Глава 11

Молли

Мы с Финном держались на расстоянии друг от друга всю неделю после того, как дети застукали нас вместе. Мы вернулись к нашей обычной жизни после развода, когда дети были у него дома или у меня, и присутствовал только один родитель. Наше единственное время, проведенное вместе, было, когда мы менялись местами.

Вселенная, должно быть, знала, что я не смогу справиться с еще одним письмом, потому что за всю неделю я не получила ни одного. У меня не было ни сил заново переживать прошлое, ни смелости говорить о том, как все было раньше.

Так было лучше.

Лучше было сосредоточиться на настоящем моменте. Мы с Финном не были влюблены друг в друга. Наша любовь стала историей.

Дети всю неделю были не в духе — в этом нет ничего удивительного. Макс быстро оправился от двадцатичетырехчасовой желудочной колики и провел остаток недели в лагере. Всю неделю он был молчалив, редко улыбался. Кали вообще не существовало. Она была так взволнована предстоящим лагерем, но из-за того, что была зла и сбита с толку, каждый день уходила в плохом настроении. Мне было ужасно жаль вожатых.

Потому что это была моя вина.

Я потерялась в воспоминаниях. Я позволила этим письмам затуманить реальность моей ситуации. Второй раз в моей жизни Финн увлек меня.

Я не считала свой роман с Финном чем-то неправильным. Было так приятно, когда к тебе прикасались, ласкали, целовали… желали. Но я сочла его безрассудством.

То, что дети поймали нас, подействовало отрезвляюще. Главным образом, я не хотела, чтобы Кали думала обо мне хуже. Я не хотела, чтобы моя дочь росла, думая, что я в полном распоряжении ее отца. Финн так со мной не обращался. Я знала это. Но знала ли это она?

Утро было тихим, когда я сидела за кухонным столом и в одиночестве завтракала. Я встала рано, не в силах заснуть, и приготовила себе овсянку. Это было любимое блюдо Финна, но я приготовила его не поэтому. Это было и мое любимое блюдо.

Когда миска опустела, я уставилась на свои пальцы. Теперь я едва могла разглядеть вмятины от моих обручальных колец. Потребовалось много времени, чтобы они исчезли, или, может быть, это только казалось долгим временем, потому что мой палец выглядел голым без обручального кольца.

Они лежали наверху в маленькой коробочке в моем комоде. Я сняла их через три дня после развода. Наверное, я бы не снимала их дольше, но не хотела, чтобы Финн их видел. Он снял свое как только мы подписали бумаги. Я ждала, пока это не станет официальным.

В течение года я время от времени надевала их. Обычно по ночам, когда была одна и ужасно скучала по нему. Но у меня уже целую вечность не было такого желания. Почему я захотела этого сегодня утром?

Я выбросила это искушение из головы и встала, чтобы сполоснуть миску и уйти на работу. Сегодня утром я должна была прийти пораньше, и меня это устраивало.

Я вышла через парадную дверь, а не через гараж, желая проверить почту перед уходом. Я спустилась по ступенькам крыльца, но вместо того, чтобы направиться к почтовому ящику на улице, остановилась и посмотрела в другую сторону.

У Гэвина были включены фары. Жалюзи в его кабинете были открыты, и он уже сидел за своим столом, не отрывая глаз от экрана компьютера.

Забудь о почтовом ящике. Я пересекла свою лужайку, пересекая невидимую границу с его лужайкой, и подошла к его входной двери, не позволяя себе колебаться ни секунды, прежде чем постучать. Я переминалась с ноги на ногу, когда его шаги приближались изнутри.

Когда он открыл дверь, я выдавила из себя затаившую дыхание улыбку.

— Привет.

— Привет. — Его брови сошлись вместе, когда он взглянул на мой дом. — Все в порядке?

— Да, — сказала я слишком громко. Мое сердце бешено колотилось. — Все хорошо. Здорово. Я, эм… — я глубоко вздохнула. — Я просто хотела спросить, не хочешь ли ты пойти со мной поужинать. На свидание.

— Ооо. — Удивление промелькнуло на его лице. — На свидание?

— На свидание.

— Я, э-э… да. — Он поправил очки на лице. — Мне бы этого хотелось. Но я должен быть честен. Я замечал грузовик твоего бывшего на подъездной дорожке. Очень много раз.

— Он работал во дворе.

— Это я тоже заметил. Хотя это не совсем то, о чем я говорю.

Черт возьми. Без сомнения, Гэвин заметил грузовик Финна — и исчезновение Финна со двора, — потому что он был в моей постели.

— Правда в том, что мы с Финном были вместе долгое время. Мы расстались не совсем в лучших отношениях. Я думаю, у нас обоих были какие-то незавершенные чувства, с которыми нужно было разобраться. Но теперь все кончено.

— Ты уверена? Потому что, Молли, ты мне нравишься. Ты мне понравилась с того самого дня, как я переехал в соседний дом.

— Спасибо. — Румянец пополз по моим щекам. Сколько времени прошло с тех пор, как мужчина говорил, что я ему нравлюсь? Мужчина, который был добрым и милым. И к тому же красивым.

— Но.

— О-о-о, — простонала я. — Тебе обязательно надо было вставить это «но», не так ли?

— Но… — усмехнулся Гэвин. — Я не хочу вмешиваться в середину чего-то незавершенного.

