Поездка на машине была тихой и напряжённой. Мне слишком тревожилась из-за возвращения домой, чтобы вести светскую беседу. Или нормальный разговор. Мой телефон был в полном беспорядке. Ночь, полная неотвеченных сообщений и звонков. Я поставила его на беззвучный режим после того, как покинула "Крафт" прошлой ночью, предполагая, что всё будет хорошо. Теперь там было кладбище сообщений от Ады и Уилла, даже от Майлза и Кейса, пытающихся связаться со мной. Я не могла смотреть на них сейчас. Несмотря на то, что ущерб был нанесён, я не была готова столкнуться с паническими мольбами моих друзей и семьи.

— Всё будет хорошо, — спокойно сказал Джона с водительского сиденья, когда он въехал на парковку супермаркета.

Нам потребовалось полтора часа, чтобы вернуться в город. Уилл занимался выпиской Чарли, так что мы с Джоной собирались встретиться с ними в квартире Уилла.

Я уже чувствовала себя полной сволочью. Самое меньшее, что я могла сделать, это прийти с подарками.

— Ммм, может быть, когда-нибудь. Но сначала Уилл будет пытать меня, пока я не начну молить о прощении. Чарли тоже.

— Чарли будет всё равно, — заверил меня Джона.

И он был прав. Чарли, вероятно, больше раздражало нянченье Уилла, чем моё отсутствие. И всё же я должна была быть рядом с ним.

Мы поспешили в магазин, ища защиты от холода.

— Наверное, не стоит покупать ему выпивку? — спросила я.

Джона огляделся.

— Не в этом магазине.

Я подавила улыбку из-за его неспособности смягчить свой снобизм при покупке алкоголя и направилась в цветочный отдел. Мы выбрали цветы, воздушные шары, три открытки, запас конфет, его любимые закуски, торт "скоро поправишься", три подарочные карты разных ресторанов, чтобы он мог заказать еду, пока выздоравливает, и бутылку напитка "Гатораде"⁵. Честно говоря, я понятия не имела о восстановлении после операции по удалению аппендикса, но гидратация показалась мне важной.

Конечно, Чарли отказался от сахара. Но это казалось необходимым исключением.

— Чёрт возьми, — я ахнула, увидев общую сумму.

До сих пор я была слишком покаянной, чтобы беспокоиться о стоимости.

— Хочешь, чтобы я оплатил? — спросил Джона мягким голосом.

Моё сердце сжалось, как оно и должно было сжиматься. Только на этот раз от паники. Прошлой ночью было... И этим утром он был... Но... тем не менее, этот счёт был больше, чем я хотела потратить, а Джона зарабатывал кучу денег. Ладно, не миллионы. Но ему не нужно было делиться прибылью от своего бизнеса со своими братьями и сестрами.

— Пополам?

Его губы дрогнули, но он сумел сохранить невозмутимое выражение лица.

— Конечно, пополам, — он посмотрел на кассира. — Возможно ли это?

Она нажала несколько кнопок на своих экранах.

— Тот, кто хочет заплатить первым, может идти вперёд.

Я уже была у считывателя кредитных карт, поэтому вытащила свой бумажник. Моя рука дрожала, когда я выполняла оплату. Тошнотворное чувство плескалось у меня в животе, и голова трещала от головной боли из-за стресса.

Как бы сильно я ни хотела отмахнуться от всего этого фиаско, как будто это не имело большого значения, или это было нормально, что я не была на дежурстве всю ночь... это было не нормально. Я не была в порядке.

Когда отец умер... Я тяжело это восприняла. Мы все тяжело перенесли. Я и раньше теряла бабушку с дедушкой и переживала горе, но не такое. Теперь моя жизнь как будто разделилась на две части. До того, как умер отец, когда он был жив и был частью моего совершеннолетия. А потом, после его смерти, когда его отсутствие ощущалось во всём.

Мой отец был тем, кем он был. Не было никакого объяснения его поведению или попытки понять его. Мне досталось меньше всего от его придурковатости, потому что я была единственной девочкой. И ребенком. Но я бы никогда не назвала нас близкими. Как и не назвала бы наши отношения любовью.

И все же он был моим отцом. И, как бы сильно я ни хотела отрицать, это кое-что значило. Кусочек моего сердца раскрошился и отделился от основной части этого деликатно бьющегося органа. Возможно, он уже был хрупкий и увядший, но я глубоко переживала потерю. Как будто потеряла целую часть себя.

Но Чарли. Чарли не был бы атрофированной мышцей, которая отвалилась от недостатка использования. Чарли был бы всем моим сердцем. Моя душа раскололась посередине. Мои важные хлопоты и доброта.

Потеря Чарли уничтожила бы меня.

Джона толкнул меня локтем в бок, когда я закончила платить, а затем погрузил наш улов в тележку. Мы добрались до машины, а затем до квартиры Уилла, но я потерялась где-то между тем, что могло произойти, и тем, что произошло.

Мы воспользовались задним входом и отнесли всё в квартиру Уилла. Однако логическая часть моего мозга задалась вопросом, не придётся ли нам просто вернуть всё это обратно позже. Ну ладно, это не имело значения.

Мы слишком долго пробыли в магазине, выбирая идеальные воздушные шары, открытки и подарочные вкусняшки, так что Чарли, Уилл, Лола и мама уже были там. Дверь была оставлена для нас приоткрытой, поэтому мы протиснулись внутрь, неся за собой наши подарки.

