— Привет, папа.

Радость на ее лице исчезла через две секунды. Румянец отхлынул от ее щек, свет в голубых глазах погас.

Коул.

Нет. Нет, вселенная не была настолько жестока. Она бы не отняла одного возлюбленного Поппи, а потом и другого.

Я обошла стойку и бросилась к ней, в то время как голос Дэвида быстро передавал информацию. Только не имя Коула я продолжала слышать из динамика телефона.

Это было имя Финна.

Мир качнулся у меня под ногами, и я отшатнулась в сторону, схватившись за стойку для равновесия. Моя свободная рука нырнула в карман в поисках телефона, но оказалась пустой. Моя сумочка. Мой телефон был у меня в сумочке.

Держась одной рукой за прилавок, я обошла его с другой стороны, опустилась на колени и высыпала на пол блеск для губ, солнцезащитные очки и две машинки «Хот Вилс» Макса в поисках своего телефона.

Я пропустила три звонка с незнакомого номера. Было голосовое сообщение, но прежде чем я успела его прослушать, Поппи привлекла мое внимание.

— Хорошо, пап. Мы сейчас приедем.

— Что? — Я вскочила на ноги. — Что случилось?

— С Финном случился несчастный случай.

— Есть какие-нибудь новости? — спросила Бриджит, возвращаясь в приемную с чашкой кофе.

Я покачала головой, мои глаза расфокусированно смотрели на стену напротив меня. Макс сидел в кресле справа от меня. Кали слева от меня. Мы пробыли в больнице шесть часов, ожидая новостей о Финне.

Первый час пролетел в мгновение ока. Мы с Поппи вышли из ресторана в ошеломленной панике. Как можно вежливее мы попросили клиентов убираться ко всем чертям, приклеили табличку к входной двери, заперли все и разбежались в разные стороны.

Поппи сразу же приехала в больницу, куда они привезли Финна.

Я поехала в «Олкотт» за своими детьми.

На этой неделе у Макса и Кали не было летнего лагеря. Это была одна из немногих недель летних каникул, когда у них ничего не было запланировано, поэтому они тусовались с нами на работе. Они предпочитали ходить в «Олкотт», потому что лофт над офисом Финна был, по сути, игровым центром.

Там был большой телевизор и широкий выбор фильмов, которые нравились детям. Там же был и Xbox. Когда они ходили со мной в ресторан, им становилось скучно. Я давала им легкие задания, чтобы они помогали, и им действительно нравилось есть у нас больше, чем у Финна, но я не могла конкурировать с видеоиграми. Даже когда им приходилось вставать очень рано, чтобы пойти с Финном, им было все равно. Они засыпали на его диване, а потом просыпались, чтобы поиграть.

Итак, мы договорились, что они проведут эту неделю в «Олкотт».

Они были там во время несчастного случая. Я ненавидела это.

Один из постоянных членов бригады заболел, поэтому Финн попросил их остаться наверху, пока он выйдет во двор, чтобы помочь загрузить материалы для стройплощадки.

Макс и Кали были в офисе, пока Финн загружал полное ведро больших камней для ландшафтного дизайна в автомобиль с бортовым поворотом. Они услышали крики, когда один из камней вывалился из поднятого ковша и приземлился на машину. Они услышали крики, когда погрузчик ударился о камень, накренился вперед и бросил Финна на землю, когда защелка ремня безопасности вышла из строя.

Несмотря на то, что все поспешили освободить Финна от снаряжения, его тело было раздавлено передними колесами автомобиля. Макс и Кали смотрели, как машина скорой помощи, в которую погрузили их отца умчалась прочь.

Когда я приехала, в «Олкотт» царил хаос. Все члены экипажа были во дворе. У пятерых мужчин брюки были испачканы кровью.

Я бросила на них один взгляд, и меня чуть не стошнило, но я отбросила все в сторону, чтобы сосредоточиться на поисках своих детей.

Большинство людей суетились вокруг, убирая вещи, но несколько человек собрались вместе с шокированными и ошеломляющими выражениями на лицах.

Бриджит была там, разговаривая с двумя полицейскими. Джерри, любимый бригадир Финна, который работал в «Олкотт» с самого начала, разговаривал по телефону, расхаживая рядом с погрузчиком, который все еще стоял во дворе.

Я не удостоила ни одного из них больше чем взглядом. Я припарковалась, выпрыгнула из джипа и побежала.

Макс и Кали стояли снаружи, держась друг за друга. Только один мужчина потрудился помочь с детьми. Я его не знала, но он стоял рядом с Максом и Кали, присматривая за ними, пока я не появилась.

Как только они увидели меня, Кали и Макс бросились в мою сторону, слезы текли по их драгоценным лицам.

Крепко обнявшись, я погрузила их в машину и помчалась через весь город в больницу, чтобы присоединиться к родителям Финна, Поппи и Коулу. Он отвел Кали и Макса в кафетерий, пока врач Финна объяснял серьезность несчастного случая.

Потом мы все сидели в комнате ожидания и… ждали.

Состояние Финна стабилизировалось, и его немедленно отвезли на операцию, чтобы устранить повреждения, нанесенные его внутренним органам. Они занимались этим уже больше пяти часов.

