И дед его оберегать старался,

И бабка — будь то ночью или днем.

Как Африко, отец его, скончался,

Не раз ему поведали о том,

Чтоб мальчик навсегда уже боялся

Идти его погибельным путем,

И о судьбе, что мать его терпела.

Так восемнадцать лет ему приспело.

Тогда Атлант в Европе появился,

В той местности, с народом без числа,

Что по Тоскане после расселился,

Подробно те описаны дела,

И Аполлон с искусствами дивился,

Как местность фьезоланская цвела

Привольнейшей, с холмами и долиной,

Во всей Европе, горной и равнинной.

Атлант воздвигнуть здесь распорядился

Град Фьезоле, как он его назвал.

Народ помалу весь переженился

На нимфах, что внизу еще застал;

А кто из них оружием пробился,

Тот навсегда те холмы покидал.

Так нимф тогда, как на охоте, гнали,

А полоненных в жены забирали.

Всех жителей окрестных той порою

Атлант в свой новый город пригласил,

И Джирафоне с первой вестью тою

Туда весьма охотно поспешил,

Жену привел и Прунео с собою,

Что был любезен, и красив, и мил,

И доблестен, — к Атланту он явился,

С почтением синьору поклонился.

Атлант в особенном благоволенье

Приветил старца, обласкал его,

Такое молвил доброе реченье,

Взяв за руку, как друга своего:

«О мудрый старец, коль переселенье

Решил — послушай слова моего:

Когда здесь жить ты заблагорассудишь,

Мне набольшим советником ты будешь.

И поселишься в крепости со мною,

А вместе этот сын прекрасный твой».

Тут речью отвечал старик такою:

«Тебе, Атлант, совет посильный мой

Всегда готов, коль волею благою

Прикажешь ты. Но дивно мне: с тобой

Есть мудрые мудрей меня — ты знаешь,

А все ж меня доверьем облекаешь».

«Ты прав, немало опытного люду, —

Атлант ответил, — прибыло со мной;

Но вижу: здесь ты исстари повсюду

Бывал, надежен опыт местный твой;

Что хорошо, что плохо, знать я буду,

По всем местам путеводим тобой,

И будешь ты многополезен словом

На этой почве нам, пришельцам новым».

Ответил тот почти что сквозь рыданья:

«Увы, Атлант, ты прав глубоко в том,

Что древен я. И злые испытанья

Свидетельствуют о житье моем.

Тому немного лет, как для страданья

С женою здесь остался я вдвоем,

И лишь потом нам отдан внук прекрасный,

Его отцом был наш сынок несчастный».

Потом ему поведал все, что было

Меж Африко и Мензолой его,

А после — что Диана поразила

Муньоне насмерть, — как и отчего

Погиб несчастный. Слово пояснило

Окрестность поселения всего:

О каждой речке рассказал он были,

Откуда те прозванья получили.

Потом к Атланту он оборотился,

Сказав: «На все, что повелишь, готов».

Атлант благодарил, потом дивился

На Прунео — и, полн благих даров,

Его душе тот сразу полюбился.

И, подозвав его, без дальних слов —

«Прими, — он рек, — мое бдаговоленье

И за столом моим неси служенье».

Так Джирафоне оказался скоро

Советником Атланта, не прося,

А Прунео удачливо и споро

За дело службы с толком принялся,

Став подлинно утехою для взора.

И, сверх того, его природа вся

Была столь пылкой, сильной, что тускнели

Соперники пред ним во всяком деле.

В охоте всякой мастер нарочитый,

Он лучше всех преследовал зверей;

И в прыганье, и в беге знаменитый,

На состязаньях был он всех ловчей;

Диану бы со всей блестящей свитой

Он, лучник, одолел стрельбой своей.

Приятной снисходительностью нрава

Он был так мил, что не расскажешь, право.

Атлант за ум, за жизнь достойных правил

Любовью возлюбил его такой,

Что сенешалом с торжеством поставил

Над всем народом и своей землей

И как правителя его прославил.

И вел народ он с ласкою такой,

Что все его душевно полюбили —

За все воздать умел он в должной силе.

Как двадцать лет ему уж миновалось,

Атлант ему невесту сговорил —

Тирония девица называлась,

Отец ее барон презнатный был,

И с ним она пока не расставалась.

Атлант ему всю область подарил,

Что Мензола с Муньоне омывали, —

Его как бы приданым наделяли.