Как я уже сказал, судьба приспосабливается. Люди иногда говорят о родственных душах — человеке, с которым им было суждено быть. Но, возможно, у бессмертных всё по-другому. Когда ты живёшь вечно, вполне возможно, что судьба даёт тебе множество возможностей найти свою пару. Может быть, потенциальная пара появляется раз в несколько сотен лет. Никто не знает наверняка, девочка, но моей расе повезло. Судьба пощадила нас. Никто из нас не хочет упускать свой второй шанс.

То, как он описывал поиски драконами своих пар, не имело ничего общего с историями, на которых я выросла. В его устах это звучало почти... романтично.

Он провёл руками по воде.

— Ты должна зайти, пока не остыла.

— Я думала, ты сказал, что бассейн с подогревом.

— Это так. Но у меня заканчиваются идеи.

Мои губы дёрнулись против моей воли.

— Значит, ты прибегаешь ко лжи?

Он держал большой и указательный пальцы на расстоянии дюйма друг от друга.

— Совсем немного. Чего бы это ни стоило, чтобы убедить великолепную рыжеволосую девушку поплавать со мной под звёздами.