Глава 7

Глава 7

Финн

Я открыл дверь «Мейсен Джар» и вошел внутрь, осматривая комнату. В ту секунду, когда я увидел ее лицо, я развернулся обратно к двери.

Видела ли она меня?

— Привет, Финн.

Да. Черт.

Я медленно обернулся, жалея, что не посмотрел повнимательнее в передние окна, прежде чем войти внутрь.

— Привет, Деб.

Мать Молли стиснула зубы.

— Дебора.

— Правильно. — Я щелкнул пальцами. — Дебора.

Первые восемь лет, что я ее знал, она звалась Деб. Потом она решила, что женщине ее возраста не следует пользоваться сокращенным именем. Она ненавидела Деб, поэтому я называл ее только Деб. Я пользовался любой возможностью, чтобы уколоть ее. Она делала то же самое. Дебора даже обругала меня в присутствии моих собственных детей.

— Уже уходишь? — спросила она.

Больше похоже на попытку к бегству.

— Забыл свой бумажник в грузовике.

Ее глаза сузились.

— Я уверена, что моя дочь и твоя сестра редко заставляют тебя платить.

— Да, но мне нравится поддерживать бизнес.

Дебора указала на кресло напротив себя, безмолвно приказывая мне сесть. Она выглядела как всегда — чопорной и надменной в своем черном брючном костюме. Я никогда не видел эту женщину в джинсах. У нее были такие же волосы, как у Молли, но в то время как ее дочь распускала темные кудри, Деб коротко стригла свои. Они были как раз достаточно длинными, чтобы уложиться в ее причудливые изгибы.

Ее внешность кричала: Я лучше, умнее и богаче, чем ты когда-либо будешь.

В другой день я бы ушел от своей бывшей тещи, не сказав больше ни слова. Она могла бы засунуть этот стул себе в задницу, мне было все равно. Но сегодня я вел себя хорошо.

Прошла неделя с тех пор, как в почтовом ящике Молли появилось последнее письмо, то самое, которое я написал в момент крайнего разочарования перед свадьбой. За ту неделю Молли почти не разговаривала со мной. Если бы я разозлил Деб, Молли ни за что не захотела бы сегодня разговаривать.

Ее молчание убивало меня.

Я извинился, но ущерб был нанесен. Молли отдалилась от меня на прошлой неделе. Она притихла. Я знал, что это означало, что ей было больно.

Я держался в стороне, давая ей немного пространства. Я не заходил в дом, чтобы поработать во дворе. Дети были у меня на выходных и несколько дней на этой неделе. В те вечера, когда они были с ней дома, я назначал вечерние встречи с Бриджит для просмотра дизайнов, чтобы у меня не возникло соблазна пойти к Молли.

Но снова были выходные, и я хотел поработать во дворе, что было бы намного проще, если бы Молли не избегала зрительного контакта и не убегала от меня.

Итак, я сидел напротив своей бывшей тещи, чтобы убедиться, что еще больше не разозлю свою бывшую жену.

— Как ты? — спросил я Деб.

— У меня все хорошо. Я только что пришла повидать Молли. Она была так занята.

Я заерзал на стуле, когда ее глаза оглядели меня с ног до головы. Молли никак не могла рассказать Деб о нас, не так ли? Насколько я знал, Молли никому не рассказывала о нашем романе. Последним человеком, который мог бы понять или сказать что-нибудь приличное по этому поводу, была ее мать.

— Молли любит быть занятой. Она преуспевает в этом. — Я изучал реакцию Деб. Если она и знала об этом романе, то не собиралась его выдавать.

— Это психически нездорово — испытывать такой стресс.

Ааа. Комментарий был не о романе. Речь шла о постоянной потребности доктора Деборы Тодд разбираться в каждой эмоции Молли.

По ее мнению, это было неправильно — испытывать нормальную гамму эмоций, которая приходит с жизнью. Всякий раз, когда Молли волновалась, грустила или злилась, они проводили сеанс, чтобы Дебора могла помочь разобраться в первопричине и диагностировать лекарство. Если Молли не пребывала в постоянном состоянии спокойствия, значит, с ней было что-то не так.

— Я не думаю, что Молли испытывает стресс. — Словно услышав мою реплику, Молли вышла из кухни с широкой улыбкой на лице. — Видишь?

Деб посмотрела на свою дочь, но, казалось, не заметила ее улыбки.

— Она выглядит усталой.

— Ооокей, — протянул я. Не было смысла спорить с Деб. Эта женщина никогда бы не уступила ни в чем. — Ну, я собираюсь пойти и поздороваться.

Я встал со стула и отошел на три шага от стола, когда она снова остановила меня.

— Финн, я сказала Молли, но и тебе говорю то же самое. Вам обоим нужно внимательно следить за Кали.

Волосы у меня на затылке встали дыбом, когда я обернулся.

— Что?

— Я беспокоюсь о Кали. Последние три раза, когда я ее видела, она была тихой и замкнутой. Я думаю, вам с Молли нужно подумать о том, чтобы отправить ее к психологу. Я беспокоюсь, что такое поведение — признак того, что у нее может быть депрессия. Последнее, чего мы хотим, — это чтобы она разыгралась и сделала что-то радикальное в качестве призыва о помощи.

Мои руки сжались в кулаки.

— Кали счастлива и здорова. С ней все в порядке.

— У нее проблемы.

— У нее нет проблем. Она десятилетняя девочка. Ее настроение постоянно меняется в зависимости от того, что происходит с ее друзьями, учителями или братом. Но она счастливый и здоровый ребенок. И я говорю тебе это прямо сейчас, Деб. Если ты скажешь ей что-нибудь другое, если ты вобьешь ей в голову мысли о том, что она нездорова, ты никогда больше не увидишь мою дочь. Нам все ясно?

