— Мне пора, иначе Долорес разозлится, если ужин остынет.

Я проводила его до двери.

— Соберешься куда-нибудь, звони мне или одному из парней. Ты меня слышала? — приказал он.

Я хотела быть крутой мамой-джаммой, но не смогла, ни после того, что он сказал в магазине товаров для хобби, ни после того, что произошло в тот день в «Фортнуме».

Я просто кивнула.

Он посмотрел на меня, словно оценивая мою честность. Должно быть, тест на честность я прошла, потому что он кивнул мне и ушел.

Пока я ужинала попкорном, приготовленным в микроволновой печи (может, я и не очень хорошо обращалась с духовкой, но с микроволновкой у меня проблем не возникало), позвонил Снифф.

Он фонтанировал историями. Я услышала рассказ об официальной экскурсии по офису «Расследований Найтингейла», об «очешуенно крутой» (слова Сниффа) часовой смене в комнате наблюдения и работе с Броуди, хакером Ли.

Он рассказал мне об ужине в «Линкольн Роуд Хаус», и я мысленно запланировала разговор с Вэнсом о посещении моих (несовершеннолетних) мальчиков байкерского бара.

Он также рассказал мне о поездке с Вэнсом после ужина.

Я лишь слегка встревожилась, узнав, что Вэнс принялся за дело чересчур рьяно, прыгнув сразу с места в карьер. Он взял их с собой на обыск со взломом, который включал в себя отключение сигнализации, вскрытие замка и просмотр имущества и файлов на компьютере возможного корпоративного растратчика. Вэнс проделал такую хорошую работу, что «возможный» превратился в «выявленный», и мальчики пришли от этого в неописуемый восторг.

Они также поняли, что для такой работы требуется не просто хорошая физическая форма. Речь шла не только о применении силы. Необходимо было знание компьютера. Умение разбираться в электронике. И нужно было быть умным, думать на три шага вперед, чтобы не попасться.

Если раньше Роум и Снифф считали Вэнса крутым, то теперь они еще больше в этом убедились.

— Он не издал ни звука. Будто был призраком. Охереть как круто! — рассказывал мне Снифф.

Я улыбнулась в трубку, но упрекнула:

— Снифф, в последний раз предупреждаю: не говори «охереть».

После разговора со Сниффом я связала изнаночную нить длиной примерно в окружность моего дома и приняла ванну с пеной. Я собиралась почитать перед сном, когда в дверь постучали.

Выглянув в окно, я увидела стоящего снаружи Текса.

Я открыла дверь и посмотрела на него.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

— У тебя есть полиэтиленовая пленка? — спросил он в ответ.

Я уставилась на него.

Затем улыбнулась.

— Ага.

Он улыбнулся в ответ немного пугающей улыбкой, но мне было плевать.

Я сгрузила Тексу запасы полиэтиленовой пленки и помахала ему рукой, пожелав повеселиться.

Примерно через десять минут после ухода Текса зазвонил мой сотовый. Это был Зип.

— Ты еще дышишь? — спросил он после того, как я ответила.

— Да, — подтвердила я без надобности.

— Хорошо.

Конец связи.

Это было грубо, но в то же время мило, и я снова почувствовала в животе трепет счастья.

После звонка Зипа я пошла спать.

Я рассказала Вэнсу о своих скучных приключениях, о том, как все остальные веселятся, и о том, как я вязала самый длинный в мире микрошарф и принимала ванну с пеной.

— Как прошел твой вечер? — спросила я.

— Я взял Кларенса и Джермейна.

Мое тело замерло.

Вау.

Это не заняло много времени.

Боже, он был хорош.

— И?

— Мейс с ними работает.

Ой.

Я не думала, что это пойдет на пользу Кларенсу и Джермейну. Мейс имел репутацию человека, который хорошо умел выбивать дерьмо из людей.

— Что это значит? — спросила я.

— Думаю, ты не захочешь знать.

— Наверное.

Вэнс притянул меня теснее к себе, и я почувствовала на шее прикосновение его губ.

