— Ты слишком себя накручиваешь, — спорю я. Зандер может удивиться из-за потенциальных отношений между Декланом и мной, но никак не рассердится.

— Ты ему как сестра, Саша. Возможно, он и терпит меня, когда я вывожу тебя из себя, зная, что это не со зла, но он также знает, что я отдам свою жизнь за тебя.

Моя челюсть отвисает от его спокойно произнесённого заявления, а он, кажется, даже не удивлён собственными словами.

— Но если мы решим трахаться? Начнём встречаться? Ни за что. Оберегающий брат вступит в дело со стократной мощью.

— Я, может, как сестра для Зандера, но и ты ему как брат, — подмечаю я.

— Но он не оберегает меня так, как тебя.

— Это сексизм. Я нуждаюсь в защите только потому, что я женщина? Что, если я стерва? Что, если я разобью тебе сердце?

— Для него это не имеет значения, — объясняет Деклан, качая головой. — Если я собираюсь объявить тебя своей женщиной, я должен быть готов принять тебя со всеми вытекающими последствиями.

— Опять ты несёшь сексистскую чушь. Ты не можешь вот так просто заявлять права на человека. Не заставляй меня бить тебя, — огрызаюсь я. Никогда бы не призналась в этом ни одной живой душе, но жар в его глазах и его заявление, что я буду его женщиной, довольно горячи.

— Саша, — вздыхает он, хватая меня за руку. — Я знаю, что не идеален, и знаю, что это безумие, но большая часть меня гадает, не был ли я слеп к тому, что находилось прямо у меня под носом всё это время. И понимаю, что буду корить себя, если не дам себе шанс узнать это. Мы можем подождать возвращения Зандера, этого дышащего нам в затылок гиперзащищающего старшего брата с заряженным дробовиком. Я могу прямо сейчас сказать тебе, что это не поможет нам разобраться в том, что происходит между нами. Так что дай мне пару недель, чтобы мы могли во всем разобраться без его всевидящего ока.

Я обдумываю его слова, наполненные по большей части теплотой.

— Ты можешь сделать это скорее вопросом, чем требованием?

Деклан театрально вздыхает, стараясь выглядеть обиженным, но всё портит подёргивание его губ.

— Саша, скажи «да» отношениям со мной на ближайшие две недели, и давай посмотрим, есть ли что-то между нами.

— Это всё равно не прозвучало как вопрос, — поддразниваю я, хотя и не вру.

— Саша! — рычит он.

— Ну ладно, ладно, я согласна, — в моём голосе звучит раздражение, но я не могу сдержать улыбку. И естественно, Деклану требуется всего несколько секунд, чтобы всё испортить.

— И как минимум в ближайшие недели мы не сможем заниматься сексом, — и при этом он выглядит так, словно съел лимон.

— Что? — ахаю я. Я и за миллион лет не помыслила бы, что эти слова слетят с его губ. Я бы меньше удивилась, если бы Джоуи прямо сейчас заявил мне, что собирается жениться на Кей.

— Секс всё усложняет, — объясняет Деклан, морщась. — Если бы у нас было впереди несколько месяцев, то секс был бы на повестке дня. Но сейчас нам нужно узнать, совместимы ли мы без секса. Я почему-то сомневаюсь, что у нас будут какие-то проблемы в этом плане.

— Ты, должно быть, шутишь! — теперь рычу уже я.

— Это всего лишь на пару недель, пока Зандер не чинит нам проблемы. Ты ведь сможешь пережить это? — его умоляющий тон возвращается.

Интересно, если я надавлю на него, как легко он сдастся? С другой стороны, Деклан упрямый ублюдок, когда хочет им быть.

— Дек, мы начинаем спорить по самым различным пустякам; как думаешь, как у нас пойдут дела, если мы будем страдать от хронического возбуждения?

Я вздрагиваю от того, в чём только что призналась ему. Я должна притворяться недотрогой. Вместо этого я практически ною из-за воздержания от секса на пару недель.

Ну хотя бы Деклан тоже выглядит недовольным.

— Давай просто посмотрим, не убьём ли мы друг друга, — говорит он, проводя пальцами по своим волосам, отчего они начинают торчать в разные стороны.

Я снова вздыхаю, посчитав, что в его логике наверняка есть смысл. И всё же…

— Ладно. Лучше расскажи, что ты узнал о Боуэне и цветах.

Он громко выдыхает и прислоняется бедром к стойке, его тело всё ещё между моих ног. Он играет с моими волосами, когда начинает говорить.

— Что касается этого мудака, то он родился и вырос в Нью-Йорке. Родители умерли, у него есть три младшие сестры. Он владеет недвижимостью в Нью-Йорке, Майами, Париже и Дубае. У него нет криминального прошлого, нет знакомых преступников, и парень при деньгах. По сравнению с ним твои родители выглядят так, будто живут на пособие.

Неудивительно, что мама так очарована им. Деньги говорят с ней, и, по-видимому, его состояние очень болтливо.

— Это нам мало что даёт.

— Он парень, которому не часто говорят «нет». Он засранец и нахал. Тот сталкер, который был у тебя в колледже, Джордан Йорк, был ребёнком, который описался, когда завидел моё приближение. Мне удалось поговорить с ним пять минут, и больше он тебя не беспокоил. А с этим товарищем такое не прокатит.