— Мы здесь! — сказала я так бодро, как только могла.

Высунув голову из-за воздушных шаров, цветов и торта, я увидела Чарли, развалившегося на диване, как король. Уилл расхаживал по квартире, как псих. Мама, как обычно, варила кофе на кухне, а Лола пыталась ей помочь. И терпела неудачу.

Кари Инглиш была волевой женщиной, которая сохранила свою независимость, несмотря на то, что была замужем за моим отцом, вырастила троих успешных детей и жила своей лучшей жизнью теперь, когда папы не стало. Ей не нужна была и никогда не понадобится помощь в приготовлении кофе.

— Элиза, — сказала мама, её тон был чем-то средним между восторгом от встречи со мной и разочарованием моим поведением.

Только мамы могли так безупречно поддерживать этот баланс.

— Привет, мам.

— Привет, Кари, — эхом отозвался Джона, протискиваясь следом за мной.

— Джона, — взвизгнула мама, из её тона тут же исчезло разочарование.

Я начала раскладывать вещи на столе, в то время как мама набросилась на Джона с объятиями и танцевала вокруг, как будто это был лучший день в её жизни.

Неважно, что её единственная дочь только что приехала. Или что её сыну только что сделали операцию. Мы все знали, что Джона был её любимчиком.

Она даже не стеснялась этого. Она всегда говорила: "ему нужно больше любви, чем вам троим". И она была той, кто собирался ему её дать.

Ну и ладно. Не похоже было, что он был единственным, у кого было травмирующее детство.

Лола бросилась ко мне, счастливая, что для неё нашлось занятие. Я оценила, как трудно ей было оставаться спокойной. Ей всегда приходилось работать. Даже когда она не работала.

— Привет, Элиза, — спокойно сказала она, притягивая меня в объятия сбоку. — Я так рада, что вы здесь.

Было легко прочитать между строк. Уилл остепенится теперь, когда я была здесь. Не то, чтобы она не могла справиться с Уиллом в его самом невротическом состоянии. Но... кто хотел, честно говоря?

— Позволь мне помочь тебе со всем этим, — настаивала она. — Иди и проверь, как там Чарли.

— Спасибо, — и это было настолько искренне, насколько я могла быть.

Я не хотела иметь дело с сортировкой всякой дребедени, которую я купила из-за стресса. Я просто хотела увидеть своего брата. Он лежал на диване, такой несчастный и жалкий. Я подошла к нему и присела на край кофейного столика.

— Привет, Чарли.

Он открыл глаза и повернул голову в мою сторону.

— Сестрёнка.

— Как ты себя чувствуешь?

Он пожал плечами, а затем, казалось, передумал.

— Честно говоря, лучше во многих отношениях. И хуже в других. У меня спина болит, как чёртово...

— Чарли, — предупредила мама из кухни.

Я могла поклясться, что у неё уши, как у летучей мыши.

— Дальнобойщика, — плавно закончил Чарли. Его лёгкой улыбки было достаточно, чтобы немного облегчить боль в моей груди. — Тем не менее, ночь была адской.

— Прости, что просто бросила тебя.

Он закрыл глаза и пошевелил рукой, как будто легонько прихлопывал что-то.

— Неважно. Что такое небольшой аппендицит? Почти ничего. Хотя, думаю, я очень напугал Майлза. Так что я не знаю, возможно, ты захочешь позвонить ему и узнать, всё ли с ним в порядке.

Я внесла это в свой мысленный список дел.

— А как насчёт Ады?

Этот вопрос был немного более личным, хотя я не была до конца уверена, понял ли это Чарли.

Он снова попытался пожать плечами, а затем поморщился сквозь зубы.

— Кто знает? Прошлой ночью она была хуже всех. Она практически всё время злилась на меня, а потом обманом заманила в больницу. Она может отвалить, мне всё равно.

— Чарли, — снова прошипела моя мама. — Следи за своим языком.

Ада была ещё одной из её любимчиков. Вообще-то, она была нашей любимицей. И даже если она не оставалась на вершине списка Чарли так регулярно, как в нашем, обычно он не был таким ворчливым.

— Вероятно, это была моя вина, что она была в плохом настроении прошлой ночью, — объяснила я ему. — Я вроде как оставила вас, в подвешенном состоянии.

— Мы были в порядке, — настаивал Чарли, по-прежнему не открывая глаз. — Она просто... она хотела, чтобы я пошёл к врачу или что-то в этом роде. Она сказала, что видит что что-то не так, даже несмотря на то, что я вёл себя совершенно нормально. И она была очень настойчива в этом. Так что мы спорили всю ночь. А потом я потерял ключи от машины, которые, как я теперь понимаю, она украла, и она сказала мне, что подвезёт меня домой. А сама отвезла меня в отделение неотложной помощи. Ты знаешь, во сколько мне обойдётся этот визит в отделение неотложной помощи, Элиза? Есть предложение — вычтем это из чека Ады. Я не соглашался никуда идти с этой женщиной. Она похитила меня.

Я поджала губы.

— Чарли, она, вероятно, спасла тебе жизнь. Тебе так повезло, что она тебя не послушала.

Мускул на его челюсти дрогнул.