Глава 20

Глава 20

Молли

— Ты уверен в этом? — спросила я Финна, когда мы шли по коридору кинотеатра.

Мои руки были нагружены попкорном среднего размера, коробкой «Майк и Айк» (прим. ред.: Майк и Айк — бренд конфет с фруктовым вкусом, впервые представленный в 1940 году компанией Just Born, Inc. Майк и Айк изначально были со вкусом фруктов, но теперь выпускаются несколько разных вкусов, которые были представлены на протяжении многих лет), изюмом в шоколаде и большой порцией газировки. У Финна в руках был похожий улов, за исключением того, что он выбрал начос с попкорном и только одну коробку конфет.

— Мы справимся.

— В последний раз я ела полноценный обед из закусок к фильму в колледже.

— Я помню. — Он усмехнулся. — Это были одни из самых дорогих свиданий, которые у нас были.

— Но и одни из лучших тоже. Они были особенными.

Финну стоило небольшого состояния заплатить за билеты в кино и закуски, которые мы покупали вместо настоящего ужина. Он всегда настаивал на том, чтобы платить, как и сегодня вечером. Так что, несмотря на то, что поход в кино был одним из моих самых любимых свиданий, я всегда была осторожна и не предлагала его слишком часто.

— За последнее время ты ходила на какой-нибуль фильм? — спросил Финн.

— Нет. Этим летом у нас было не так много времени.

— Да. Этим летом все было не так.

— Раньше я часто ходила в кино, — сказала я Финну. — Я делала это всякий раз, когда дети были у тебя.

— С кем ты ходила? С друзьями?

— Нет. Я ходила одна.

Финн замедлил наш шаг.

— Правда?

Выражение его лица. Жалостливо-виноватая складка у него на губах была комичной.

— По собственному выбору. Мне нравится ходить в кино одной.

— Мне не нравится, что ты ходишь одна. — Он нахмурился. — Но я думаю, это больше не имеет значения. Отныне я твой спутник в кино.

Теплое покалывание распространилось по моей коже. То, как он это сказал, то, как он подошел к возобновлению наших отношений с такой уверенностью и решимостью, на самом деле это было вовсе не возобновление. Это было больше похоже на новое начало. И хотя это заставляло меня нервничать, абсолютная уверенность Финна в том, куда мы направляемся вместе, была захватывающей.

На прошлой неделе он прислал мне письмо. Я снова открыла его в ресторане и улыбалась как сумасшедшая, перечитывая снова и снова.

Больше никаких оправданий. Больше никаких препятствий.

Читая эти слова, я на самом деле им не поверила. Я правда не думала, что Финн изменится. Но потом пришла Поппи и рассказала мне о Бриджит. Что Финн сел рядом с ней и потребовал, чтобы она относилась ко мне с уважением, а когда она отказалась и уволилась, он выпроводил ее за дверь.

Это вселило в меня надежду. Он дал мне надежду.

Надежда не уничтожила мои страхи. Однажды мы уже блестяще начинали, а закончили прахом.

Однако в этом было что-то другое. Разница была в Финне.

Мама всегда говорила, что он был замкнутым человеком. Я бы не сказала ей, что она была права, но несчастный случай, письма — и то, и другое заставило его открыться.

Может быть, на этот раз у нас все получится правильно.

Как и перед нашим ужином в «Бургерах от Боба», я отбросила свои страхи и сомнения в сторону и забралась в грузовик Финна на это свидание в кино с открытой душой.

Мы с Финном нашли свои места в кинотеатре. Мы запихали закуски в наши подставки для напитков. Бадьи стояли у нас на коленях. И когда началась реклама, мы приступили к поеданию нашего безответственного, вредного для здоровья и вкусного блюда.

Когда коробки с попкорном стояли у наших ног, я не отрывала глаз от экрана, но мое внимание было приковано к руке Финна, ожидая, когда он возьмет мою.

На нашем первом свидании в кино ему потребовалась половина фильма, чтобы наконец прикоснуться ко мне.

Сегодня вечером это заняло считанные минуты. Как только он доел свой последний начо, моя рука оказалась в его. Он держал ее до тех пор, пока не зажегся свет и по экрану не поползли титры.

— Ну и как тебе? — спросил Финн, когда мы вышли на улицу. Уже стемнело. Вечерний свет, который был, когда мы вошли, давно исчез.

— Все было хорошо.

— Хорошо. — Он усмехнулся. — Тебе не понравилось.

Я ухмыльнулась.

— Нет, все было хорошо.

— Молли, я слышал, как ты закатила глаза.

Возможно, это был один из худших фильмов, которые я когда-либо видела. Сюжет был предсказуем. Актерская игра была едва ли сносной. Главный герой был слишком глуп, чтобы жить — единственное светлое пятно в фильме было в конце, когда его убили.

— Фильм был не самый лучший, — признала я. — Но я все равно хорошо провела время.

— Я тоже. — Он развел наши руки в стороны, как будто мы были двумя маленькими влюбленными детьми со звездами в глазах. — Не хочешь чего-нибудь выпить?

— Конечно. — Дети остались на ночь у Поппи и Коула. Мне не к чему было спешить домой, кроме как к пустой кровати.

Когда мы выехали с парковки, я ожидала, что Финн повернет в сторону баров в центре города. Вместо этого он поехал в противоположную сторону.

