Я фыркнула губами и пожала плечами, глядя на Роудса. — Наверное, я немного надоедливая.
Его серые глаза блуждали по моему лицу, и через мгновение он поднял брови и опустил их обратно, покачав головой.
— Что? — спросила я.
Он захихикал. — Он звучит как гребаный придурок.
Я слабо улыбнулась.
— Мне нравится так думать, но я уверена, что есть люди, которые сочли бы, что он слишком хорош для меня.
— Сомневаюсь.
Это заставило меня широко улыбнуться ему.
— Раньше я хотела, чтобы он сожалел о конце наших отношений до конца своей жизни, но знаешь что? Мне просто все равно, и это делает меня чертовски счастливой.
На этот раз он коснулся моей руки. Его большой палец на двести градусов на моем запястье. Серые озера его глаз так близко, такие глубокие и гипнотизирующие. Роудс был так красив в этот момент — гораздо больше, чем обычно — весь частично хмурый и так сосредоточен на мне, что было легко забыть, что мы не были посреди леса, только вдвоем.
— Он был идиотом. Только тот, кто никогда с тобой не разговаривал и не видел, мог подумать, что тебе повезло. — Взгляд Роудса метнулся к моему рту, и он тихо вдохнул через нос, его слова превратились в хриплый шепот. — Никто в здравом уме не позволит тебе уйти. Никогда, ни за что в жизни, ангел.
Моё сердце.
Мои конечности онемели.
Мы так долго смотрели друг на друга, что я могла слышать только наше ровное дыхание. Но в конце концов, когда этот напряженный момент так сильно затянулся между нами, он первым отвел взгляд. Рот приоткрылся, глаза устремились на верх палатки, прежде чем он взял планшет и все время постукивал по экрану, прочищая горло.
— Готова посмотреть фильм?
Нет, нет, не готова, но каким-то образом мне удалось сказать «да». И это было то, чем мы занялись.