— А ты можешь не называть его разными оскорблениями? Это немного отвлекает, — умоляю я.

— Нет, — отчеканивает Деклан, не оставляя шанса для возражений. Он явно настроен серьёзно.

Ладненько…

— Итак, что же нам тогда делать?

— Вот здесь уже сложнее. В твоём доме не было чужих отпечатков пальцев, потому что, насколько я могу судить, никто не входил в дом, кроме курьеров. Деньги давно ушли от флориста, который положил их в банк. Так что нет никакой возможности отследить деньги. Телефон, с которого делали заказ, был предоплаченным. Она сказала, что неделю назад лично разговаривала с женщиной, которая заявила, что хочет сделать сюрприз своему парню, и специально попросила их разместить цветы в доме. Они уже делали подобные вещи раньше, в основном для предложений руки и сердца и для специальных мероприятий. Ключ от твоей входной двери был оставлен под ковриком, и они заперли её, когда уходили. Я проверил, и твой ключ всё ещё там.

— Я никогда не оставляю ключ под ковриком! И кроме моего собственного ключа, единственный запасной хранится только у Зандера! — рявкаю я, злясь на то, что он говорит мне, и не менее сильно беспокоясь, что кто-то смог сделать копию ключа от моего дома.

— Я знаю и не сомневаюсь в тебе, — успокаивает Деклан. — Всё это очень подозрительно. На запасном ключе нет логотипа, поэтому невозможно проследить, где он был изготовлен. Но учитывая произошедшее и отсутствие доказательств, мало что можно сделать. Мы поменяем тебе замки, и я разберусь с цветами, но с точки зрения полиции это просто один сплошной тупик. Мы можем подать заявление, но тут ничего не предпримешь. Это самый низкий из низких приоритетов. Им придётся подождать, пока произойдёт что-то более существенное, чтобы должным образом расследовать инцидент, но я собираюсь убедиться, что этого не произойдёт. Всё закончится там, где началось, и никто не приблизится к тебе без твоего дозволения, — обещает он.

Я разрываюсь между облегчением и радостью от его заявления, а также раздражением из-за того, что полиция ничего не может с этим поделать. Я понимаю, что это не было актом насилия, но это всё равно вторжение в мою личную жизнь, и записка была жуткой.

— Всё это произошло, пока говнюк находился далеко отсюда, так что ясно, что он использует других для своей грязной работы, хотя я не сомневаюсь, что он не приложил к этому руку. Отследить что-либо до него будет сложно.

— Но ты сказал, что женщина приходила неделю назад? А я познакомилась с Боуэном свадьбе, я не знала его до этого.

— Он сразу тобой заинтересовался, и он уже знаком с твоими родителями. Вполне уверенно можно сказать, что он ехал на эту свадьбу заранее подготовленным.

Я не знаю, что и думать об этом, особенно если это означает, что мои родители, возможно, сводят меня с ним, поэтому я стараюсь не сосредотачиваться на этом сейчас.

— Что же нам делать? — снова спрашиваю я, чувствуя себя бессильной от того, что сама не знаю ответа.

— В таких ситуациях обычно начинается игра в ожидание. Если он дойдёт до чего-то, что мы сможем доказать, тогда мы свяжемся с полицией и рассмотрим возможность предъявления обвинений, — он ласкает мою шею, но это не отвлекает меня от гнева.

— Так что же, мне придётся вечно жить здесь с тобой? — саркастически огрызаюсь я, злясь не на Деклана, а на эту ситуацию.

— Нет, но думаю, что пока тебе лучше остаться со мной. По крайней мере, пока он не поймёт ситуацию. С таким же успехом мудак может решить, что несвободная женщина, у которой обустроена жизнь в Чикаго, где у него нет никакого бизнеса — это слишком проблематично.

Боюсь, он может воспринять это скорее как вызов.

— Значит, мы просто ничего не будем делать?

— Легально да. Но к счастью, у нас есть Джерри. Он любит, когда ему бросают вызов. Держу пари, что подшутить над этим засранцем будет очень весело, — Деклан ухмыляется, кладя руки мне на плечи и нежно их разминая. Это очень приятно. Я не могу понять, нарочно он отвлекает меня или нет. В любом случае, я склоняюсь к нему ближе, пока мой мозг пытается вспомнить, о чём мы говорим.

— Как именно подшутить?

— Такой парень, как он, процветает на своих деньгах. Он хочет продолжать их зарабатывать. Чего он не хочет, так это потерять их. Вот где Джерри может немного повеселиться.

— Ты уверен, что это безопасно? — я прикусываю губу, когда думаю о Джерри. Я, может, никогда и не встречалась с ним раньше, но, учитывая его уязвимость, я не могу не испытывать желание защитить его.

Деклан обхватывает ладонями моё лицо, давит на подбородок большим пальцем, пока мои зубы не отпускают терзаемую губу.

— Джерри не поймают, и он не сделает ничего радикального. Ровно столько, чтобы Боуэн не отвлекался на другие темы.

— Хорошо, — неохотно соглашаюсь я. — А что сейчас? — снова спрашиваю я, когда Деклан кладёт руки мне на плечи, и я чувствую их тяжесть и тепло.

— В смысле, прямо сейчас? — в его голосе слышатся дразнящие нотки. Интересно, насколько он серьёзен насчет «никакого секса»? Нам обоим не помешала бы разрядка, даже если сейчас это просто избавление от стресса.