Затем он сказал:

— Мейс не очень-то терпелив с мужчинами, которые плохо обращаются с женщинами. Ему плевать, сделали ли они это или только угрожают им. Жить в страхе — почти так же плохо, как получить физическую травму. Мейс сделает все возможное, чтобы заставить их отступить.

— А как насчет их босса? Разве он не разозлится, что вы взяли его людей?

— Ты уже знаешь, что мы взяли тебя под свою защиту, о чем всем объявили. Ли провел линию на песке. Все на улице знают, что ты отмечена, а значит, они переступили эту черту. Так что, если боссы поддержат своих людей, то объявят нам войну. А у такой войны нет правил.

О, боже.

Я и понятия не имела о масштабах ситуации.

Повернувшись лицом к Вэнсу, я посмотрела на него в лунном свете.

— Означает ли это, что вы вступите в противостояние с наркобаронами?

Он покачал головой.

— Боссы дают слишком много свободы своим людям. Шард не должен точить на тебя зуб. Это я его прижал. Но он засранец. Кларенс и Джермейн пошли против прямых приказов. Ты доставляешь неприятности, но ты все же обычный социальный работник. Есть много способов вывести тебя из строя, не включая то, что запланировали для тебя эти парни. Я заключил сделку с их боссом. Они от этой сделки отказались. Босс предстает в невыгодном свете. Этим утром мы пустили слух, что ты ушла с улиц. Им следовало отступить. Они этого не сделали. Они сами по себе. Немногие стали бы призывать к войне против Ли, по крайней мере, не по этому поводу.

— Значит, теперь остался только Шард.

— Только Шард.

— Ты найдешь Шарда?

Он снова покачал головой.

— Люк и Айк выслеживают Шарда.

Я полагала, что Шард вскоре пополнит компанию Мейса.

— А что насчет Гектора? — спросила я. — Ты сказал Ли, что я его видела?

— Да. Ли сказал Эдди, и они поднапрягли Броуди. Гектор работает на УБН (прим.: Управление по борьбе с наркотиками). Он под глубоким прикрытием, больше года пытался подобраться к местной большой шишке и добился успеха. Если кто-нибудь пронюхает, что он вступил с тобой в контакт, он — труп.

Бл*ть!

Я закрыла глаза и прижалась к Вэнсу, уткнувшись лицом ему в шею.

Я была такой идиоткой.

О чем я только думала, выходя на улицы и дразня наркоторговцев?

Как же мне повезло, что, в конце концов, я встретила Вэнса?

Иначе осталась бы один на один с этим дерьмом и меня бы поимели… в прямом смысле.

— Я идиотка, — прошептала я.

Он обнял меня крепче.

— Ты не идиотка, — возразил он.

— Я всего лишь хотела…

— В тебе есть страсть, — прервал меня Вэнс. — В тебе есть смелость. Ни в одном из этих качеств нет ничего плохого. Тебе просто нужно научиться направлять их в правильное русло.

Он был прав.

Я ненавидела, когда он был прав.

— Если из-за меня кто-нибудь пострадает… — начала я.

— Никто не пострадает.

Он сказал это с такой уверенностью, что я ему поверила.

Я пожелала себе расслабиться, пожелала своему разуму и телу успокоиться.

Это не сработало.

— Вэнс?

— Да, принцесса?

Я посмотрела на его лицо в лунном свете.

Время пришло.

Я глубоко вздохнула, а затем сказала:

— Хочешь, скажу тебе, что, по моему мнению, обо мне говорит то, что ты делишь со мной постель?

Он посмотрел на меня сверху вниз.

— Нет, — честно ответил он.

Я моргнула.

— Что?

— Я не хочу, чтобы ты мне говорила.

Что ж, это выбило почву из-под ног, и по какой-то причине мне стало немного больно (ну ладно, очень больно). Я думала, он захочет это знать. Я хотела, чтобы он захотел это знать, и более того, я была готова ему рассказать.

Не успела я скрыть свою разочарованную реакцию, как его губы приблизились к моим губам.

— Я хочу, чтобы ты мне показала, — сказал он.

Я внимательно посмотрела в его темные глаза и даже в лунном свете увидела их обжигающий жар.

— Хорошо, — прошептала я.

И потом я выполнила его просьбу.