Семьдесят два часа ада.

Семьдесят два часа ада.

Это было самое подходящее описание за последние три дня — и я чувствовал каждую секунду.

Точнее, мой член ощущал каждую секунду. Нахмурившись, я привёл себя в порядок, выключил телевизор в своей комнате и отбросил пульт в сторону. Двести каналов, а смотреть нечего. Не то чтобы что-то из того, что придумали люди, могло меня развлечь. Нынешний объект моих фантазий находился в комнате по соседству с моей — и совершенно не был заинтересован в том, чтобы быть кем-то иным, кроме как «гостем дома».

Галина была достаточно послушной, когда Фергус проводил её в комнату. Но она была упряма, как осёл, и хотела такой быть.

— Позволь мне разобраться с ней, — сказал Фергус по-гэльски в ту первую ночь, когда она сказала нам, что её убьют, если она вернётся на территорию Людовика без слёз. — Она напугана и, вероятно, ошеломлена мыслью о том, что у неё будет две пары. Разделяй и властвуй, хм?

В тот момент его план казался мудрым — особенно когда мой зверь был так близко к поверхности.

«ЗАЯВИ ПРАВА», — прорычал он, нетерпеливо желая защитить её. Потребность была такой подавляющей, а желания зверя такими острыми, что я изо всех сил старался оставаться в человеческой форме. Боясь потерять контроль и напугать её ещё больше, я позволил Фергусу взять инициативу в свои руки.

Но по мере того, как проходили ночи, и она настаивала на том, чтобы оставаться в своей комнате — в одиночестве, — мой зверь становился беспокойным.

Не помогало и то, что её запах мучил меня каждый раз, когда я делал вдох.

Я сделал это сейчас, позволив её эссенции наполнить мои лёгкие. Мгновенно мой член напрягся до боли.

Благовония и жимолость. Острый и сладкий. Подходящий контраст для существа, которое, казалось, балансировало между двумя мирами. «Казалось» — вот единственный способ выразить это. Потому что я почти ничего не знал о своей новой паре. Галина из Кровносты находилась в моём доме и в моих мыслях, но я нуждался в ней в своей постели.

Подо мной. Выкрикивающую моё имя.

И с каждым днём мой зверь боролся с метафизическими узами, которые я наложил на него.

Я провёл тыльной стороной ладони по своей эрекции. Что-то должно было дать, или я собирался…

По окну промелькнула тень, за которой последовал громкий шум воздуха, напоминающий ротор вертолёта.

Но ничего подобного не было.

Я встал и подошёл к окну как раз вовремя, чтобы увидеть, как Фергус налетел и провёл лапой по поверхности озера. Брызнула вода, отражая свет заходящего солнца.

— Повыпендривайся, — пробормотал я.

Но он имел полное право гордиться собой. Он был прекрасным созданием — весь серебристый и голубой. Его чешуя переливалась различными оттенками двух цветов, начиная от мерцающего серебристого до глубокого индиго. Ряды чёрных шипов тянулись от его головы к хвосту, отчего по воде разлетались искры.

Он снова погрузил свою лапу под поверхность, затем взмахнул крыльями, поднимая своё тело в воздух, прежде чем развернуться и принять форму тени. На долю секунды над озером зависло чёрное облако в форме дракона. Затем он сжался в колонну и устремился к замку.

Я отступил назад как раз в тот момент, когда он хлынул через окно, и превратился в обнажённого Фергуса.

— Где ты был весь день? — потребовал я.

Он провёл рукой по волосам, приглаживая растрёпанные ветром волны.

— О, здесь и там, — он посмотрел на мой стол в углу комнаты. — Я оставил записку.

— Там было сказано, что ты собираешься на прогулку.

— И я это сделал.

— В течение восьми часов? Если ты не заметил, наша пара с нами не разговаривает.

Он положил кончики пальцев на талию — поза, которая, учитывая его наготу, должна была заставить его выглядеть нелепо. Но этого не произошло, и мой затылок нагрелся при виде его блестящих от пота мышц и рельефного пресса. Мой взгляд опустился ниже, и желание ударило, как кнут. Как и у всех нас, у него было гладко между ног, что давало мне беспрепятственный вид на его толстый ствол и тяжёлый мешочек, примостившийся под ним.

— Сейчас день, — пробормотал он.

— Что? — рассеянно спросил я. Я поднял взгляд и обнаружил, что в его глазах светится что-то подозрительно похожее на юмор.

— Наша пара — дампир, — сказал он, преувеличивая свои слова, как будто говорил с маленьким ребёнком. — Они спят днём. — Он прошёл мимо меня, его округлая задница притягивала мой взгляд, как магнит. — Правда, Брэм, я ожидал, что ты это знаешь.

Я стиснул челюсти, когда он направился в ванную.

— На самом деле, я это знаю. Куда ты идёшь?

— Принять душ, — ответил он, не оборачиваясь.

«Как будто у него не было собственной ванной», — подумал я, когда он исчез. На самом деле, его была намного приятнее моей. За десятилетия он несколько раз переделывал ей, совершенствуясь всякий раз, когда на рынке появлялись новые технологии. Его последним гаджетом было японское биде, которое работало с приложением и, вероятно, могло поддерживать связь с космической станцией. «Чертовски великолепно», — заявил он после того, как затащил меня в свою ванную, чтобы продемонстрировать все настройки. «Это лучше, чем гадить в ночной горшок, вот что я тебе скажу».