— Куда мы направляемся? — спросила я.

Он наклонился и положил руку мне на колено.

— Ко мне домой.

Все мое тело напряглось, мышцы свело судорогой.

Финн почувствовал это. Он не убрал руку, но большим пальцем начал рисовать круги на моих джинсах.

— Это всего лишь мой дом. Ты сказала, что не хотела туда заходить, потому что тебе нужно было соблюдать четкие границы. Но они должны исчезнуть, Молли. Все они.

Он был прав. И его дом стал менее пугающим теперь, когда я знала, что в его постели никогда не было женщины.

— Хорошо, — выдохнула я. Если мы собирались начать встречаться, это было неизбежно.

К тому времени, как мы въехали в его гараж, мой желудок скрутило в узел. Сегодня вечером я не сойду с ума. Я съела ровно столько, чтобы чувствовать себя сытой, но не настолько, чтобы почувствовать себя плохо. Вот тебе и сдержанность. Сочетание попкорна и конфет кружилось у меня внутри, как радужный торнадо.

Финн открыл мне дверь, взял меня за руку и повел в свой дом.

Мое отвращение к дому Финна было глупым. Я знала это. Но мне все равно потребовалось несколько мгновений, чтобы отдышаться.

Запах поразил меня первым, когда мы вошли внутрь. Он был чистым, с привкусом лимона. И под всем этим чувствовался мужественный аромат Финна. Гараж открывался в прачечную. У него были стиральная машина и сушилка получше, чем у меня, а кафельные полы были безупречно чистыми. На сушилке не было маленькой стопки потерянных носков, как на моей за последние три года.

Из прачечной дом переходил в пространство открытой планировки. Я остановилась, не доходя до гостиной, и оглядела все это. Темные балки сводчатого потолка были обнажены. Все двери и отделка были выкрашены в насыщенный коричневый цвет в тон. Стены были скудными, с несколькими пейзажами Монтаны тут и там. Краеугольным камнем темы декора Финна были — что неудивительно — растения.

В столовой на подставке стоял бостонский папоротник, его мягкие зеленые листья свисали почти до пола рядом с ножкой овального стола из красного дерева. В углу гостиной стояла хойя в большом керамическом горшке цвета шалфея. Плачущая фига в другом.

На кухне стоял поднос с суккулентами. На кофейном столике стояла африканская фиалка, ее бархатистые листья так и просились, чтобы к ним прикоснулись. Это напомнило мне о том, что он однажды принес мне ее в качестве случайного подарка. Я поставила ее на карниз окна нашей спальни, пока она не умерла.

Раньше у меня по всему дому были растения. Клиенты Финна часто дарили ему комнатные растения, когда работа была завершена. Он оставил их, когда съезжал. И медленно, душераздирающе, они все умерли. Даже фиалка.

Финн был единственным, кто заботился о них. Я пренебрегала ими, часто забывая поливать, пока почва не трескалась, а листья не становились хрустящими. Каждый раз, когда я выбрасывала один из них в мусорное ведро, у меня разбивалось сердце.

— Что думаешь? — спросил он.

— У тебя прекрасный дом. Правда. Прекрасный. Я понимаю, почему детям здесь нравится.

Во многих отношениях он напомнил мне мой дом. Он создал дом, похожий на тот, который мы делили, хотел он того или нет.

Финн потащил меня дальше в комнату.

— Чего бы ты хотела выпить?

— Я не привередлива.

— У меня есть гроулер (прим. ред.: гроулер — это стеклянная, керамическая бутылка или бутылка из нержавеющей стали, используемая для перевозки разливного пива. Они обычно продаются на пивоварнях и в пивных барах как средство продажи крафтового пива навынос) с новейшим пивом из пивоварни Бозмена.

— Звучит идеально.

Его хватка на секунду усилилась, затем он отпустил мою руку, чтобы направиться на кухню.

Когда дверца холодильника открылась, я направилась к каминной полке, чтобы осмотреть фотографии в рамках. В одной из них была школьная фотография Макса. На другой была Кали, лучезарно улыбающаяся в своей волейбольной форме. Там было селфи, на котором они втроем сидели на корточках на посыпанной гравием пешеходной тропе.

Я отошла к другому концу камина, ожидая увидеть еще фотографии детей. Я дважды моргнула, когда мое собственное лицо улыбнулось мне с полки.

В одной рамке была семейная фотография нас четверых. Это было много лет назад, когда Поппи работала над выплнением «Списка желаний» Джейми. Она организовала бой красками — что было одним из пунктов с списке Джейми. Мы все встретились в парке, чтобы побросать друг в друга наполненные краской шарики. Там были Джимми и Рэндалл, и она даже пригласила Коула.

Прошло совсем немного времени после нашего развода, и тот бой краской стал первым случаем, когда Финн перестал быть таким холодным и черствым по отношению ко мне. На фотографии четырехлетняя Кали была покрыта розовой краской. Максу было всего два года, и на его щеках виднелась желтая. Мы с Финном были покрыты разноцветным калейдоскопом.

В тот день мы были счастливы. Вскоре после боя краской Финн пришел к нам поужинать. Мы сели и поговорили после того, как уложили детей спать. Мы обещали друг другу, что будем стараться лучше, что поладим ради них.