Вот и все, что касается первой группы вопросов. Теперь мы сталкиваемся с рядом более общих вопросов, касающихся онтологических, логических или семантических и эпистемологических проблем. Они не являются предметом данного исследования, но, тем не менее, имеют большое значение.

Является ли понятие "субъект" логически примитивным? Должно ли его существование предполагаться априори? С онтологической точки зрения: Принадлежит ли то, что мы обозначаем словом "субъект", к основным составляющим реальности или это теоретическая сущность, которая в принципе может быть устранена в ходе научного прогресса?

Сначала ограничимся двумя понятиями, релевантными для нашего контекста: понятием "субъект опыта" и понятием "феноменальный субъект". Субъект опыта - это любая система, которая имеет феноменальные состояния, удовлетворяющие ограничению 6. Как только система обладает не только минимальным и дифференцированным сознанием (см. раздел 3.2.11), но и структурирует свое глобальное феноменальное состояние с помощью единого, когерентного и темпорально стабильного PMIR (см. раздел 6.5), она становится субъектом опыта. Субъекты опыта - это системы, представляющие реальность в прозрачном PMIR. Поэтому нет никаких оснований prima facie полагать, что они образуют категорию несводимых и онтологически отличных сущностей. Ни на одном уровне описания нет внутреннего гомункулуса: принадлежность к субъекту опыта никогда не является свойством самомодели, но всегда свойством системы в целом. Класс субъектов опыта образуют все системы, удовлетворяющие ограничениям 2, 3, 6 и 7. Это класс функциональных или репрезентативных архитектур. Однако по-настоящему интересный или целевой класс систем, в контексте текущей теории, образуется только максимальной степенью удовлетворения ограничений, как объясняется в разделах 3.2 и 6.2. Для того чтобы иметь ПМИР, необходимо иметь прозрачную самомодель, образующую его предметную составляющую. Поэтому любая система, квалифицируемая как субъект опыта, будет иметь и сознательно переживаемое "я". Но в чем разница между субъектом и самостью? Этот вопрос подводит нас ко второму актуальному понятию.

Феноменальный субъект - это особый вид феноменального "я": репрезентация системы в целом как текущего субъекта опыта, как текущего агента, телесного, аттенционального или когнитивного (см. разделы 6.4.3, 6.4.4 и 6.4.5). Если мы хотим серьезно относиться к феноменологии, нам придется концептуально интегрировать два дополнительных, но важных ограничения: вы можете иметь феноменальную самость, не будучи субъектом опыта, и вы можете быть субъектом опыта, не осознавая этого факта когнитивно. Как объяснялось выше, существует множество ситуаций, в которых прозрачная Я-модель активна, но в данный момент не интегрирована ни с одним объектным компонентом. Это может происходить не только при патологических конфигурациях, таких как акинетический мутизм, но и в некоторых повседневных ситуациях (например, представьте себе состояния полного истощения или прострации, когда вы просто пусто уставились на мир, ничего не видя, не обращая внимания, не думая и не действуя вообще; или короткие транзиторные фазы пробуждения от глубокого сна). Во-вторых, работа в условиях чисто аттенциональной ПМИР - как это, вероятно, делают многие животные - не включает в себя когнитивную доступность этого факта или сильные феномены первого лица в понимании Линн Бейкер (см. раздел 6.4.4). Вы можете быть субъектом опыта всю свою жизнь и не знать об этом факте. Например, это будет справедливо для всех систем, удовлетворяющих ограничению 6, но не ограничению 8.

Отсюда следует, что понятие "субъект опыта" не является логически примитивным. Во-первых, не существует одного простого набора синтаксических или семантических правил, регулирующих использование этого выражения, но в соответствии с различными степенями удовлетворения ограничений существует множество различных способов использования выражения "субъект опыта". Существуют даже пограничные случаи (вспомним введенное выше понятие "системного сознания"), в которых мы можем представить себе бескорыстных субъектов опыта, а именно все системы, обладающие полностью непрозрачным субъектным компонентом в их PMIR. В частности, когда речь идет о сознании и феноменальной самости, не существует априорных импликаций эмпирической субъективности. Как показывают общие феноменологические наблюдения и примеры из главы 7, сознательные системы, не обладающие интегрированной феноменальной самостью, не только логически возможны, но и существуют в реальном мире. Не каждая сознательная система обладает феноменальной самостью. И системы, обладающие феноменальным "я", не обязательно должны быть субъектами опыта или переживать себя как таковые. Не всякая феноменальная самость является феноменальным субъектом.

Переходя от логических к метафизическим рассуждениям, конечно же, нет необходимости предполагать простую, базовую составляющую реальности, соответствующую любому из наших народно-психологических или народно-философских представлений о феноменальном "я" или субъекте опыта. В мире не существует таких вещей, как "я" или субъекты опыта. Существуют лишь природные системы, работающие в рамках прозрачных ПСМ и ПМИР, причем обе эти репрезентативные структуры имеют множество различных значений и долгую эволюционную историю. Поэтому мы можем значительно упростить онтологический набор исходных предпосылок, необходимых для полноценной научной психологии и когнитивной нейронауки. Все, что существует, - это феноменальные "я", инстанцированные прозрачными "я"-моделями. Для методологических целей нет необходимости в более сильных допущениях. То же самое верно и в отношении субъектов опыта. Мы можем быть разборчивыми, обходясь без предположения о существовании каких-либо базовых, независимых составляющих реальности в этом смысле. Для когнитивной нейронауки сознания и научной психологии в целом все, что существует, - это феноменальные модели отношения интенциональности. Субъективность - это не вещь, а свойство сложных репрезентативных процессов, разворачивающихся в определенных физических системах. В принципе - и можно, конечно, сомневаться, что это будет рационально во всех контекстах - соответствующие теоретические сущности могут быть устранены и заменены понятиями-преемниками на репрезентационистском и функционалистском уровнях описания. Собственно говоря, первые шаги уже сделаны: "субъект опыта" - это сознательная репрезентативная система, удовлетворяющая ограничению 6. Феноменальное "я" определяется репрезентативным содержанием ПСМ. Феноменальный субъект" - это ПСМ, интегрированная в ПМИР.

Разработка более детальной семантики индексального выражения "я" явно выходит за рамки моего подхода. Поэтому позвольте мне лишь очень кратко обрисовать, как мы могли бы прийти к более глубокому пониманию предложений, в которых слово "я" используется в автофеноменологическом самоописании эмпирических свойств (как, например, в "Я чувствую зубную боль прямо сейчас").

Каковы условия истинности для предложений такого типа?

Самоописания феноменальных свойств относятся к осознаваемому в данный момент содержанию Я-модели. Вы можете лингвистически самореферировать только те свойства себя, которые ранее были глобально доступны через сознательную часть вашей Я-модели. ПСМ - это необходимое, но не достаточное условие для самореференции и феноменологических установок de se. Множество различных свойств себя - социальных, физических, функциональных - могут быть доступны для самоотчета через сознательную Я-модель. Затем они формируют его репрезентативное или интенциональное содержание. В особом случае аутофеноменологических отчетов об эмпирическом характере определенных аспектов самосознания мы ссылаемся на текущее феноменальное содержание Я-модели. Поскольку Я-модель прозрачна, большинство людей никогда не различают эти две ситуации. Интуитивно большинство из нас, таким образом, рассматривает все виды самореференции как прямую самореференцию, потому что мы обычно переживаем их как таковые. Феноменальная непосредственность, однако, не является референциальной непосредственностью. Конечно, верно, что только переживающий субъект может ссылаться на свои собственные феноменальные состояния как на феноменальные состояния. Но, как мы теперь знаем, ни один вид самореференции никогда не бывает по-настоящему прямым, поскольку он неизбежно опосредован через Я-модель, поскольку он в решающей степени зависит от субличностной самоорганизации соответствующих механизмов конструирования, которые интроспективно невидимы, то есть прозрачны для нас. Это справедливо и для особого случая самоотносящегося феноменального содержания.

Феноменальное содержание самосознания имеет локальный характер. В каждом отдельном случае оно будет иметь отчетливый нейронный коррелят. Поэтому с позиции третьего лица мы можем, в принципе, оценить истинность аутофеноменологического отчета, проверив существование его минимально достаточного физического коррелята. Что делает автофеноменологическое высказывание истинным, так это тот факт, что его минимально достаточный коррелят был функционально активен в момент его произнесения. Этот факт может быть известен с помощью самых разных видов причинно-следственных связей (или способов представления). Он может быть известен и сообщен с позиции первого лица через интроспекцию3 и интроспекцию4 (см. раздел 2.2), то есть через ПМИР, объектным компонентом которого является ПСМ первого порядка. Она также может быть познана и сообщена с позиции третьего лица, например, с помощью нейронаучных методов исследования. Феноменологические самоотчеты от первого лица особенны тем, что использование "я" происходит в уникальных условиях идентичности произносящего и системы самомоделирования (см. следующий вопрос ниже).