АШОК

Когда Ашоку было десять лет, он впервые вошел в воды бессмертия.

Это был подходящий возраст для первого погружения. Он жил при храме с тех пор, как был совсем маленьким ребенком. Он был отобран и обучен. Его научили не жаловаться, когда он сидел под палящим полуденным солнцем или в холодной ночной темноте без свечи. Он научился справляться с голодом, с ожогами от рук старшего храмового брата и сестры. Так учили храмовых детей Хираны. Так они узнавали о боли, силе и необходимости искоренять слабость.

До этого момента утро было обычным. Старейшина Сародж вел его и остальных за молитвами и делами, наблюдал, как они готовят подарки для паломников, чтобы те забрали их домой: флаконы со смертоносной водой, вырванные из своего источника, но все еще красивые, светящиеся голубым цветом; священное дерево, выточенное для крошечных амулетов; нежные фрукты, косточки которых были усыпаны специями, тщательно вдавленными детскими руками.

Но после того как все это было завершено, вместо того чтобы отпустить их, как обычно, она повела их к воде.

"Три путешествия", - сказала она. "После трех путешествий по водам вы станете старейшинами, как мы. Это только ваше первое путешествие. Не забывайте: Те из вас, кто достаточно силен, чтобы выжить, должны продолжать упорно трудиться и становиться еще сильнее. Наша обязанность - хранить веру, память и традиции великой истории Ахираньи. Даже если империя Париджатдвипан забудет, кем мы когда-то были, мы не забудем".

Те из вас, кто достаточно силен, чтобы выжить.

Ашок не беспокоился. Он знал, что достаточно силен, потому что смотрел на резьбу храмовых старейшин эпохи цветов, тех мужчин и женщин, которые завоевывали субконтинент от имени якши. Они обладали страшной, неисчислимой силой. Он смотрел и думал: "Я не собираюсь уподобляться нашим старейшинам, обладающим лишь тенью власти, слабым отголоском того, что было когда-то. Я не буду сидеть с регентом или кланяться императору в Париджате.

Я буду таким, как ты.

В тот момент, когда он впервые вынырнул из бессмертных вод, задыхаясь от нехватки воздуха, чтобы наполнить легкие, одновременно полые и полные, он понял, что был прав. Потому что в своей голове он видел Сангам. Место из мифа. Мир за пределами смертного царства, где встречаются космические реки; где когда-то могли ходить старейшины храма. В тот день, за много лет до того, как другие дети начали меняться и становиться могущественными, до того, как старейшины храма поняли, кем стали дети - до того, как все и вся сгорело - Ашок знал. Якша услышал его. Слава Ахираньи вернется.

Сейчас.

Сейчас он стоял в месте слияния рек.

Они встречались под его ногами. Река души; река плоти сердца, красная и глубокая; река бессмертия, бурлящая зеленью жизни и золотом вечности.

Реки живых. Реки мертвых.

Он зашел глубже, вода поднялась до щиколоток и колен. Он закрыл глаза и задержал дыхание, затем выпустил его, медленно и ровно. Он уже делал это раньше. Он знал, как это делается: как дыхание может оторвать разум человека от плоти и увести его в глубины рек. В лесу Ахиранья сидел, скрестив ноги, с прямой спиной и закрытыми глазами, и дышал именно так. В месте слияния рек - Сангаме, святейшем из мест - его душа шла к месту встречи.

Она ждала его, в той же бурлящей воде, всего лишь тень женщины. Она дрожала. Она всегда дрожала. Вокруг нее на реке было фиолетовое нефтяное пятно.

"Тебе нездоровится", - сказал он ей.

"Ашок", - пробормотала она, опустив голову. "Я достаточно здорова".

"А ты?"

"Я почти нашла дорогу", - сказала она. "Почти. Я уверена."

"Расскажи мне все".

Она колебалась перед ним. Тень от нее распадалась, превращаясь в чернила, вливающиеся в речной поток. Она была недостаточно сильна, чтобы находиться здесь. Каждый миг был своего рода агонией.

"Я не могу оставаться здесь долго", - сказала она. В ее голосе прозвучало извинение, маленькое и надломленное. "Но я обещаю, что спасу нас. Я обещаю".

Он подплыл ближе. Он почувствовал ее: ее боль, ее слабость, ее любовь и преданность. Он протянул руку, и перед ним возникло подобие души. Прикоснулся к ее щеке.

Он думал о том, чтобы сказать ей вернуться домой. Он хотел сказать ей, чтобы она вернулась к своей семье, где она будет в безопасности.

Но если была надежда, если был шанс...

"Я знаю, что значит быть сильной", - сказала она ему. "Я знаю, что все имеет свою цену".

Так оно и было.

"Тогда будь сильной", - пробормотал он. "А я буду здесь".

Она исчезла, а он остался, и сангам обвился вокруг него.