От одобрительного рыка, который раздается в его груди при виде их, по моей коже ползут ледяные пальцы ужаса. Мое тело тщетно пытается вывернуться, но ему удается провести одним из своих толстых корявых пальцев по ткани над швом моего самого интимного места.

Крик, вырвавшийся из моего горла, оглушает меня саму.

— Я должен сделать так, чтобы ты была мокрой и красивой, — говорит он, кажется, совершенно спокойно относясь к тому, что делает. Как будто то, что он делает, вполне приемлемо. — Я не хочу, чтобы было больно, когда я буду трахать тебя, Риона, но если ты не будешь спокойной и не позволишь мне прикасаться к тебе, я не смогу подготовить тебя к тому, чтобы ты приняла меня.

Мои ноги пытаются брыкаться и трепыхаться под ним, но он чертовски тяжел, и я никогда в жизни не чувствовала себя более слабой и уязвимой. Слезы текут из моих глаз ручьями, а зрение из-за них почти полностью затуманено. Я благодарна слезам, потому что из-за них грозная фигура Тирнана и тревожно-спокойное выражение его лица становятся не более чем водянистыми мазками.

Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть.

Моя левая рука толкается и пытается блокировать его настойчивые, агрессивные пальцы, а правая ищет поблизости что-нибудь — что угодно — что могло бы помочь мне отстранить его от себя. Может быть, когда он уронил пистолет, чтобы схватить меня за волосы, он приземлился достаточно близко, чтобы я могла его схватить?

Боль пронзает кончики пальцев, когда они пробегают по осколкам стекла над моей головой.

Стекло.

Разбитая бутылка.

С вновь обретенной решимостью моя рука рассекает осколки стекла. Я не чувствую боли от порезов, впивающихся в ладонь и пальцы. Хотелось бы только не чувствовать, как палец Тирнана проникает внутрь меня.

Я бросаю все силы на борьбу и метания. На этот раз я не могу слышать, но без сомнения знаю, что кричу, потому что горло горит. Мои глаза плотно зажмурены. Как будто мой разум бессознательно пытается защитить меня от физического восприятия того, что должно произойти.

Тело борется со мной, когда я снова заставляю их открыть.

Мне нужно увидеть эту часть.

Мое зрение, на мгновение лишившееся слез, обретает кристальную ясность, когда я встречаюсь со зловещим взглядом брата, когда отрезанная крышка бутылки ирландского виски в моих окровавленных пальцах погружается в его яремную вену.

Громоздкое тело Тирнана наваливается на мое, и с его тонких губ срывается болезненный и испуганный вздох. Он смотрит на меня сверху вниз, словно не понимая, почему я сделала то, что только что сделала. Это взгляд полного предательства.

— Рио… — мое имя прерывает удушливый кашель. Кровь брызнула ему в рот и на мое лицо. — Почему…

— Почему? — он действительно спросил об этом?

Я бы рассмеялась, но мое тело стало смертельно неподвижным и безмолвным. Онемело. Возможно, это шок, но я не могу быть уверена.

— Потому что я твоя сестра, — мои пальцы обхватывают горлышко разбитой бутылки и вырывают ее из его плоти. Кровь брызжет из перерезанной артерии и окрашивает мое лицо и грудь в красный цвет. — А ты - чудовище! Гребаное чудовище!

Потом я снова рассекаю его.

И еще раз.