У него были травмы, по всей правой стороне тела. Сломанная рука. Сломанные ребра. Перелом таза. Сломанная нога. Исходя из первоначальной оценки состояния пациента, врачи заподозрили, что у него было пробито одно, если не оба легких, и разорвана печень. Половина его тела была сломана. Если бы его отбросило в другую сторону, полоз проломил бы ему череп, и он умер бы мгновенно.

Шансы, что он все равно не выживет после этого нестачтного случая, были большими.

После первого часа в зале ожидания время замедлилось почти до полной остановки. Каждая секунда была пыткой, пока мы сидели в переполненной комнате, полной незнакомых мне людей. Полной людей, которых я не хотела видеть.

Мои волосы отяжелели на шее и плечах, поэтому я высвободила руки из рук детей и сорвала с запястья резинку для волос. Она была черной. Я собрала волосы на макушке, готовясь закрутить их, но когда я широко растянула резинку для волос, она порвалась.

Я чуть не свалился со стула. Нет, нет, этого не происходило на самом деле. Сегодня нам пришлось хуже всего. Разве не так? Хуже быть не могло. Мы не могли потерять Финна.

Я сделала глубокий вдох, затем еще один. Я отбросила рваную резинку и распустила волосы. Я бы не стала искушать судьбу, пытаясь снова собрать волосы. Затем я отвлеклась от своих мыслей о худшем, изучая людей в комнате.

Джерри и все остальные бригадиры из «Олкотт» приехали в больницу, за ними последовало множество членов бригады. Бриджит тоже была здесь, сидела напротив меня и детей, пила свой кофе и морщилась после каждого глотка.

— Тебе не обязательно оставаться. — Это был самый приятный способ, который я придумала за последние пять часов, чтобы сказать ей, чтобы она ушла.

Она встретила мой пристальный взгляд, ее собственные глаза сузились.

— Да, я знаю.

— Тогда почему ты здесь?

Она не была членом семьи. Она не была подругой. Она была сотрудницей Финна, и я ненавидела ее. Я ненавидела ее светлую стрижку «пикси». Я ненавидела то, что она носила майки, которые идеально облегали ее подтянутое тело. Мне не нравилось, что она придала мужским рабочим брюкам симпатичный вид. Я была адекватной женщиной и была готова признать, что в какой-то момент там была ревность. Она была крошечным комочком мускулов с милым личиком и яркой улыбкой, и она была рядом с Финном каждый божий день.

Но я ненавидела ее не за это. Я ненавидела ее за то, что она считала своим долгом судить меня. Бриджит думала, что она выше меня, лучше. Что, несмотря на то, что она была в стороне, она знала о моем браке больше, чем я сама. Я ненавидела то, что Финн рассказал ей о моем романе на одну ночь. Я ненавидела то, что он доверил ей эту информацию, а она использовала ее против меня.

В последний раз, когда я была в «Олкотт», прямо перед разводом, она назвала меня шлюхой прямо в лицо.

С тех пор я не видела Бриджит. Она выглядела точно так же, хотя на ее лице появилось еще несколько тонких морщинок. Постоянная работа на солнце брала свое.

— Я остаюсь. Финн важен для меня, — отрезала она. — Как и его дети.

Мои дети.

Я захлопнула рот и снова уставилась в стену. Ничего хорошего не выйдет из того, что я сегодня поссорюсь с Бриджит. Не тогда, когда у меня были более важные вещи, о которых стоило беспокоиться.

Например, как я собиралась выжить, если Финн этого не сделает. Или как я собиралась удержать наших детей на плаву, если их отец умрет.

Мой желудок скрутило, рот наполнился слюной, и я с трудом сглотнула, заставляя себя не блевать. Я должна была быть сильной. Ради Кали и Макса я не могла поддаться страху и сомнениям, которые постепенно овладевали мной.

Почему эта операция занимала так много времени? Было ли это потому, что врачи изо всех сил пытались вылечить его?

Не забирай его. Пожалуйста.

Мы втроем сидели на маленьком диванчике для двоих. Обычно там едва хватало места для Кали, Макса и меня. Но поскольку они оба лежали у меня на коленях, их тела прижимались к моим так плотно, как только могли, так что места оставалось в обрез.

Пожалуйста, не забирай его.

У меня не было возможности помолиться за Джейми. Его украли у нас прежде, чем у нас появился шанс. Но я молилась за Финна. Я молилась уже несколько часов. Молилась о чуде.

— Могу я тебе что-нибудь предложить, Молли? — спросил один из сотрудников Финна. Это был тот самый парень, который стоял рядом с детьми. Он приехал в больницу после того, как мы уехали, вместе с группой других парней и бригадирами.

— Прости. Как тебя зовут?

— Джефф, мэм.

— Нет, спасибо, Джефф.

Кали сказала мне после того, как мы приехали в больницу, что три пропущенных мной звонка были от нее. Джефф разрешил ей воспользоваться его телефоном.

Он указал на детей, одними губами произнеся:

— Что-нибудь для них?

Я покачала головой.

У Кали и Макса были закрыты глаза. Макс спал. Эмоциональный стресс, пережитый за этот день, полностью измотал его. Но Кали не спала. Она выглядела так, словно спала, но каждые несколько минут ее тело напрягалось.