Так что для него не имело смысла вторгаться в моё пространство. Это было почти так, как будто он бросал мне вызов…

— Иди следом, — пробормотал я, мои пальцы потянулись к пуговицам моей рубашки. Пересекая комнату, я сбросил брюки и боксёрские трусы, и к тому времени, как вошёл в ванную, я был обнажён.

Фергус повернулся, когда я открыл дверь душа и вошёл внутрь.

— Это заняло у тебя достаточно много времени. — Он снова подставил лицо брызгам и откинул голову назад, позволяя воде стекать по груди.

Она также потекла по его спине и заднице, и я подавил стон. Он был совершенен. Чертовски идеален. Когда мы впервые стали парой, я думал, что моё влечение будет… не ослабло, точно. Больше похоже на эволюцию. Я ожидал, что этот первый порыв страсти повзрослеет так же, как и мы.

Но этого не произошло. Даже сейчас, это было всё, что я мог сделать, чтобы держать свои руки подальше от него.

Так что я не держал.

Вздохнув, я подошёл ближе и обхватил его бёдра.

— Ты мог бы просто попросить меня присоединиться к тебе, — произнёс я, целуя место, где его шея соприкасалась с плечом.

Он сам испустил вздох.

— Ну и что в этом было бы забавного?

Типичный ответ Фергуса. Он искал веселья во всём. Наслаждался жизнью больше, чем кто-либо из тех, кого я когда-либо встречал. Французы называли это «жизнерадостностью».

Я назвал это «Фергус».

Я прижался бёдрами к его заднице и скользнул своим членом вверх и вниз по его расщелине.

— Я могу придумать несколько других способов повеселиться.

— О? — он склонил голову набок, когда я уткнулся носом в его шею. — Ты хочешь поделиться с остальными, или это то, что ты держишь при себе?

Я протянул руку и повернул насадку для душа так, чтобы она не била нам в лицо. Затем я схватил его за плечи и развернул к себе.

— Ты обманом заставил меня войти сюда, — сказал я, прижимая его к кафельной стене и упираясь ладонью рядом с его головой. Я был на три дюйма и около пятидесяти фунтов выше него, и теперь я использовал оба в своих интересах, прижимая его тело к месту своим.

Его серебристые глаза заблестели от предвкушения. Капли воды прилипли к его губам и ресницам.

— Да, я это сделал. Ты был капризным ублюдком в течение нескольких дней. Это было либо трахнуть тебя, либо подраться с тобой.

— И ты выбрал трахаться.

Юмор — и намёк на вызов — блеснул в его глазах.

— Ты жалуешься?

— Нет, — пробормотал я. — Вовсе нет. — Я наклонился к его рту.

Он жадно встретил меня, нетерпеливое ворчание вырвалось из его груди.

Я толкнулся внутрь, поглаживая своим языком его. Слизывая воду с его губ, я тёрся своим членом о его.

Его стон наполнил мой рот, и он протянул руку между нами, как будто хотел схватить мой член.

— Мм-м-м, — это было всё, что я смог выдавить, прежде чем оторвать свой рот и прижаться лбом к его. Тяжело дыша, я пробормотал: — Пока нет. Я кончу, если ты прикоснёшься ко мне.

Его губы изогнулись в сексуальной усмешке, и его дыхание коснулось моих губ, когда он пробормотал:

— Тогда, я думаю, тебе придётся прикоснуться ко мне.

— Я могу сделать лучше, чем это, — я провёл губами вниз по его шее, смакуя кусок щетины, когда я проложил линию поцелуев к его груди. Он стонал, пока я продолжал, а затем втянул воздух, когда я опустился на колени и поглотил его член.

— Блять, — выдохнул он, сильно толкаясь в моё лицо. — О, чёрт, Брэм.

Вода застучала по плиткам рядом со мной, когда я разжал челюсти и взял его в горло. Он уже вытекал, и я жадно глотал, наслаждаясь его вкусом. Я обрабатывал его так, как, я знал, ему больше всего нравилось, набрасываясь на его член, как на рожок мороженого. Чередуя глубокие, тщательные посасывания с лёгкими щелчками моего языка. Я провёл зубами вверх и вниз по его длине, затем пососал его кончик, заработав ещё одну порцию предэякулята за свои усилия.

Он был чертовски великолепен надо мной, с мокрыми волосами, взъерошенными вокруг его скульптурного лица, и полной нижней губой, зажатой между зубами. Его стоны смешивались с шипением брызг, когда он запустил пальцы в мои волосы и покачал бёдрами.

— Это долго не продлится, — выдохнул он. — Нужно кончить.

Я отпустил его с хлопком и ущипнул за кончик его члена, когда встал. Поглаживая его пресс, я провёл большим пальцем по его нижней губе.

— Подожди, малыш, — прошептал я. — Сделаешь это для меня?

Дрожь прошла по его телу. Огонь заплясал в его глазах, превращая серебро в золото. Он пару раз сглотнул, его кадык дёрнулся, когда он изо всех сил пытался сдержаться.

— Да, — хрипло ответил он. — Всё, что угодно для тебя.

Я поцеловал его снова, потому что не сделать этого было невозможно. Наши члены скользнули друг по другу, и это было похоже на удар молнии, пришедшийся к основанию моего позвоночника. Сильно и опасно близко к краю, я отстранился и пробормотал: