ПРИЯ

Они поднимались в Хирану уже четвертую неделю, когда их постигла беда.

Прия была в конце очереди служанок, на полпути подъема, когда услышала крик, прорезавший черноту, а затем звон фонаря, ударившегося о землю. Она замерла. Змеящаяся линия фонарей над ней дрогнула и замерла, их носители замерли вместе с ней.

Она медленно втянула воздух. Она почувствовала вкус дождя, или крови, или чего-то железисто-острого, что чем-то напоминало и то, и другое. Она прижала подошвы ног к влажному камню, упираясь в землю. В левой руке она держала скользкую от воды направляющую веревку, которая больно резала ладонь. Мокрая веревка была мучением для сырой кожи, но Прия только крепче вцепилась в нее, когда на полпути подъема начался дождь, намочивший веревку вместе с одеждой, кожей и припасами. Дождь прекратился, но только после того, как камень Хираны стал скользким и опасно гладким. Неудивительно, что кто-то упал.

Позади нее Мина прошептала: "Что случилось?".

Мина была самой молодой служанкой, вызвавшейся взять на себя эту роль, и в лучшие времена она была нервной. Крик потряс ее. Прия слышала, как неглубоко она дышит - панический ритм вдохов-выдохов, от которого у самой Прии болели легкие.

"Я не знаю", - солгала Прия. Ради Мины она старалась говорить спокойно. "Ты все еще крепко держишься?"

"Да".

"Хорошо. Я пойду посмотрю".

"Но..."

"Возьми фонарь". Она протянула их общий фонарь Мине, которая схватила его дрожащими пальцами. "Я ненадолго".

Как когда-то Прия умела сдирать кожу с кости, так и теперь она знала, как взобраться на Хирану. В конце концов, именно это делали дети храма: проводили паломников, ищущих благословения духов якши, по поверхности Хираны; вели паломников к старейшинам храма, которые были избранниками якши. Тогда еще не было веревки. В конце концов, паломничество - это путешествие, как духовное, так и физическое. Оно имело свою цену. Некоторые оступались или терпели неудачу. Некоторые падали. Якша требовал силы от своих поклонников, так же как они требовали ее от своего храмового совета.

Только достойные могли подняться.

Когда-то Прия была достойной.

Без фонаря в руке ей было легче двигаться быстро. Веревку она держала слабо, но быстро, как только могла, бросилась вверх по Хиране. Они с Миной отстали от других служанок - нервозность Мины замедлила их обоих, - но вскоре Прия достигла того места, где стояли остальные, сгрудившись так близко, что их ноги почти соприкасались.

Служанка, стоявшая ближе всех к Прие, неуверенно высунулась наружу, одной рукой накручивая направляющую веревку, а другой держа фонарь так далеко в темноте, как только могла.

В его свете Прия могла видеть Симу.

Сима оказалась в ловушке слева от направляющей веревки, чуть дальше по поверхности Хираны: Должно быть, она споткнулась, поскользнулась, ее тело предательски скользило по мокрому камню. Ее руки были вытянуты, каждый мускул на них напряжен. Она вцепилась пальцами в одну из трещин в камне, костяшки пальцев побелели от напряжения, вызванного необходимостью удержать тело. Остальные части ее тела были невидимы.

Она упала в расщелину, высеченную в скале, - искусно замаскированную щель, выдолбленную между рядом статуй и образованную так, чтобы следовать естественному падению тени. С большинства точек обзора она была бы невидима. Но теперь, когда Сима попала в нее, ловушку трудно было не заметить. Она держала ее как рот, беззубый и цепкий.

Прия не знала, насколько глубок разлом, но мысль о том, что Сима может потерять хватку - Сима может погибнуть в результате последующего падения или, что еще хуже, оказаться заживо пойманной в ловушку внизу, в темноте, где никто не сможет ее достать, - заставила живот Прии сжаться от тошноты.

Грубая рука отдернула наклонившуюся служанку назад.

"Не высовывайся", - сердито сказала Гаури, старшая служанка. "Я не могу допустить, чтобы ты тоже упала. Ты, - крикнула она женщине, стоявшей дальше, жестом указывая на нее своей палкой, - иди и позови охранника от дверей. Скажи им, что девушка упала. Быстрее!"

Женщина начала подниматься. Но она была слишком медлительна на мокрой земле, с лампой и веревкой в руках. Слишком медленно.

Сима тяжело дышала, белки ее глаз были видны в мерцающей темноте, освещенной фонарем.

"Я не могу держаться", - прохрипела Сима.

"Сможешь и будешь", - сказал Гаури. "Ты сильная девочка. Не отпускай меня".

Но Сима была напугана, и ее руки, несомненно, были такими же сырыми, как у Прии, камень стекленел под ее пальцами. Она не сможет держаться, пока не придет помощь.

Прия посмотрела вниз на землю. На камень, вырезанный в виде лозы и листьев, сливающийся с зеленью, пробивающейся сквозь трещины.

Когда-то она знала Хирану, и он знал ее.

Она знала ее и сейчас.

Она не была уверена в этом в первую ночь восхождения, когда все, на чем она могла сосредоточиться, было направлено на то, чтобы добраться до вершины и не потерять нервы. Но теперь она была уверена. Когда она стояла и заставляла себя дышать, когда фонари дрожали, а пальцы Симы соскальзывали с рук, она чувствовала пульсацию мокрого камня под ногами, скользила, словно лианы на его поверхности шевелились, чтобы обнять ее. Ей казалось, что если она прижмет ухо к Хиране, то услышит, как камень зашевелится, словно позвонки огромного спящего зверя.

Она могла бы выйти. Позволить позвоночнику нести ее. Все, что для этого нужно, - это прыжок веры.

Я не должна, отстраненно подумала Прия. Духи, я действительно не должна.

Но это была Сима. Ее подруга.

Она опустилась на колени. Желтый свет фонаря отбрасывал тени на ее босые ноги. Камень под ней был черным, его поверхность была изломана, как треснувшее яйцо, из желтка вытекали лишайник и мох. Она дотронулась кончиками пальцев до зелени, почувствовала ее тепло под дождевой водой.

"Земля защитит меня", - прошептала она. Затем она снова встала и отошла от направляющей веревки влево, в темноту.

Она услышала над собой потрясенные возгласы - услышала, как Гаури выкрикнул ее имя, - но Прия не подняла головы. Она продолжала двигаться. Медленно, осторожно, мысленно проклиная себя.

Она не хотела этого делать. Она пожалеет, что сделала это.

Она хотела сделать это. Она хотела знать, сможет ли она.

Она слышала паническое дыхание Симы.

На этой ступеньке были вырезаны рельефные фигуры: змеи, свернувшиеся в кучу, кобра с разинутой пастью и зубами, направленными вверх. Она почувствовала острый край на своей коже. Замерла.

Она услышала голос в своей голове. На этот раз не брата. Низкий, воспитанный. Забавный.

Старейшина.

У вас с Хираной особая связь, не так ли, малышка? Воспоминание о руках на ее плечах. Фигура, возвышающаяся над ней, облаченная в одеяние из белого хлопка, бусины из священного дерева, ниспадающие на волосы. Но не забывай, что это сделано для того, чтобы обмануть твои глаза. Так что не доверяй своим глазам.

Она внутренне выругалась. Закрыла глаза, как будто старейшины ее храма все еще были живы и были там, чтобы повиноваться, чтобы одобрить ее. Она передвинула ногу дальше влево, доверяя своей коже. Шероховатость уступила место мягким лианам, спутавшимся между собой. Под ними был твердый камень.

Один шаг. Еще один. Еще один. Она проверила землю. Сломанная, здесь. Твердая - здесь. Она слышала, как Гаури все еще кричит, голос был хриплым. Камень неожиданно резко провалился, и Прия снова остановилась, упираясь пальцами ног в землю. Дыхание Симы было уже близко, очень близко, и Прия открыла глаза.

Перед ней на земле лежала Сима. Белки ее глаз ярко светились в темноте.

Прия подтянула ноги и опустилась на колени на достаточно грубую землю, чтобы удержаться на ней. Затем она легла на живот. Протянула руку.

"Теперь ты можешь подняться", - сказала она. "Если ты используешь меня. Но тебе придется отпустить камень и взяться за меня. Ты можешь сделать это для меня, Сима?"

"Я..." Сима остановилась. Ее бескровные пальцы подергивались. "Я... не думаю, что смогу".

"Сможешь", - твердо сказала Прия.

"Я потяну тебя за собой вниз. Мы обе умрем".

"Ты не умрешь", - сказала Прия, хотя она не была полностью уверена. "Пойдем, Сима".

"Призраки собираются забрать меня", - прошептала Сима. "Я знаю это".

"Если есть справедливость, то духи старейшин храма и детей храма находятся вместе с якшей, где-то далеко от Хираны", - тихо сказала Прия. "А если нет, что ж. Не думаю, что эти призраки захотят хорошей жизни Ахираньи, когда над нами полно Париджати".

"Прия", - выдохнула Сима. "Не надо. Ты..."

"Попадешь в беду? Ты можешь отчитать меня как следует, когда мы оба будем в безопасности. Я обещаю, что буду слушать".

Сима издала хныканье, которое могло быть попыткой рассмеяться. Она зажмурила глаза. "Прия. Мне страшно".

"Тебе не нужно бояться. Я здесь". Прия прижала верхние руки к камню, притянув себя немного ближе. Достаточно, чтобы она могла коснуться рукой руки Симы. Она чувствовала, как дрожат пальцы Симы. "Достойные всегда в безопасности на Хиране", - сказала Прия. "Так говорили паломникам. И ты достойна, Сима. Я так решила. Так что с тобой все будет в порядке".

Хватка Симы ослабла. Ее тело содрогнулось, и Прия бросилась к ней, сердце бешено колотилось. Через мгновение рука Симы снова прижалась к камню.

"Прия!" В ее голосе слышался ужас.

"Возьми меня за руку", - сказала Прия. " Давай."

После долгого, напряженного момента Сима так и сделала. Она сжала руку Прии в болезненной, вырывающейся хватке. Она подавила всхлип, затем крик и потащила себя вверх, вверх. Ее ногти впились в кожу Прии. Прия стиснула зубы, упираясь ногой в камень, и молилась, чтобы они обе выжили.

Наконец, Сима освободилась от пустоты. Задыхаясь, они обе поднялись на ноги. Над ними остальные служанки молчали - возможно, боялись, что один звук заставит их упасть.