— Бл*ть, — прошипел он, когда Миша обхватила губами головку.

Минет никогда не был для Миши ее «фишкой», скорее обязанностью. Она уделяла ему минимум времени. Но не с Талем. Ей всегда хотелось возбудить его так, как это делал он с ней, поэтому выложилась на полную катушку. Прижавшись языком к чувствительной нижней части головки, провела им по всей длине и обратно до самого верха.

Он был слишком большим для нее, чтобы сходить с ума, и она не была королевой глубокой глотки, но выкладывалась по полной. Зажав его между губами, она двигалась вверх и вниз, насколько было возможно. Помогала себе рукой, пока языком уделяла внимание его мошонке. Затем вернулась к головке. Обхватив ее губами, а руками член, она двигала ими в унисон, как одно целое, ее рука компенсировала то, чего не мог достичь ее рот.

Таль снова выругался, и его рука погрузилась в ее волосы. Его пальцы накручивали мокрые локоны, щипали и тянули, но он не отстранил ее. Умолял продолжать. Умолял никогда не останавливаться.

Миша хотела заставить его кончить, ей нравилось, когда удавалось сделать это своим ртом, но потом он изменил свое решение и осторожно отстранил ее за волосы. Она начала было спрашивать, в чем дело, но Таль быстро наклонился и поцеловал ее. Обжигающим и лишающим дыхания поцелуем, где доминировал язык. Затем он перекатил их, чтобы Миша оказалась под ним.

— Боже, да, пожалуйста, вот так, — умоляла она, когда два его пальца проникли внутрь нее.

Со времен Позитано секс был нежным, сладким и ванильным. Красивым. Что-то иное казалось ей… низким после всего, что произошло. У нее разбито сердце, она не должна заниматься многократным безумным животным сексом. Конечно, это не имело смысла, но так работал ее мозг.

Но теперь она чувствовала чертовски первобытное желание. Его пальцы едва успели скользнуть внутрь нее, как тут же исчезли, и куда более крупный объект потребовал входа. Она подняла колени выше, и Таль схватился за одно, подтянув ее ногу так, что икра уперлась ему в плечо.

— Бл*ть, ты насквозь промокла. Нам следует почаще сталкиваться с «чрезвычайными ситуациями», — прорычал он, приближаясь к ней бедрами.

— Не смешно, — огрызнулась она. За этим последовал крик, когда он вонзился в нее членом.

— Как приятно. С тобой всегда так приятно, Миша, — простонал он, сильно и быстро вколачиваясь в нее.

Ответить она не могла. Лишь накрыла ладонями груди и сжала. Он выбивал из нее кислород. Ей это нравилось. Ей этого не хватало.

Как только она почувствовала приближение чудовищного оргазма, Таль вышел из нее. Она захныкала и тут же потянулась между ними, пытаясь найти часть тела, которая должна ее трахать до перехода в другое эмоциональное состояние. Но Таль попятился от нее, затем грубо схватил за ноги и перевернул на живот. Она низко застонала, почти замурлыкала, и ее даже не нужно было просить — она сама задрала попку в воздух.

— Ох, бл*ть. Мне это нравится. Я это люблю, — закричала она, когда его бедра, наконец, встретились с ее задницей.

— Тогда скажи это, — приказал он позади нее.

— Что сказать? Я люблю это. Я чертовски это люблю, Таль. Пожалуйста, трахни меня, боже, сильнее, как ты только хочешь, — умоляла она.

Он усмехнулся и подчинился, врезаясь в нее так сильно, что каждый раз она визжала.

— Что ты любишь в этом, Миша? — потребовал он подробностей.

— Я люблю, как ты меня трахаешь.

— И?

— И какой ты жесткий и большой. Такой ох*енно большой…

— И?

— И… — она задалась вопросом, возможно ли трахаться так сильно, чтобы получить повреждение мозга. — Как ты хорош. Ты очень хорош.

— Не тот ответ, который мне нужен, — вздохнул он.

Она почувствовала его руку на своей заднице, и он резко шлепнул ее по правой ягодице. Она отплатила ему тем, что сжала его член, зафиксировав его на месте. В этот раз она услышала его «ох». Затем он еще раз шлепнул ее по правой ягодице, прежде чем схватить ее задницу обеими руками.

— Я так близко, милый. Очень близко, — захныкала она.

— Люблю, когда ты такая. Чертовски жарко слышать, как ты говоришь, что хочешь, — прорычал он, лаская ее попку и опускаясь ниже. Он раздвинул ее, и ей хотелось спросить, что он пытается сделать, но говорить было трудно.

— Что… ты… делаешь? — все же удалось ей сказать, она лежала на груди, но сумела повернуть голову, чтобы посмотреть.

— У тебя такая красивая киска, Миша. Я собираюсь доставить ей удовольствие, которого она заслуживает, — сказал он почти нежно, замедляя толчки и почти полностью выйдя из нее.

— Думаю, ты уже…, БЛ*ТЬ!

Оба больших пальца. Мужчина держал оба больших пальца по обе стороны своего члена. Когда он начал проталкиваться в нее, она сначала почувствовала давление, а потом поняла, что происходит. Он погрузился обратно очень медленно, но его большие пальцы и член вошли в нее. Пронзили, черт возьми. Полностью. До конца. Заполняя каждый последний дюйм ее тела.