Моя грудь вздымалась, когда у Деб отвисла челюсть. Доктор Дебора могла ставить диагноз своей дочери сколько угодно, но мой ребенок был под запретом. Я не хотел, чтобы она издевалась над Кали, так, как делала это с Молли.

— Я просто присматриваю за Кали, — фыркнула она.

— Нет, ты несешь свою психическую чушь. Это должно прекратиться. Сейчас.

Глаза Деб расширились, когда она встала.

— Я не позволю, чтобы мне угрожали.

— Это не угроза. — Я подошел ближе, затем заговорил громко и отчетливо, чтобы никто не мог ошибиться в моей позиции. — Ты не будешь говорить с Кали о консультации. Ты не будешь говорить с Кали о ее настроении. Ты не будешь говорить с Кали ни о чем, кроме того, о чем Кали хочет поговорить. Если я узнаю обратное, ты больше ее не увидишь.

— Эй, — прошипела Молли, подбегая ко мне. — Что происходит? Вы двое устраиваете сцену.

— Финн…

— Ничего, — рявкнул я. — Мы с твоей мамой только что пришли к взаимопониманию.

Молли переводила взгляд с меня на нее и обратно.

— Мам, это из-за Кали? Ты сказала Финну? Я говорила тебе. С. Ней. Все. Хорошо.

— Я не согласна.

— Она… — Молли сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Знаешь что? Я ценю твою заботу и буду держать ухо востро. Мы оба это сделаем. Тогда мы решим, что лучше для нашей дочери.

Я открыл рот, чтобы возразить им обеим, но остановился, когда до меня дошли слова Молли. Неужели она действительно только что приняла мою сторону? Она пошла против своей мамы? Я изо всех сил старался сохранить нейтральное выражение лица, но это была настоящая битва. Я не мог припомнить времени, когда Молли принимала мою сторону в битве Финн против Деб.

— По моему профессиональному мнению, вы совершаете ошибку, — сказала она.

Молли кивнула.

— Принято к сведению.

Деб хмуро посмотрела на Молли, ожидая другого ответа. Не получив его, она развернулась и взяла со стола свою сумочку.

— Мне нужно идти. Мы обсудим это позже, Молли.

Я усмехнулся.

— Только при условии, что ты не будешь обсуждать это с Кали.

Молли бросила на меня взгляд, который говорил «заткнись», затем проводила Деб до двери. Когда ее мама вышла на улицу вдоль витрин, Молли сердито посмотрела на меня.

— Что? — Я поднял руки.

— Тебе всегда нужно спорить с моей матерью?

— Эй, не я это начал.

Она покачала головой.

— Ты никогда не начинаешь. Мама всегда выступает в роли антагониста, не так ли?

— Это не… Знаешь что? Я больше не собираюсь затевать эту ссору. Я пришел сюда, чтобы поговорить с тобой.

— О чем?

— О письме.

Она покачала головой, отходя от двери и направляясь через ресторан к стойке. Я последовал за ней, ничего не сказав, когда она повела меня на кухню.

— Привет. — Поппи улыбнулась со своей стороны стола, смешивая что-то в большой серебряной миске. — Хочешь перекусить?

— Привет. Я, э-э… может быть, через минуту. — Молли направлялась в офис, поэтому я показал на нее Поппи пальцем и поспешил догнать ее.

Молли ждала в центре комнаты, когда я вошел туда. Она молчала, пока я не закрыл дверь.

— Я сожалею о письме.

— Все в порядке. — Она пожала плечами. — Это застало меня врасплох. Но все в порядке.

— Ты не в порядке. Ты злишься на меня.

— Потому что ты пришел на мое рабочее место и затеял ссору с моей матерью. Ты не можешь просто избегать ее?

Я стиснул зубы.

— Я не затевал ссору с твоей матерью. Я пытался быть вежливым, но она перешла черту. Если ты хочешь глотать те дерьмовые советы, которыми она тебя пичкает, это твой выбор. Но когда дело доходит до Кали и Макса, я этого не потерплю.

— Ей платят кучу денег за то, что она дает эти «дерьмовые советы».

Мое кровяное давление подскочило. Я чертовски ненавидел воздушные кавычки. И этот бой. У нас это было так много раз, но мы никогда не оказывались на одной стороне. Молли всегда стояла на стороне своей матери, что оставляло меня в одиночестве, удивляясь, как женщина с такой уверенностью и умом могла позволить кому-то манипулировать собой.

— Скажи мне честно. Ты думаешь, у Кали депрессия?

— Нет. Конечно, нет.

— Ну, твоя мама говорит, что Кали была тихой и замкнутой. По ее словам, все признаки указывают на то, что ребенок в депрессии на грани того, чтобы начать действовать и резко звать на помощь.

Молли глубоко вздохнула.

— Мама слишком остро реагирует. Последние несколько раз, когда мы навещали маму, это было в ее офисе. Кали там становится скучно, поэтому она играет в игру на моем телефоне. Она втянулась в это и отгородилась от остального мира.

— Да, потому что она обычный ребенок с экраном перед лицом. Но последнее, чего я хочу, — это чтобы твоя мать убедила ее, что с ней что-то не так.

— Мама никогда бы так не поступила, Финн.

— Серьезно? — Я уставился на нее, разинув рот. — Конечно, она бы так и сделала. У женщины нет границ. Она пыталась помешать нашей свадьбе.