— Что мы делаем? — Миша рассмеялась, пригнувшись, когда мимо нее протиснулся мужчина с огромной связкой воздушных шаров.

— Веселимся, — ответил Таль, ведя ее по улице более спокойным шагом.

Она знала, что он на самом деле делал: использовал отвлечение. Чинил препятствие, чтобы им не пришлось признавать действительность. Они не говорили о своей ситуации, о том, почему не могут держаться подальше друг от друга, или почему также не могут быть вместе, потому что слова, которые способны их сломить, все еще витали в воздухе. Поэтому Миша следовала за ним и наслаждалась его присутствием.

Они играли в игры и покупали еду, вели себя как подростки. Он выиграл для нее большого плюшевого тигра, которого она отдала маленькой плачущей девочке. Он принес ей рожок мороженого, а затем держал его, давая ей лизать, пока они шли. Они рассказывали анекдоты, смеялись и разговаривали. И разговаривали, и разговаривали, и разговаривали. Никаких прикосновений друг к другу и никаких вопросов. Но они разговаривали.

— Как же мы чудесно проводим время! — воскликнула Миша, выскакивая вперед него на пляж.

Там тусовалось несколько компаний, ревел огонь пары костров. Таль направился в противоположном направлении, к каменистому, обрывистому концу пляжа.

— Да, так и думал, что тебе понравится, — усмехнулся он, засовывая руки поглубже в карманы.

— В отеле мне сказали, что будут палатки с едой, парад и все прочее, но я хотела просто остаться в номере, — сказала Миша, идя за ним.

— Как глупо. Бьюсь об заклад, ты рада моему появлению, — поддразнил он.

Слишком близко к правде.

Они осторожно перелезли через скалы и обнаружили небольшой участок песка между камнями. Мини-пляж, так сказать. Миша побежала прямо к воде. Встала по щиколотку и пошевелила пальцами в песке.

— Рай, — прошептала она, сцепив руки на макушке.

— Всегда пожалуйста!

Она ухмыльнулась Талю через плечо, прежде чем повернуться к морю. Ночь была ясная, луна светила ярко, давая много света. Вдобавок ко всему свет просачивался и со стороны города, так что было не совсем темно. Но вода, плескавшаяся у ее ног, казалась чернильно-черной. Всматриваясь в глубину, Миша погрузилась в свои мысли. Эта ночь была веселая, но что будет завтра?

Выход из зависимости — сука...

— Таль, — позвала она. Ей все время хотелось произносить его имя.

— Хм?

— Встань со мной.

— Нет, спасибо.

— Прошу прощения!? — Миша потрясенно повернулась и посмотрела на него. Он стоял достаточно далеко, чтобы вода его не касалась.

— Я не хочу намокнуть, — объяснил он.

Она удивилась.

— Серьезно? Таль, ты что, не умеешь плавать? — насмехалась она над ним. Он нахмурился.

— Конечно, я чертовски хорошо умею плавать. Как рыба. Но сейчас мне не хочется.

— Почему?

— Я одет.

— Принцесска боится намочить одежку? — поддразнила его Миша.

Он закатил глаза.

— Хватит дерзить, леди, — предупредил он, но с дразнящими нотками в голосе.

— Оооо, и что же ты с этим сделаешь? Ничего, пока я здесь, а ты там! — насмехалась она.

— Не испытывай меня.

— Не верится, что ты действительно боишься намокнуть! — рассмеялась она.

— Замолчи.

— Пугливая принцесска, — продолжала она дразнить.

— Кто-то хочет, чтобы ее отшлепали, — пригрозил он.

— Ох, умоляю.

— Я не шучу.

— Ну, тогда уж пусть оно того стоит, — сказала она, наклоняясь и опуская руки в воду, загребая вместе с ней и песок.

— Что бы ты ни задумала, не делай этого, — голос Таля действительно звучал серьезно.

— Что не делать, мистер Канаан? — спросила она невинным голоском, поднимая огромные горсти мокрого песка.

— Этого.

— О, мне кажется, я должна.

— Нет.

— Мне не остановиться.

— Серьезно, Миша.

— О, я смертельно серьезна.

— Если бросишь, я…

Таль не договорил, как ему в грудь ударили две горсти песка. Миша фыркнула и засмеялась, когда он посмотрел на свою испачканную одежду. Снова взглянув на нее, в его глазах зажегся опасный огонек. Она продолжала фыркать и смеяться и побрела назад, дальше в море.

— Я не могла удержаться!

— Ты пожалеешь об этом, — вздохнул он, нагнувшись и стянув туфли.

— Возможно, но оно того стоило, — заверила она его.

— Посмотрим, будешь ли ты по-прежнему так думать через пару минут.

Когда он шагнул в воду, она поняла, что он не шутит. Миша взвизгнула и зашла глубже, наклонившись за большим количеством боеприпасов. Прежде чем она успела повернуться, чтобы бросить их в него, ей в задницу прилетела горсть песка.

Ох, ну всё.

Они швырялись песчаной жижей, смеялись и кричали, кружа друг вокруг друга. Таль не переставал предупреждать ее, чтобы она остановилась, но Миша продолжала бросать в него все больше месива. Но когда она швырнула огромную кучу песка прямо ему в лицо, то, наконец, толкнула его за грань.

— Ладно, игры закончились, — сказал он стальным тоном, вытирая песок с глаз.

