Марк пожал плечами, не сводя глаз с гладиатора.

-  Я предоставляю тебе самому судить об этом. -  Он отмахнулся от щита, который протянул ему Эйд. -  Я возьму еще один меч, если вам все равно.

Саннитус удивленно покачал головой.

- Ты можешь защититься хоть палочкой сельдерея, если хочешь. У меня никогда раньше не было человека, решившего сражаться за свое место  в лудусе двумя мечами, для этого требуются годы упорной работы с лучшими фехтовальщиками, чтобы обучить этому мастерству димахера, но если ты думаешь, что ты достаточно хорош, чтобы драться таким образом, тогда дерзай. -   Он кивнул Гермесу. -  Готов?

Гладиатор прорычал в ответ, его взор был прикован к Марку таким взглядом, который явно должен был казаться устрашающим.

- Дай мне посмотреть на него.

Гораций наклонился ближе к Дубну, пробормотав вопрос ему на ухо.

- Достаточно ли он хорош?

Британец тихо рассмеялся.

- Сам посмотри.

Саннитус повернулся к Марку, который взвешивал в руках оба тренировочных меча, все еще пристально наблюдая за Гермесом.

- Готовы?

Когда гладиатор открыл было рот, чтобы ответить, но глубоко вздохнул и в тот момент, которого ждал молодой центурион, на мгновение моргнул глазами. Марк шагнул вперед левой ногой и подняв правую, согнутую в колене, выбросил ее вперед и изогнувшись всем телом, нанес удар прямо в грудь гладиатора. От удара Гермеса отшвырнуло назад, и он тяжело приземлился на спину, в то время как Марк двинулся на него, выставив мечи. Его противник отпрянул назад, отчаянно отступая перед лицом угрозы двойного оружия, неуклюже поднялся на ноги с хмурым выражением ярости и заорал:

- Ублюдок!

Марк впервые улыбнулся, обнажив зубы и ухмыляясь гладиатору.

- Тебе нужно что-то делать со своим  морганием. Сомневаюсь, что профессиональному бойцу понадобится  такой совет, не так ли? -  Он бросил взгляд на Саннитуса. - Если он действительно гладиатор?  В конце концов, сейчас он на него не похож, не так ли?

Тренер криво кивнул, понимая, что все, чего он добился своей грубой попыткой побеспокоить молодого центуриона немного ранее, -  это обострил его злость, но Гермес явно упустил суть.

- Ты дерзкая молодая шлюха! Я вырву твою гребаную печень!

Саннитус шагнул вперед, поднимая руку.

- Хватит! Мы...

Гермес протиснулся мимо него с яростным рычанием.

- Отвали, Саннитус! Это дерьмо мое! -  Он рванулся вперед, прикрываясь щитом и  размахивая мечом, чтобы воспользоваться отсутствием у Марка щита, и вынудил молодого человека отплясывать назад, уклоняясь от его выпадов. - Ты уже не такой гребаный умник, да, парень?-  Он снова атаковал, и на этот раз Марк сделал ложный выпад вправо, прежде чем уйти влево и с почти презрительной легкостью отвел меч гладиатора, демонстративно глядя при этом на выставленную правую ногу гладиатора.  Саннитус в смятении покачал головой, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Дубна.

- Прав ли я, думая, что это бром это не закончится?

Британец пожал плечами.

- Это зависит от вашего гладиатора.

Марк  попятился, когда Гермес снова набросился на него, широко размахивая мечом.

- Это честь  для тебя даже на данный момент, Гермес. Ты уже был на заднице и некоторое время сражался со мной. Мы могли бы просто бросить оружие и объявить ничью?

Гладиатор усмехнулся поверх своего щита.

- Да пошел ты! Предлагаешь мне ничью, когда я заставляю тебя в страхе бежать? Я даже чувствую запах твоего дерьма...

Он дернулся вправо, когда Марк прыгнул вперед, понимая, что атака была лишь ложным маневром, отчаянно отбиваясь, чтобы отразить все время меняющуюся угрозу, когда его противник размахнулся левой ногой и нанес удар по его защищенной щитом стороне, слишком поздно осознав, что это тоже был блеф, поскольку последовавший за этим слабый удар мечом тоже просто коснулся щита. Лишь в последний момент гладиатор понял, что из-за резкой смены защиты вся правая сторона его тела осталась оголенной, а его меч превратился в забытый и бесполезный кусок деревяшки в правой руке. Второй меч Марка ударил его по правому колену с достаточной силой, чтобы он согнулся, и Гермес обнаружил, что лежит на спине, схватившись за ногу, в то время как его противник отвернулся, бросив мечи на песчаный пол.

- Ублю-ю-ю-юдок! Я тебя, сука, убью за...

Он замолчал, когда Марк повернулся и быстро наклонился, чтобы крепко сжать его горло. Когда молодой человек заговорил, его голос был холодным и деловитым.

- Я запомню это. И если мы когда-нибудь встретимся на Арене с настоящими мечами в руках, тебе лучше перерезать себе горло самому, прежде чем я доберусь до тебя, или тебе придется долго умирать.

- Достаточно!

Саннитус встал между двумя мужчинами, оттолкнув Марка.

- Обычно я могу распознать настоящего зверя еще до того, как он возьмет в руки меч, но время от времени я пропускаю такое. Ты, ведь, чудовище!  -  Марк мгновение смотрел на него в ответ, прежде чем понял по тону ланисты, что это было сказано как комплимент. -  Как тебя зовут? - спросил он.