— Я понимаю это. Но с этим покончено. Навсегда.

Произнесенные эти слова задели сильнее, чем следовало бы. Но пришло время двигаться вперед, болезненно это или нет. Пришло время сделать достаточно шагов вперед, чтобы я перестала оглядываться назад.

— Хорошо. — Гэвин ухмыльнулся. Это было немного однобоко и совершенно мило. — Тогда я бы с удовольствием сходил на ужин. На свидание.

— Правда? — Я только что пригласила парня на свидание, и он сказал «да». Я улыбнулась, когда моя уверенность возросла.

— Правда. Когда?

— Хороший вопрос. — Я продумала о своем расписание. — Завтра у меня нет детей. Хотя не очень надолго.

— Завтра я могу.

— Тогда это свидание. В семь?

— В семь. — Внутри зазвонил телефон, и Гэвин ткнул большим пальцем себе за плечо. — Это мое первое утреннее селекторное совещание.

— Я позволю тебе приступить к работе. Увидимся.

— Увидимся. — Его улыбка стала шире. — Завтра.

Я сбежала по ступенькам крыльца. Адреналин, бурливший в моих венах, вызвал у меня желание побежать к себе домой, но я заставила свои ноги идти.

У меня свидание.

Поппи будет так горда мной.

Я решила пропустить проверку почтового ящика. Если там лежит одно из писем Финна, ему придется подождать. Я не собиралась позволять ему испортить это чувство. Потому что это утро было посвящено мне, а не Финну, поэтому я поспешила внутрь, схватила свои вещи и поехала на работу.

Когда я подошла, Поппи сидела за стойкой, перед ней стоял дымящийся латте и баночка с ее восхитительным кишем (прим. ред.: киш — открытый пирог с начинкой из сыра, мяса, морепродуктов или овощей с заварным кремом из яиц и молока, реже сливок) из шпината и лука.

— Привет. Ты пришла рано.

— Я не спала. — Я пожала плечами, направляясь к кофейнику. Несколько столиков были заняты счастливыми посетителями, поэтому, прежде чем начнется утренняя суета, я собиралась улучить несколько минут, чтобы поговорить наедине со своей лучшей подругой.

— Итак, у меня завтра свидание.

Она перестала жевать, ее глаза дважды моргнули, как будто она неправильно меня расслышала.

— Свидание?

— Да. С Гэвином.

В ее глазах промелькнуло разочарование, но оно быстро исчезло, растворившись в широкой улыбке.

— Мне нравится Гэвин.

— Мне тоже.

— Я рада, что у него наконец хватило смелости пригласить тебя на свидание.

— Вообще-то. — Я плеснула немного сливок в свой кофе и отнесла его к стойке, — Я пригласила его на свидание.

— Ты? Это так… смело и современно. Я впечатлена.

— Спасибо. — Я улыбнулась. — Пришло время.

— Да, так и есть. Я рада за тебя, и, по-моему, это именно то, что тебе нужно.

На прошлой неделе я пришла в ресторан, чтобы сказать Поппи, что мой роман с Финном закончился. Я ожидала некоторого разочарования, может быть, некоторого шока. Вот только она не удивилась, потому что Финн уже рассказал ей о том, как дети застали нас в постели. В тот день, когда это случилось, они вместе пообедали, и он во всем признался.

Именно так она узнала и о разводе. Финн, казалось, знал, какие разговоры я не хотела вести с Поппи, и вел их за меня.

Он спас меня от необходимости плакать перед ней.

Плакать перед людьми, даже перед моей лучшей подругой, было тем, чего я изо всех сил старалась избегать. У моей матери были люди, которые плакались ей весь день напролет. Когда я была ребенком, я помнила, как она не раз приходила домой и говорила, как она счастлива, что в течение нескольких часов никто не плакал перед ней.

Мама любила свою работу. Ей нравилось помогать людям, но я могла видеть, как тяжело ей было взваливать на себя чужое бремя и слезы. Поэтому я избавила ее от своих. И с годами это вошло в привычку.

За последний месяц я проплакала над письмами больше, чем за все предыдущие годы. Это была еще одна причина, по которой прекращение моего романа с Финном было разумным выбором.

— Итак, какие у нас планы на сегодня? — спросила я Поппи после того, как приготовила себе латте.

— Ну, я думаю, что наконец-то отошла от празднования. Холодильники снова заполнены. Дора была чемпионкой и вчера вечером в свою смену завернула тонну столового серебра. Она даже тщательно вымыла туалеты.

— Я люблю ее. Мне бы не хотелось терять ее так скоро.

— Мне тоже. Дурацкий колледж. Глупые мечты.

Я хихикнула.

— Действительно. С чего бы ей хотеть стать преуспевающим юристом, если она могла бы продолжать работать здесь до конца своей жизни? На самом деле это эгоистично.

— Знаю. — Поппи рассмеялась. — Мы должны спросить ее, есть ли у нее друзья помоложе, которые хотят занять ее место.

— Я тебя уже определила. Она уже расспрашивает окружающих.

— Я должна была догадаться. — Поппи вернулась к своему пирогу. — Ты всегда впереди. На самом деле я не знаю, как Финн справляется с «Олкотт» без тебя.

Моя улыбка погасла.

— Он и сам не промах.

В конце концов, на самом деле я ему там не была нужна.

У Поппи зазвонил телефон, и она подняла трубку, улыбаясь и отвечая: