Если мы потребуем удовлетворения этого ограничения, мы выделим гораздо более интересный класс репрезентативных систем: класс систем, о которых действительно можно сказать, что они обладают субъективным опытом в подлинном смысле этого слова. Можно предположить, что все позвоночные, обладающие ПСМ и хотя бы рудиментарной формой обработки внимания, принадлежат к этому уровню удовлетворения ограничений. У них есть сознательное "я" (каким бы простым оно ни было), и они генерируют феноменально переживаемую "стрелу интенциональности", направленную от внимающего "я" к различным перцептивным объектам. У них есть простой, субсимволический ПМИР. Такие системы, хотя субъективно переживаемый поток времени, включающий длительность и изменение на фоне умозрительного настоящего, уже доступен для них, еще не имеют эксплицитной феноменальной репрезентации прошлого и будущего, возможных миров и возможных "я".

Еще более богатую степень феноменальности представляет собой когнитивное субъективное сознание. Если мы добавим ограничение 8 (автономная активация) и предположим спектр от прозрачных до непрозрачных репрезентаций (см. раздел 3.2.7), мы получим еще более специфический класс феноменальных систем. Эти системы будут способны избирательно активировать глобально доступные репрезентативные структуры независимо от текущего внешнего входа, и, учитывая, что эти структуры будут обладать определенной степенью непрозрачности, тот факт, что они сейчас оперируют репрезентациями, будет, следовательно, глобально доступен им и может быть интегрирован в их Я-модель. Другими словами, такие системы могли не только в принципе заниматься планированием будущего, пользоваться явными эпизодическими воспоминаниями и запускать подлинные когнитивные процессы, такие как мысленное формирование понятий, но и впервые представлять себя как репрезентативные системы, в каком бы минимальном масштабе они ни были. Они будут мыслить мыслями. Они были бы похожи на тотальные авиасимуляторы, которые начали симулировать пилота как симулятора. Запуская феноменально непрозрачные симуляции, они смогли бы окончательно избавиться от наивного реализма, ранее порожденного полным удовлетворением ограничения прозрачности на всех уровнях содержания. Для таких систем разница между реальностью и видимостью впервые стала бы доступной для аттенциональной и метакогнитивной обработки. Следовательно, теперь они обладают ресурсами для разработки концепции самого сознания, феномена видимости как такового. Тогда они могли бы стать тем, что я (ссылаясь на понятие Дэниела Деннета "интенциональная система второго порядка"; см., например, Dennett 1987b, p. 243 и далее) называю "феноменальной системой второго порядка": существом, которое может сознательно переживать тот факт, что оно само в данный момент переживает сознательный опыт. Вполне возможно, что люди - единственные биологические существа на нашей планете, выполняющие это дополнительное условие в сколько-нибудь интересной степени. Обратите также внимание на то, что ограничение адаптивности (раздел 3.2.11) все еще исключает искусственные системы как носителей феноменальных ментальных состояний. Я вернусь к этому вопросу ниже, когда буду давать предварительный ответ на последний вопрос в этом списке.

Или, наоборот, что значит для сознательной системы - человека, биологического организма или искусственной системы - если взять ее в целом, сказать, что она сознательна?

Переход от сознания состояния к сознанию системы довольно прост и понятен. Система является сознательной в той степени, в какой ее ментальные состояния удовлетворяют вышеупомянутым критериям. Любая система, обладающая репрезентативными ментальными состояниями, но не имеющая виртуального окна присутствия и единой, глобальной, интегрированной и прозрачной модели реальности, является бессознательной. Поэтому даже если логическим субъектом предикации является не подсистемное состояние, а система в целом, приписывание феноменальности никогда не равнозначно приписыванию одного единственного и примитивного свойства с помощью одноместного предиката (для которого в таком случае не существовало бы нециркулярного определения). Приписывание феноменальности всегда состоит в определении степени удовлетворения ограничений на нескольких уровнях описания. Переход от сознания состояния к сознанию системы означает лишь обмен микроуровней на макроуровни в терминах логических субъектов и возможных предикатов, составляющих эти уровни описания. Могут существовать интересные и весьма значимые ограничения, которые могут быть обнаружены и применены исключительно на уровне целой системы - например, при исследовании социальных коррелятов сложных форм феноменального опыта (см. раздел 6.3.3). В частности, если макроуровень - это не просто уровень всей системы, а личностный уровень описания, то происходит фундаментальный переход в совершенно новое измерение. Это может быть вторым фундаментальным отличием человека от других сознательных существ на нашей планете. Например, в сознательных системах, которые, приняв определенные нормативные стандарты (эпистемически обоснованные или нет), начали феноменально переживать себя и других как рациональных индивидов и как моральных субъектов, мы должны объяснить не только феноменальный опыт "самости", но и опыт "личности". Это влечет за собой целый ряд новых свойств и предикатов на уровне всей системы.

Что касается индивидуализирующих характеристик для ментальных состояний, интересно отметить, что могут существовать афункциональные феноменальные состояния, которые вообще не являются репрезентативными (например, в сновидениях или некоторых видах галлюцинаций). Такие состояния могут вносить вклад в сознательный опыт, но при этом ничего не представлять для организма в целом. Согласно нашему телеофункционалистскому предположению, они будут иметь феноменальное, но не интенциональное содержание. В этом случае их придется индивидуализировать на более низком уровне описания, например, как чисто функциональные состояния, в данный момент функционально интегрированные в механизм, который создает эмпирическое настоящее организма и его модель мира. В этом случае интегрируется их каузальная роль, но не их репрезентативное содержание. Назовем это "транспортным сознанием".

Что значит сказать о ментальном состоянии, что оно является частью самосознания данной системы?

Все ментальные состояния, составляющие феноменальное самосознание, характеризуются еще одним содержательным свойством - свойством минности. Минуальность представляет собой владение на неконцептуальном уровне (см. раздел 6.1). В процессе обработки сознания минность создает дорефлексивное и полностью прозрачное чувство собственности. Это свойство особой формы феноменального содержания, которое в нашем случае доступно как на уровне внутреннего внимания, так и на уровне самонаправленного познания. Оно доступно интроспекции3 и интроспекции4 (см. раздел 2.2). В патологических ситуациях распределение этого свойства по феноменальному пространству может существенно меняться. Ментальное состояние является частью самосознания данной системы, если оно было интегрировано в ее ПСМ (см. главу 6). Тогда его репрезентативное содержание стало частью феноменального "я" системы. С функциональной точки зрения, любое свойство системы, представленное в ПСМ в данный момент, является присвоенным свойством. Если в необычных конфигурациях (см. главу 7) репрезентативное состояние, удовлетворяющее ограничениям феноменальности, не может быть интегрировано в PSM, оно автоматически становится частью модели мира, и его содержание теперь переживается как внешнее. Например, осознанная мысль больше не может быть феноменально принадлежащей, если - как в некоторых случаях шизофрении - система не в состоянии встроить ее в свою PSM. Тогда это уже не будет моей мыслью. Или часть тела, как при одностороннем геминеглекте, может выпасть из феноменального "я", если система по какой-то причине не в состоянии интегрировать ее в глобально доступный раздел своей Я-модели. В таком случае феноменально она уже не будет моей собственной частью тела.

Что значит для любой сознательной системы обладать феноменальным "я"? Возможно ли бескорыстное сознание?

Во-первых, важно понять центральное онтологическое утверждение: в мире не существует таких вещей, как "я". Все, что существует, - это определенные информационно-процессорные системы, отвечающие ограничениям феноменальности и работающие в рамках прозрачной модели "я". По крайней мере, для всех известных нам сознательных существ верно то, что они не имеют и не являются "я". Биологические организмы существуют, но организм - это не "я". Некоторые организмы обладают сознательными Я-моделями, но такие Я-модели, конечно, не являются Я - это всего лишь сложные состояния мозга. Однако если организм действует в рамках феноменально прозрачной Я-модели, то он обладает феноменальной самостью. Феноменальное свойство самости как таковое - это репрезентативная конструкция; оно действительно является феноменальным свойством только с точки зрения видимости. Для всех научных и философских целей понятие "я" как теоретической сущности можно смело отбросить. То, что мы в прошлом называли "Я", - это не субстанция, не неизменная сущность, не вещь (т. е. "индивид" в смысле философской метафизики), а совершенно особый вид репрезентативного содержания: содержание феноменально прозрачной системы-модели (см. раздел 6.2). Это содержание самомодели, которая не может быть распознана как модель использующей ее системой. Феноменальные переживания субстанциальности (т. е. самостоятельности, которая в принципе могла бы существовать сама по себе), сущности (т. е. определенности через обладание неизменным внутренним ядром, инвариантным набором свойств) и индивидуальности (т. е. уникальности и невозможности разделения) также являются особыми формами сознательного, репрезентативного содержания. Обладание ими было эволюционно выгодно, но как таковые они не являются эпистемически оправданными. Как таковые, они не являются формой знания, хотя и играют важную функциональную роль.