Сопротивляясь желанию назвать свою истинное имя, Марк ответил именем, под которым служил в тунгрийской когорте.

- Марк. Марк Трибул Корв.

Саннитус медленно кивнул.

- Идеально. Каждому бойцу нужно имя для Арены, что-то такое, что толпа могла бы выкрикивать, когда ты стоишь перед ними с красным от крови мечом. Вроде таких имен, как Велокс или Фламма, короткие имена, которые толпа может скандировать хором.

Он указал на Горация.

-  Ты будешь “Центурионом”. А ты, Дубн, кем?  Хотя, “Дубн”, это хорошее имя для толпы, короткое и простое. Но для тебя, парень, поскольку я предсказываю, что ты дашь двум моим лучшим игрокам пищу для размышлений, нам понадобится что-то мощное, чтобы фанаты могли запомнить твое имя. И я думаю, что “Корв” подойдет лучше всего.

- Похоже, этот молодой недоумок действительно решил отправиться в лудус за Мортиферумом?

Скавр широко развел руками, беспомощно пожимая плечами при виде своего сердитого примипила.  Гонец, отправленный в город на рассвете, когда Дубн не явился на обычное утреннее офицерское собрание, подтвердил то, о чем первый центурион сильно подозревал.

- И ты бы  сделал на его месте?

Разъяренный примипил раздраженно покачал головой.

- Вы хотите сказать, что на его месте я бы бросил свою жену и маленького сына на произвол судьбы при почти неизбежном исходе своей смерти? И я бы взял своего лучшего друга в эту кровавую баню умереть рядом с собой!

Его трибун откинулся на спинку стула, на мгновение уставившись в потолок.

- Сомневаюсь, что у него был какой-либо выбор в этом вопросе. Ты лучше всех знаешь, каким упрямым может стать Дубн.  В конце концов, я сам удивляюсь, как это он несколько лет терпел тебя в качестве центуриона?  В любом случае, ты делаешь преждевременные выводы в своей уверенности, что они...

Стук в дверь возвестил о прибытии солдата, посланного с сообщением от  Отона, центуриона, дежурившего днем. Отдав честь так ловко, как только умел, помня о вечно осуждающем взгляде своего старшего центуриона, он вытянулся по стойке смирно и произнес свое сообщение запыхавшимся бормотанием.

- Центурион выражает свое почтение, господин, и у главных ворот какой-то человек просит встречи с вами, господин! Человек из города, господин!

Скавр бросил взгляд на Юлия, чтобы убедиться, что его подчиненный был так же ошеломлен, как и он сам, и кивнул в знак согласия. Примипил встал, отдавая приказ ожидающему солдату.

- Очень хорошо, Солдат, попроси центуриона Ото сопроводить его сюда.. Свободен.

Как только рядовой повторил ожидаемое от него топанье, отдал честь и вышел из комнаты, Скавр откинулся на спинку стула с задумчивым выражением лица, в то время как примипилу прошлось пройти по комнате, и  выглянуть в окно.

- Это даже быстрее, чем я ожидал.

Скавр задумчиво кивнул.

- Совершенно верно. Будем надеяться, что это означает хорошие новости, не так ли?

Ото сам проводил посетителя в кабинет, на его побитом лице застыло озабоченное выражение. Он отдал честь и удалился, его жесткий взгляд, устремленный в затылок мужчины, красноречиво говорил о беспокойстве, охватившем лагерь, как только отсутствие двух центурионов стало очевидным. Скавр с серьезным видом поднялся со стула и обошел стол, протянув посетителю руку. Новоприбывший был элегантно одет в официальную тогу, его сапоги блестели от частого нанесения воска, а редеющие волосы были коротко подстрижены в явное нарушение нынешней моде. Раб ждал позади него с видом человека, привыкшего держать рот на замке, а глаза и уши открытыми, и он в почтительном молчании наблюдал, как его хозяин поклонился Скавру и заговорил уверенным тоном, который дал Юлию понять, что это человек, привыкший получать то, что хочет.

Приветствую вас, трибун Скавр. Я могу только извиниться за столь неожиданный визит и за то, что не отправил заранее сообщение с просьбой о встрече. Я Луций Теттий Юлиан, прокуратор Дакийского императорского Лудуса.

Скавр в свою очередь поклонился, его обезоруживающая улыбка приглашала гостя разделить его радость по поводу неожиданного  визита.

- Приветствую вас, прокуратор, и добро пожаловать в то, что на данный момент является небольшой частью Британии, присоединенной к Риму, по крайней мере, до тех пор, пока мы не получим приказ снова выступить на Север.  - Они пожали друг другу руки. - Это мой примипил, Юлий.

Пришедший мужчина поклонился Юлию, и рослый центурион серьезно кивнул в ответ головой. Скавр указал на свободное место и прошел вокруг стола к своему креслу.

- Пожалуйста, присаживайтесь. Могу я налить вам чашечку этого вполне приемлемого вина? Оно, конечно, разбавлено из уважения к раннему часу.

Юлиан склонил голову в знак благодарного принятия предложения, пригубил напиток и одобрительно кивнул. Скавр взял в руки свой кубок, едва пригубив разбавленное вино, прежде чем вопросительно поднять глаза на своего гостя.