Она с криком кончила, фактически продрав ногтями дыру в простыне. Обычно Таль был джентльменом, дожидался, пока она переживала свой оргазм. Но не сейчас. Она была захвачена взрывом, произошедшим всего около трех секунд назад, когда его руки вернулись к ее бедрам, и он снова начал ее жестко трахать. На самом деле жестче. Жестче, чем когда-либо, впиваясь пальцами в ее бедра, когда он притягивал ее к себе.

Это было безумие. Ее оргазм перестроился и усилился, распространяясь дальше. Все тело сотрясали спазмы, и Миша ничего не могла поделать, не могла трахнуть его в ответ. Могла только пытаться дышать и благоговеть перед множественными оргазмами, которые она испытывала. Никогда раньше с ней такого не случалось. Ни с одним из ее бывших парней, ни с Майком. Даже не с собой.

Человек многих талантов, мистер Канаан.

Она думала, что вот-вот потеряет сознание, так долго продолжались оргазмы. Наконец Таль кончил с криком, и она почувствовала, как он пульсирует внутри нее. Она хватала ртом воздух, умоляла его остановиться, не в силах больше продолжать. Ее ноги выскользнули из-под нее, и Таль последовал за ней, не разрывая их связи.

— Бл*ть. Ох*еть, Таль. Бл*ть.

— Спасибо? — усмехнулся он, целуя ее спину в перерывах между вдохами.

— Спасибо. Боже, если раньше я не была уверена в том, что люблю тебя, то теперь чертовски в этом уверена, — пошутила она.

Он вдруг лег плашмя, обрушившись на нее всем весом.

— А, вот и ответ, который я ждал, — выдохнул он.

Миша улыбнулась. Она думала, что это просто грязные разговорчики, а он, оказывается, искал романтики.

— Я очень люблю тебя, — прошептала она.

— Вполовину меньше, чем я тебя, — прошептал он в ответ.

Глава 23

~Миша~

Говорят, все мы умные задним числом.

К черту это. Дайте мне предвидение.

Иногда я задаюсь вопросом: было ли это сделано осознанно с моей стороны? Неужели я настолько отчаялась, настолько нуждалась в нем, что была готова сделать что угодно? Верить чему угодно?

Ответ «да» кажется очевидным, но я, на самом деле, так не считаю. Несмотря на мои проступки, лгать я не любила. По крайней мере, самой себе. В конце концов, мне с собой приходится спать каждую ночь. Это на себя мне каждый день приходится смотреть в зеркало. Если бы я лгала себе, то чувствовала бы себя еще хуже, а я не знаю, насколько еще хуже я могу себя чувствовать.

Думаю… я хотела, чтобы меня любили. Все просто. Каждый этого хочет, особенно девочки. Именно это я и чувствовала. Когда я оглядываюсь назад, будто смотрю на себя в юности. Маленькую девочку, полностью потерявшуюся в своих фантазиях, молящую Ромео найти ее.

Вот только ее никто не предупреждал, что Тибальт тоже прячется где-то поблизости.

Я просто хотела быть любимой.

Глава 24

~Проблема с секретами~

— Не двигаться, нахрен! Всем оставаться на местах!

— Держать руки на виду!

— Я сказал, бл*ть, не двигаться!

— Встать с кровати! Лечь на пол!

— НЕ ДВИГАТЬСЯ!

Миша спала. Таль лежал рядом с ней. В одну минуту ей снился океан, а в следующую она подскочила на кровати, услышав, как дверь выбили. Нет, не выбили; вынесли. Как тараном.

Будто в дом ворвалась профессиональная футбольная команда. Повсюду бегали и кричали здоровенные мужчины, одетые во все черное. У всех были огромные автоматические винтовки с фонариками, и Миша с криком подняла руки, заслоняясь от света.

Нас похищают!? Нас берут в заложники. Меня обезглавят в проклятой пустыне, а мой отец увидит эту запись на YouTube.

— Какого хрена происходит!? — взревел Таль, вскакивая с кровати.

— Просто делай, что они говорят! — крикнула Миша.

— На пол, бл*ть! Мордой в пол!

Таль метнулся из спальни прямо в самую гущу захватчиков. Миша смотрела ему вслед, задаваясь вопросом: он храбрый или просто чертовски глупый. Раздалось больше криков, и несколько стволов были направлены прямо ему в лицо. Но он не отступил, продолжал требовать объяснений, на его лице не отражалось ни намека на страх.

Она видела, что все мужчины в масках и пуленепробиваемых жилетах. В сумраке дома они походили на двигающиеся тени. Миша закричала, когда один мужчина схватил ее за руку и начал стаскивать с постели.

— Пожалуйста! Пожалуйста, не делайте нам больно! — закричала она, когда ее швырнули на пол.

— Эй! Не смей ее трогать! — Таль развернулся и зашагал к ней.

Потребовалось четверо мужчин, чтобы остановить его и поставить на колени. Мишу прижали к кровати, скрутили руки за спину, а ноги захватчика прижали ее к месту. Она рыдала.

— Я в порядке, Таль, остановись. Просто остановись, — умоляла она.

— Эй! Я из Ансуз! Я из Ансуз! — кричал Таль снова и снова.

— Заткнись! — все, что он получил в ответ.

Его ударили? У него повреждение мозга? Почему он продолжает это говорить!?

— Посмотрите в моем гребаном бумажнике! На столе! Посмотрите! Я из Ансуз! Я с вами! — рявкнул он.

Больше споров, больше приказов заткнуться, больше настойчивых просьб Таля заглянуть в его бумажник. Ему не позволяли подняться с колен и убрать руки от головы. Один из мужчин в черном стоял позади него, удерживая Таля за руки. И, конечно же, обязательное колено в спину.