15

КЛЭЙ

— Здесь мило, — говорит новичек, оглядывая огромный задний двор Харлана. — Бесплатные креветки. Хотя я полагал, что здесь будет больше девушек.

Барбекю — это сильный ход. Вопиющий повод покрасоваться и одновременно подлизаться.

Есть только одна девушка, о которой я думаю, и она не отвечает на мои сообщения.

— Клэй, верно? — невеста Харлана, Мари, подходит и улыбается мне. На ней элегантное платье и туфли на каблуках, и она совсем не похожа на Нову. — Мэр здесь. Я бы с удовольствием вас представила.

— Мы знакомы, — я смотрю мимо нее на костюмы, которые потирают локти и приветствуют друг друга.

Ненавижу политику. Лучше оставить ее Харлану и владельцам команды. Если бы я хотел участвовать в этом дерьме, я бы специализировался на целовании задниц в колледже.

Она пробует снова.

— Тогда, конечно, ты захочешь наверстать упущенное. Ну давай же. Эти люди дают возможность команде играть в Денвере. Бюрократическая волокита, которую они устраняют, деньги, которые они вкладывают…

— Вы знаете, сколько средств поступает в эту команду благодаря СМИ? Мы приносим деньги в город, а не наоборот. Спасибо за приглашение, но я откажусь.

Глаза Мари сужаются, и я отворачиваюсь и направляюсь к ребятам.

— Осторожно. Тебя больше не пригласят, — комментирует Джей.

— Это обещание?

Если я и злюсь сегодня, то только потому, что она не та сестра, которую я хочу видеть.

Нова избегает меня последние три дня.

Ну, не может же она избегать меня вечно.

Внимание Джея привлекает что-то позади меня.

Я поворачиваюсь, ожидая увидеть Хлою.

Но это не Хлоя.

Нова стоит на другой стороне лужайки и разговаривает с Брук.

Ее волосы спадают волнами, задевая ключицы, которые обнажает платье на несколько тонов темнее ее кожи, заканчивающееся на середине бедра.

— Вау, она выглядит сексуально, — говорит Джей. — Ты знал, что она будет здесь?

Она смеется с другой стороны лужайки, и у меня сжимаются мышцы пресса.

— Я так и думал, но мы не разговаривали уже несколько дней.

— С тех пор как ты вел себя как придурок на игре.

Я нахмурился.

— Я не вел себя как придурок.

— Вел, — говорит Джей.

Я увидел ее за секунду после начала нашей первой игры, но у меня было плохое настроение. Колено давало о себе знать.

А увидев ее в майке другого парня, пусть даже моего товарища по команде, я разозлился еще больше.

Она не моя. Не моя девушка. Не моя проблема.

— Хорошо, что у Клэйтона Уэйда нет времени на свидания, — Джей хлопает меня по плечу. — Потому что, похоже, ты упустил свой шанс.

Когда я снова ищу Нову глазами, Брук уже нет. Вместо нее...

Майлз.

Я пихаю свой напиток Джею в грудь.

— Подержи.

Я пробираюсь сквозь толпу.

— Привет, Клэй, — говорит Майлз.

— Джей хотел поговорить с тобой.

— Правда? — спросила Нова. – Потому что Джейден, по-моему, выглядит просто замечательно.

Я оглядываюсь и вижу, как он смеется с Атласом. Блядь.

— Майлз, убирайся отсюда или этот совет будет последним, который я дам тебе за весь сезон.

Он моргает и направляется к бару.

Когда я оборачиваюсь, Нова складывает руки на груди.

— Ты не можешь продолжать вмешиваться.

— В твой эпический роман с Майлзом?

Ее губы подергиваются.

— Я же говорила тебе, мы...

— Если ты скажешь «судьба», я разобью ему лицо.

— Похоже, тебе не помешает терапия.

— Я прохожу терапию.

Она удивленно оглядывается.

Официант протягивает мне шампанское, я беру два бокала и передаю ей один.

Звон ножа, ударяющегося о бокал, привлекает внимание всех присутствующих. Харлан говорит о том, как хорошо, что все собрались здесь, особенно учитывая, что скоро начнется сезон.

Я подхожу ближе к Нове.

— Ты должна мне рисунок.

— Я ничего тебе не должна. Ты едва ли сказал мне два слова на днях.

— Я был в режиме игры.

— Ты был в режиме мудака.

Я моргаю, глядя на нее. Я не привык, чтобы люди меня окликали.

— Просто так бывает во время сезона. Все становится напряженным. Ничего личного.

Она осматривает толпу позади меня.

— Когда ты увидел меня, — пробормотала она, — у тебя словно выключатель щелкнул, и ты отключился. Ты не хотел меня видеть. Так что, наверное, будет проще, если мы не будем встречаться.

Харлан заканчивает свою речь, и толпа аплодирует.

— Проще для кого? — спрашиваю я вполголоса.

Она не отвечает.

Нова думает, что будет лучше, если мы не будем встречаться.

Это чушь собачья.

Это все равно что попросить меня не смотреть на неё. Забыть, каково это — быть рядом с ней. Даже сейчас, когда она стоит в нескольких сантиметрах от меня и отказывает мне, это лучше, чем ничего.

Я решаю, как убедить ее, не устраивая сцен, когда улавливаю разговор между гостями в нескольких футах позади нас.

— ...его невеста прекрасна и образованна. Родители Мари скоропостижно скончались несколько лет назад, но с тех пор на нее свалился огромный груз. Похоже, что ее сестра — настоящая беда.

Нова тоже это услышала.

Ее лицо бледнеет, губы сжимаются. Она разворачивается на каблуках и направляется к дому.

Я ругаюсь, глядя на ничего не подозревающих гостей.

Может, она и не хочет больше иметь со мной ничего общего, но я с ней еще не закончил.

Я следую за ней через двери в задней части дома.

Вокруг толпятся люди, и я осматриваю интерьер, прежде чем замечаю пару соблазнительных ножек, поднимающихся по одной из двойных лестниц.

Я выбираю другую, перепрыгивая через две ступеньки за раз.

Наверху я блуждаю по длинному коридору.

Я нахожу комнату с закрытой дверью.

— Нова.

Ответа нет.

— Ну же, я знаю, что ты там.

По-прежнему ничего.

Я берусь за ручку и, толкнув дверь, обнаруживаю спальню. Ее нигде не видно, но на столе лежит альбом для рисования. Я открываю его.

На первой картине нарисован я, играющий в баскетбол.

Потом еще я.

Еще я.

Это удар в мое нутро. Не только то, что она рисует меня с дикой интенсивностью, граничащей с одержимостью, но и то, что они нарисованы так интимно. В этих рисунках нет ни капли той безнадежности, которую я чувствую.

Я поднимаю голову и осматриваю комнату, пока мое внимание не останавливается на закрытой двери.

Гардероб или ванная.

— Эти рисунки очень хороши, — говорю я через дверь.

Может, мне удастся разговорить ее, заставить ослабить оборону и рассказать, что, черт возьми, происходит.

Ответа нет.

Я не привык, чтобы мной командовали.

— Конечно, я немного удивлен, что на мне одежда, но где-то должен быть еще один альбом...

Я слышу щелчок, с которым Нова отпирает дверь.

Ее раскрасневшееся лицо просунуто в щель.

Она прислоняется виском к двери.

— Я не Мари. Я не организованная и не собранная. Но я и не беда.

— Знаю, что это не так.

Ее глаза покраснели, и мне хочется ударить того, кто заставил ее плакать.

— Долгое время после смерти родителей я не могла рисовать. Начинать снова было трудно.

— И что ты почувствовала, когда начала?

— Будто я дома, — она смотрит на меня не моргая, ее ресницы темные и влажные.

Я подхожу ближе и приоткрываю дверь еще на дюйм.

— Раньше баскетбол казался мне домом. Теперь уже нет.

Ее пальцы крепко сжимают дерево.

— Что ты чувствуешь?

Опасность. Я переступаю черту, о которой и не подозревал. Если выражу словами темные эмоции, бушующие в моей груди, я выпущу на волю то, что не смогу сдержать.

— Как будто тону, — говорю я. — Как будто я в нескольких секундах от того, чтобы погрузиться на дно океана, и все, что я могу сделать, — это отсрочить неизбежное.

Ее голубые глаза впиваются в мои так глубоко, что, клянусь, она видит все, что я чувствую.

Она открывает дверь.

Я должен быть на улице с товарищами по команде. Или восстанавливать свое тело. Или работать с моим агентом, чтобы осуществить сделку.

Вместо этого я захожу в ванную.

Она белая, деревянная и уютная. Я разглядываю ее зубную щетку и косметичку, стоящие на трюмо напротив зеркала. Маленькие женственные детали. У нас так мало общего, но именно ее я и искал.

— Во время игры я упал после броска, и мое колено затрещало. Я ничего не сказал тренерам. Не показал вида. Но я был на взводе из-за этого.

— Наверное, это страшно. Но игроки постоянно получают травмы. Разве это не риск, на который вы идете?

— Да, но большинство из них не так хороши, как я. От этого не так много зависит, — я опустил голову. — Еще в колледже я был в отношениях с одной девушкой и узнал, что она мне изменяет. Я запутался. Все стало плохо. И это чуть не закончило мою баскетбольную карьеру. — В ее глазах появляется сочувствие, но она позволяет мне продолжать. — Я был на дне. Я выбрался из него, но с таким же успехом мог и не выбраться. Все, ради чего я работал всю жизнь, было бы потрачено впустую.

Я сглатываю, ощущая горечь в горле. Я никогда никому не рассказывал об этом, кроме Джея, но даже он не знает подробностей.

Ее губы мягко изгибаются.

— У всех нас есть уязвимые места, Клэй. В наших телах, наших сердцах, наших душах. Вот как мы узнаем, что мы люди.

Нова не осуждает меня, не жалеет и не говорит, что я эгоист. Ее слова освобождают меня от тяжести в груди.

— Я знаю, ты думаешь, что я глупая, раз хочу быть рядом с Мари, — продолжает она. — Но моя сестра — единственный человек, которому я небезразлична.

Она подходит к окну и смотрит на улицу, словно ангел, наблюдающий за людьми внизу. Гости заполонили лужайку, маленькие цветные пятнышки ярко выделяются на фоне зеленой травы.

— Это неправда, — говорю я, подходя к ней сзади.

Нова поворачивает голову и смотрит на меня. Ее волосы задевают мою рубашку, когда она рассеянно сгибает запястье.

Я не должен хотеть милую и невинную девушку. Она последний человек, который мне нужен на моем пути.

Но прямо сейчас, да поможет мне бог, это все, чего я хочу.

— Это не так? — спрашивает она.

Я качаю головой.

Ее внимание переключается на мои губы, и я хочу целовать ее везде, где она мне позволит.

В моей груди вспыхивает чувство, которого не было долгое время.

Не искорки.

Это она.

Она у меня под кожей, в моей крови.

Ее грудь поднимается и опускается в такт ее дыхания. Платье выглядит достаточно тонким, чтобы я мог чувствовать сквозь него ее тепло. Я хочу сократить расстояние между нами до последнего дюйма и выяснить это.