Солдат стоял над Юлием, его грудь вздымалась от напряжения боя, когда его примипил поднялся обратно на ноги, его доспехи уже были залиты кровью людей, погибших от лезвия его топора. Рычащий рев привлек внимание обоих мужчин, и гнев Юлия мгновенно вспыхнул при виде Тита, сражающегося среди полудюжины вражеских воинов, с телами еще нескольких человек у его ног, и когда он яростно сражался своим топором с двумя лезвиями. они жужжали серебряными звуками, вспыхивая красным цветом в свете огня. На их глазах он вонзил одно из своих лезвий в плечо несчастного воина, рассекая ему грудь до правого соска и пошатнулся, когда другой варвар ударил его сзади длинным мечом. Оба мужчины бросились вперед к своему сражающемуся товарищу, Юлий понял, что линия вениконов рушится под новой атакой разъяренных солдат Десятой центурии, которые явно отчаянно пытались спасти своего центуриона от вражеских воинов, роящихся вокруг него. Прежде чем они смогли добраться до окруженного офицера, сначала один, а затем  и другой из напавших на Тита вонзили свои мечи глубоко в его спину, которую железо его кольчуги не защищало от острых кончиков мечей. Он упал на колени, лицо его превратилось в звериное рычание от боли в ранах, и с ревом гнева при виде упавшего центуриона тунгрцы вырвались вперед в волне неистовой ярости, чтобы отправить оставшихся вениконов в бегство. Юлий поймал за руку оптиона центурии, когда тот бросился преследовать их,  притянул его к себе и крикнул ему на ухо, перекрывая грохот огня и шум схватки.

- Медведь выбыл из боя, а это значит, что командуешь теперь ты! Либо уноси своих раненых, либо нанеси им удар милосердия, но пусть твой гребаная центурия бегом движется по этой тропе! Возьмите себя в руки и иди выполняй задание!

Оптиону  потребовалось время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем кивнуть и развернуться, чтобы выкрикнуть команды солдатам, следовавшим за теми, кто уже  бросился преследовать варваров. Юлий вложил свой меч в ножны и глубоко вздохнул, прежде чем заставить себя повернуться к пораженному центуриону, неподвижно лежащему у тропы, и двоим его товарищам стоявших на коленях  перед ним по обе стороны. Человек, который минуту назад спас жизнь Юлию, посмотрел на примипила с выражением отчаяния в глазах .

- Я  все понимаю...  - Голос здоровяка был тонким и напряженным, струйка крови стекала с его губ, пока он говорил, его слова были едва слышны. Юлий склонился над ним, прижав ухо ко рту раненого центуриона. -  Я получил железо в спину и чувствую его до сих пор. Мне осталось недолго жить, а Юлий?  Только не ври мне, мальчик…

Примипил покачал головой, почувствовав чье-то присутствие рядом с собой.

- Опять спишь на работе, да, Тит?

На лице их товарища появилась улыбка, когда он посмотрел через плечо Юлия.

- Опять опаздываешь на бой, да, Дубн? -  Он поднял дрожащую руку и схватил за  плечо своего собрата-офицера. -  Хороший бой ты пропустил сегодня, братишка,  татуированных на всех нас не  хватило.  Наш примипил сражался здесь как настоящий варвар…

Юлий мягко улыбнулся.

- А наш друг сражался как вождь варваров.  -  Он указал на тяжело раненого центуриона. - Сам Коцидис позавидовал бы ему.

Тит  закашлялся, из его губ потекла еще больше крови, его голос был почти не слышен.

- У него самого будет возможность сказать мне об этом достаточно скоро. Теперь заставь меня встать. Я не хочу умирать здесь, сидя на заднице.

Юлий и Дубн кивнули друг другу, осторожно подняли своего друга на ноги, а затем позволили двум солдатам, которые сражались рядом с центурионом и примипилом в бою, взять своего офицера под руки и держать его в стоя,  скупые слезы проступали на засохшей крови их лиц. Спина центуриона была пропитана кровью от его ран, и Дубн  увидел, что в его доспехах было полдюжины дыр от ударов, нанесенных сзади.  Слеза потекла по его лицу, когда он смотрел на раны своего собрата-офицера.

- Ты бросился на них, как медведь в стаю собак, да?

Тит взглянул на него, пытаясь сфокусировать зрение, покачиваясь на ногах и удерживаясь в вертикальном положении только благодаря поддержке своих людей с обеих сторон.

- Ни один человек не живет вечно, Юлий.  -  Он снова закашлялся, и на этот раз сгусток крови вытек на его закованную в кольчугу грудь. -  Пора нам всем уходить, я бы сказал. Вам придется пойти туда…

Он устало кивнул в сторону тропы и марширующих мимо них солдат, многие из которых отводили взгляды, проходя мимо, не в силах смотреть на, казалось бы, несокрушимого центуриона в таком состоянии, в то время как другие оцепенело смотрели на это зрелище. Рев огня вокруг них нарастал, и Юлий увидел, что кровь, покрывавшая тело его друга, начала испаряться от сильной жары.

- Нам действительно нужно уходить как можно быстрее, пока пожар, который вы приказали мне разжечь, не поглотил нас всех. Кадир стоял позади них с грустным видом. -  Прощай, брат  мой Тит. Мне бы хотелось иметь побольше времени, чтобы узнать тебя получше, но у богов явно есть на тебя другие планы.  Я включу тебя в свои молитвы моей богине Деасуре и попрошу ее заступиться за тебя.

Тит устало улыбнулся, закрыв глаза.

- Для меня и этого достаточно, даже если ты все еще восточный бездельник.  - На мгновение он помолчал, его тело содрогнулось в руках солдат, а затем он протянул дрожащую руку к амулету, свисавшему с другого запястья, стянул его и вложил амулет в руку Дубна. - Возьми командование моими людьми, братишка, если у тебя хватит на это смелости, и попроси Коцидия позаботиться о моей душе.  А теперь прислони меня к дереву и позволь мне сгореть  вместе с остальными убитыми.  Подними за меня чашу и время от времени пой в память обо мне старые маршевые песни, ладно? Ах, какой замечательный погребальный костер вы соорудили для меня

Голова его опустилась, и поддерживавшие его солдаты посмотрели на Юлия.

- Мы могли бы его унести, но я считаю, что лучше сделать так, как он просит. Прислони его спиной к тому дереву и давай уйдем отсюда, прежде чем огонь заберет нас вместе с нашим братом. Он повернулся к Дубну и Кадиру. - Возвращайтесь к своим центуриям и заставьте их двигаться быстрее. Нам осталось пробежать несколько миль, прежде чем мы доберемся до озера. Мы потом разберемся, кто чем командует, как только выйдем из-под этого огня.

Двое мужчин отдали честь и направились по тропе в поисках своих центурий, а Юлий сунул руку в поясной мешочек в поисках маленькой монеты, которую сунул в рот мертвого центуриона, быстро помолившись  Коцидию -  избранному богу огромного человека.  Он отвернулся от трупа своего собрата-офицера и увидел ожидающего его Скавра и свою собственную Первую центурию пробегающую  мимо него. Трибун крикнул, перекрывая шум огня, указывая на землю неподалеку, где в высокой траве лежали шлем и лоза.

- Я не буду спрашивать тебя, что случилось  примипил, у нас нет на это времени, но ты, возможно, захочешь забрать свое снаряжение и немного пробежаться вместе с нами. Это нездоровое место сейчас, когда какой-то безумец поджег миллионы проклятых деревьев!