Но солдаты Копассуса тоже падали. Теперь по ним стреляли по меньшей мере из трех орудий. Когда Алекс повернулся в поисках укрытия, солдат, чей пистолет был прижат к шее Эша, упал на спину, из его плеча потекла грибовидная струйка крови. Немедленно на его место заступил второй человек, стреляя в направлении, откуда прилетели пули, дуло его автомата сверкнуло белым за пеленой дождя.
Полковник вытащил пистолет, SIG-Sauer P226 швейцарского производства и одно из самых уродливых 9-миллиметровых ружей на рынке. Алекс видел, как он прицелился в Эша. Его намерения были ясны. Он собирался арестовать человека, и это вызвало бурю негодования – по крайней мере, так он думал. Что ж, кем бы ни был этот человек, полковник не собирался позволить ему уйти. Жестокое правосудие. Он казнил бы его здесь и сейчас и положил бы всему этому конец.
Алекс не мог позволить этому случиться. С криком он метнулся вбок, его плечо врезалось полковнику в живот. Пистолет выстрелил, пуля ушла в воздух. Увлекаемые скоростью Алекса, они вдвоем рухнули в лужу. Полковник попытался навести пистолет, чтобы прицелиться в Алекса. Алекс схватил его за запястье и ударил им вниз, разбив тыльную сторону его ладони о бетон. Полковник вскрикнул. Дождь бил в лицо Алексу, ослепляя его. Он заставил руку полковника подняться и опустить второй раз. Пальцы разжались, и пистолет выпал на свободу.
Часть его знала, что все это неправильно. Он был на той же стороне, что и Копассус, они оба сражались со змееголовом, настоящим врагом. Но не было времени объяснять. Алекс увидел, как солдат что–то бросил – круглый черный предмет размером с мяч для крикета - через поток. Он сразу понял, что это было, еще до взрыва, который разнес стену склада, разбил три окна и проделал дыру в крыше. Язык пламени взметнулся вверх, только чтобы быть отброшенным дождем.
Снова стрельба. Человек, который бросил гранату, вскрикнул и отшатнулся назад, схватившись за плечо. Белый фургон двигался. Алекс услышал рев двигателя, затем увидел, как фургон начал неуклюжий поворот на три точки. Эш схватил его за руку. Его волосы были спутаны; вода стекала по его лицу.
“Мы должны идти!” - крикнул он. Из-за шума дождя и стрельбы не было никаких шансов, что его подслушают.
Полковник метнулся в сторону, пытаясь дотянуться до пистолета. Эш отбросил его ногой, затем обрушил кулак на голову мужчины.
“Эш...” — начал Алекс.
“Позже!”
Фургон завершил свой первый поворот. Его разворачивали лицом к разрушенным воротам. Эш двинулся вперед, и Алекс последовал за ним. Они догнали фургон как раз в тот момент, когда он начал набирать скорость. Водитель их не ждал. Эш протянул руку и рывком открыл задние двери. Раздалась автоматная очередь, и Алекс вскрикнул, когда линия пулевых отверстий прошила борт фургона прямо перед ним.
“Вперед!” - Крикнул Эш.
Алекс бросился через двери в заднюю часть фургона. Секунду спустя Эш последовал за ним, приземлившись на него сверху. Водитель, казалось, не заметил их. Все, о чем он заботился, это сбежать. Одно из боковых зеркал взорвалось, стекло разлетелось вдребезги, а металлический корпус оторвался. Двигатель взревел, когда водитель нажал ногой на акселератор. Они прыгнули вперед. Раздался взрыв, так близко, что Алекс почувствовал, как пламя опалило половину его лица. Но затем они были уже далеко, стреляя через ворота на улицу за ними.
Фургон занесло по всей дороге. Он врезался в стену, и одна сторона смялась, вспыхнули искры, когда металл столкнулся с кирпичной кладкой. Алекс оглянулся. Одна из дверей фургона была снесена, и он увидел двух солдат – они выглядели как призраки – стоявших на коленях в воротах и стрелявших в них. Пули, раскаленные добела, рассекали дождь. Но они уже были вне досягаемости. Фургон мчался по дороге, по которой они приехали прошлой ночью; к настоящему времени это было немногим больше, чем коричневая река грязи и мусора. Алекс снова оглянулся, ожидая, что Копассус последует за ним. Но дождь лил так сильно, что складской комплекс уже исчез; преследовали ли их два джипа "чероки", сказать было невозможно.
Водителем был тот же мужчина, который привез их из аэропорта. Он сжимал руль так, как будто от этого зависела его жизнь. Он посмотрел в зеркало и заметил двух своих нежелательных пассажиров. Он сразу же разразился потоком индонезийского. Но он не замедлил шаг и не остановился. Алекс почувствовал облегчение. Не имело значения, куда они направлялись. Все, что имело значение, это то, что их не бросили позади.
“О чем это было?” - потребовал он. Его рот был прямо возле уха Эша, и он был уверен, что водитель не сможет услышать, что он сказал или на каком языке он говорил.
“Я не знаю”. На этот раз Эш потерял самообладание. Он лежал на боку, пытаясь отдышаться. “Это была обычная... неудача. Или, может быть, кто-то не заплатил. В Джакарте это происходит постоянно ”.
“Куда мы направляемся?”
Эш выглянул из-за спины. Было трудно что-либо разглядеть в полумраке и бурлящей воде шторма, но он, должно быть, что-то узнал. “Это Кота. Старый город. Мы направляемся на север.”
“Это хорошо?”
“Порт находится на севере”.
Они влились в утреннее движение, и теперь были вынуждены сбавить скорость, пристроившись за вереницей машин и автобусов. Все прилавки с едой исчезли под морем полиэтиленовых пленок, и люди столпились в дверных проемах или сидели на корточках под зонтиками, ожидая, когда утихнет буря.
Водитель обернулся и что-то крикнул. Даже если бы это было на английском, Алекс сомневался, что он смог бы расслышать.
“Он ведет нас к лодке”, - объяснил Эш.
“Ты говоришь по-индонезийски?”
Эш кивнул. “Достаточно, чтобы понять”.
Фургон выехал из боковой улицы и срезал путь по главной дороге. Алекс увидел, как такси вильнуло, чтобы объехать их, завывая клаксоном. Позади них за пеленой дождя вырисовывался старый дом. Это напомнило ему кое-что, что он, возможно, видел в Амстердаме, но тогда весь город когда-то принадлежал голландцам, был дальним форпостом их Ост-Индской компании. Они пересекли площадь. Она была выложена булыжниками, и, лежа в задней части фургона, Алекс ощутил каждый из них. Толпа велосипедистов вильнула, чтобы объехать их, врезавшись друг в друга и опрокинувшись в путанице цепей и непристойностей. Мужчина, толкавший прилавок с едой, бросился в сторону, имея в запасе несколько секунд.
Затем они оказались на другой главной дороге. Здесь было больше движения – бесконечная вереница грузовиков, каждый из которых был нагружен товарами, которые были скрыты под кричащими пластиковыми брезентами. Грузовики выглядели перегруженными, как будто они могли в любой момент развалиться под их весом.
Наконец, прямо впереди здания расступились, и Алекс увидел заборы, краны и корабли, нависающие высоко над ними. Там были склады, посты охраны и офисы из гофрированного железа, огромные порталы и огромные участки пустого бетона с большим количеством грузовиков и фургонов, сновавших туда-сюда. Было почти невозможно что-либо разглядеть сквозь бесконечный дождь, но это был порт. Так и должно было быть. Прямо перед ними был барьер безопасности, а за ним - штабель контейнеров за забором из колючей проволоки. Фургон замедлил ход и остановился. Водитель обернулся и что-то объяснил на потоке индонезийского. Затем он исчез.
“Эш...” — начал Алекс.
“Это доки Танджунг Приок”, - вмешался Эш. “Они, должно быть, везут нас на контейнеровозе”. Он указал. “Ты видишь те огороженные участки? Это ЗЭП: зоны экспортной переработки. В Джакарту поступают материалы. Там его собирают, а затем снова отправляют. Это наш выход отсюда. Как только мы окажемся в ЗЭП, мы будем в безопасности ”.
“Как мы туда попадем?” Алекс видел преграды перед ними. Там были охранники на дежурстве, даже под проливным дождем.
“Мы платим”. Эш поморщился. “Это Индонезия! Доками управляют военные; но военные находятся на содержании индонезийской мафии. Мелочь по сравнению со змееголовыми, но все еще здесь под контролем. Ты можешь делать что угодно, пока платишь ”. Эш встал на одно колено и выглянул в окно. В поле зрения никого не было. Он взглянул на Алекса. “Спасибо тебе за то, что ты там сделал”.
“Я ничего не делал, Эш”.
“Полковник собирался застрелить меня. Ты остановил его.” Эш пожал плечами. “Это Копассус для тебя. Убей не того парня и пошли цветы на похороны. Действительно очаровательная”.
“Что произойдет, когда мы доберемся до Австралии?”
“Тогда все кончено. Итан Брук похлопывает меня по спине. Ты иди домой”.
“Мы увидимся снова?”
Эш отвел взгляд. Как и Алекс, он был полностью мокрым, с его одежды капало и вокруг него образовалась лужа. Они оба выглядели как потерпевшие кораблекрушение. “Кто знает?” он зарычал. “Я не был хорошим крестным отцом, не так ли? Может, мне следовало прислать тебе Библию или что-то в этомроде”.
Но прежде чем Алекс смог ответить, водитель вернулся, и на этот раз он был не один. С ним было трое мужчин, их лица были скрыты капюшонами пластиковых курток. Они все говорили одновременно, тыча пальцами в Алекса и Эша, дико жестикулируя. Постепенно их значение стало ясным, и Алекс почувствовал, как под ним разверзается пропасть. Они хотели, чтобы Алекс пошел с ними. Но Эш должен был остаться.
Их двоих разделяли.
Он хотел закричать, поспорить – но даже одно слово было бы фатальным, и он заставил себя держать рот на замке. Он пытался сопротивляться, вырываясь из рук, которые схватили его. Это было бесполезно. Когда его вытаскивали из фургона, он бросил последний взгляд на Эша. Его крестный наблюдал за ним почти с грустью, как будто он догадывался, что должно произойти что-то плохое, и знал, что он бессилен остановить это теперь, когда это произошло.