Миша развернулась и побежала. Ну, побежала так, как могла, находясь по пояс в воде. Таль стоял глубже, и она полагала, что это его замедлит. Но она ошиблась. Она не успела уйти далеко, когда он схватил ее. Хорошенько так схватил. Обвив руки вокруг ее талии, он навалился на нее всем телом. Она закричала, когда они упали, и он утащил ее под воду.

— О, боже, — выдавила Миша, вынырнув на поверхность и кашляя. Ее волосы облепили лицо, и она ничего не видела. Она пошла вперед, когда ее ногу выдернули из-под нее. Взвизгнув, она шлепнулась лицом в море.

— Я тебя предупреждал, — смеялся Таль, поднимая ее и помогая встать на ноги.

— Ты беспощаден.

Она откашлялась, пытаясь очистить легкие от соленой воды, и откинула волосы с лица.

— Никогда не забывай об этом, детка, — услышала она его слова, затем он шлепнул ее по заднице и прошел мимо, направляясь обратно к пляжу.

Миша хихикнула и последовала за ним, поправляя на ходу платье — тот самый черный сарафан, в котором она была во время их первой встречи. Подойдя к самой кромке воды, она остановилась, чтобы поправить сандалию, наполовину свисавшую с ее ноги.

— Ты мог меня утопить. Откуда тебе знать, умею ли я...

— Детка, смотри, смотри, смотри, — побуждал он, и когда она взглянула на него, он указывал на небо за ее плечом.

Миша обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть огромный взрыв фейерверка. Она ахнула, когда по пляжу разнесся грохот, за которым последовал миллиард маленьких красных огней, разлетающихся по воздуху. По небу пронесся еще один огонек, а затем внутри взрыва распустился зеленый цветок. Миша рассмеялась и захлопала в ладоши. Она не знала, что будет фейерверк. Как прекрасно. Какой способ закончить ночь.

Когда вокруг них вспыхнули огни, она оглянулась через плечо и улыбнулась Талю. Он не смотрел на нее, его голова была запрокинута к небу, руки скрещены на груди. Лицо освещали разноцветные отблески. Красный, зеленый, синий, голубой, красный. Он был таким многоцветным.

Не отрывая от Таля взгляда, Миша повернулась к нему. Медленно направилась вперед, оценивая его рост. Широкие плечи и черные волосы. Волевые черты и длинные ноги. Его доброту и заботу. Его мысли и слова. Столько несказанных слов.

Он не замечал ее, пока она не оказалась прямо перед ним, а потом уставился на нее пристальным взглядом. Улыбнувшись, он хотел что-то сказать, но остановился. Просто смотрел на нее своими глубокими черными глазами.

Я хочу, чтобы эта ночь длилась вечно.

— Зачем ты приехал сюда, Таль? — прямо спросила она. Такой простой вопрос. И одновременно такой сложный.

Он глубоко вздохнул.

— Я должен был тебя увидеть, Миша.

— А как же твоя работа?

— Я решил, что ты важнее.

По ее груди разлилось тепло.

— Что мне с тобой делать? — усмехнулась она.

— Есть у меня на уме несколько идей.

— Сколько у тебя времени? — ее голос звучал нежно.

— Немного, — его голос был таким же нежным.

— У меня всего два дня, — прошептала она.

— Сколько получится. Я хочу быть с тобой столько, сколько получится.

Раздался взрыв фейерверка, и ее сердце заколотилось, она знала, что это плохая идея. Очевидно, все принятые ею решения за последние восемь лет, были плохими.

Так почему бы просто не смириться с этим?

Она провела пальцами по его лбу, когда он окрасился зеленым. Вниз по щеке, пока ее заливал голубой. Она прижала ладонь к его груди, когда их окружил красный.

— Хорошо.

Она почти прыгнула на него, прижавшись губами к его губам. Он тут же обхватил ее бедра, сжав пальцами. Они мчались вперед, летели сквозь время, пытаясь достичь скорости, при которой ничего уже не имело бы значения. Он обнял ее за талию и, развернув, уложил на песок. Она дернула его рубашку и потянула, разрывая ее, пока он стягивал с нее трусики. Она отбросила их, а он расстегнул ремень.

Слова все еще относились к опасной зоне, поэтому они молчали. Миша обвила ногами его талию, а он просунул руки ей под попку, поднимая бедра в воздух, заставляя ее спину вынуться. Она провела руками между ними, удерживая основание его члена, пока он погружался в нее. Покорял ее тело.

Одну руку он оставил на ее заднице, а другую переместил к ее груди. Она накрыла его руку своей и сжала, вскрикивая, когда он снова и снова врывался в нее. Его рука выскользнула из-под ее ладони и прошлась по ее горлу, вверх по подбородку, скользнув двумя пальцами ей в рот. Она застонала и обхватила их губами, провела по ним языком.

Он резко отдернул руку, и, прежде чем Миша успел что-то сказать, они переместились. Она вскрикнула, когда он развернул ее, переместив так, чтобы самому сидеть ровно, а ее расположить у себя на коленях, пока ее ноги все еще обвивали его талию. Она была так глубоко насажена на него, что не могла даже думать. Не могла издать ни звука.

— Посмотри на меня.

Она открыла глаза и вспомнила первый раз, когда они занимались сексом. Он отдал ей похожий приказ: велел держать глаза открытыми. Она кивнула и начала дрожать на нем, чего также не происходило с их первого раза.

Направляемая его руками, она медленно отвела бедра назад, а затем двинула их вперед. Он застонал и прижался лбом к ее лбу. Его бедра начали делать выпады, и довольно скоро они двигались, как точно отлаженный механизм. Как пара танцоров.