— Нет, все в порядке. Пошли. — Я стряхнул с себя странное чувство и первым вышел из кабинета на кухню.

Поппи была там, где я ее оставил, стояла у стола с улыбкой на лице и наполняла маленькие баночки смесью для кукурузного хлеба.

— Эй, есть минутка? — спросил ее я.

— Конечно. В чем дело?

Я посмотрел на Молли. Она кивнула мне, чтобы я продолжал.

— Нам нужно поговорить с тобой о письмах.

— Письмах? — Поппи наморщила лоб. — Каких письмах?

— О тех, которые ты клала в мой почтовый ящик, — сказала Молли. — Тех, что от Финна.

— Э-э… — Она покачала головой, явно не понимая, о чем идет речь. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Да ладно тебе, Поппи. Просто признайся, чтобы мы могли поговорить об этом.

— Я бы с удовольствием «призналась», — сказала она, добавив воздушные кавычки, недовольная тем, что я чуть ли не назвал ее лгуньей. — Но, клянусь, я понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Правда? — спросила Молли.

— Да. — Поппи расслабилась. — Клянусь.

Она говорила правду. Поппи была не только моей сестрой, она была моим лучшим другом. Она была им с тех пор, как мы были детьми. Это было священно для нее, а значит, она говорила правду.

— Что это за письма? — спросила Поппи.

Я проигнорировал сестру и посмотрел на Молли.

— Если за письмами стоит не она…

— Тогда кто?