Мэ-ди хихикает и прикусывает мою нижнюю губу.

— Расслабься, большой парень.

Я стараюсь. Ничто в моем теле не «расслабляется» при мысли о прикосновениях Мэ-ди. Все напряжено, ноет и отчаянно нуждается в новых ласках.

Затем ее язык скользит по складке моего рта.

— Открой для меня рот. Просто следи за клыками.

Я делаю так, и затем ее маленький гладкий язычок скользит по моему. Я стону, даже когда она задыхается и отстраняется, ее пальцы летят ко рту.

— Что? — спрашиваю я, волнуясь. — Я сделал это неправильно?

— Твой язык. Он ребристый!

— Да? — Я снова думаю об ощущении ее губ, скользящих по моему рту, а затем беру ее лицо в ладони. — Твой — нет? Покажи мне.

Она показывает мне свой язык, и он розовый, мягкий и гладкий. Очаровательный. Я провожу большим пальцем по ее гладкой губе, когда она снова засовывает язык в рот, очарованный различиями. Я видел других человеческих женщин вокруг пещеры, но я не останавливался и не думал о том, как эти различия будут ощущаться по сравнению с моими.

— Я хочу, чтобы ты снова засунула свой язык мне в рот.

Мэ-ди хихикает.

— Раз уж ты так любезно попросил… дай мне знать, если у тебя будут еще какие-нибудь сюрпризы, хорошо?

Я на мгновение задумываюсь, а затем наклоняюсь, чтобы прижаться губами к ее губам. Прежде чем я это сделаю, я говорю ей:

— У моего члена тоже есть выступы. — Просто на случай, если она не знает.

Мэ-ди издает тихий стон, отстраняясь, прежде чем наши губы встречаются.

— Действительно? — Ее дыхание участилось.

Я киваю.

— Это хорошо?

— О, я думаю, это так, — выдыхает она, а затем снова прижимается своими губами к моим.

Я приоткрываю губы и жду ее языка. Мэ-ди не разочаровывает меня; я чувствую, как ее язык касается моих губ, а затем мгновение спустя скользит в мой рот. Ощущения от этого невероятные, и это заставляет меня жаждать большего. Неуверенный, должен ли я оставаться неподвижным и позволять ее языку скользить по мне, я пробую провести своим языком по ее.

Она издает тихий звук удовольствия, который заставляет мой член пульсировать в ответ.

Моя собственная потребность угрожает вырваться наружу. Я снова провожу языком по ее губам, и она наклоняет голову. Затем мы целуемся более глубоко, наши языки переплетаются, пока наши рты пожирают друг друга. Снова и снова мы целуемся.

Это лучшее, что когда-либо случалось со мной.

Я хочу продолжать целовать ее, но Мэ-ди отрывает свой рот от моего, и ее руки рвут мой жилет.

— Сними это, — говорит она мне. — Я хочу увидеть тебя.

Я все еще ошеломлен ощущением ее рта на моем. Я хочу это вернуть. Я хочу, чтобы ее язык снова скользнул в мой рот и потерся об меня своим гладким, скользким ощущением. Я хочу снова ощутить ее вкус на своих губах. Я рычу, когда она стягивает мой жилет с моих рук, удерживая их в кожаной ловушке.

— Не будь таким ребенком, — бормочет она, стягивая одежду. — Я собираюсь снова прикоснуться к тебе своим ртом. — Мгновение спустя ее руки ложатся на мою обнаженную грудь, и она вздыхает от сильного удовольствия. — Боже, у тебя все так напряжено?

— Здесь сильнее, — говорю я ей, беру ее руку и снова кладу ее на свой член. Это смелый шаг, но я узнаю, что Мэ-ди — смелая женщина.

— Ммм, да, точно, — выдыхает она и снова трет мой член. — Я не чувствую выступов через твои штаны. Думаю, нужно их тоже снять.

Она действительно хочет спариться? Мне нравится, что эта человеческая самка такая бесстрашная и смелая, в отличие от своей плачущей сестры.

— Я больше тебя. Ты ведь не боишься, не так ли?

— Пффф. Нет. Вся эта история с размером как бы уравновешивает нас, — говорит она, но я не улавливаю всех ее слов. Мне это не нужно. В ее глазах возбуждение и голод, когда она смотрит на меня. Этого мне достаточно. Она смотрит на меня с лукавым выражением на лице и улыбается. Ее пальцы тянутся к шнуркам по бокам моей набедренной повязки. — Давай избавимся от этого уродливого подгузника, а?

— Подг-зу?

— Не имеет значения, как это называется, потому что это снимается, — говорит она мне, а затем сильно дергает за штаны. Узлы затягиваются, и я отталкиваю ее пальцы в сторону, чтобы показать ей, как развязывать шнурки, потому что хочу увидеть ее реакцию на мое тело. До сих пор ей не терпелось прикоснуться ко мне. Будет ли она так же нетерпелива, как только увидит мой член и его ярко выраженные выступы?

Мои кожаные штаны падают на пол, и я стою перед ней в одних ботинках.

Мэ-ди втягивает воздух, глядя вниз на мой возбужденный член. Она опускается передо мной на колени.

— Вау. Да, пожалуйста, это определенно входит в мой список желаний.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — бормочу я хриплым голосом. То, что она стоит передо мной на коленях, рождает в моей голове всевозможные дикие идеи.

— Шшш, — говорит она мне. — Не перебивай. Мне нужно несколько минут побыть наедине с этим большим парнем. — Ее рука обвивается вокруг моего члена, и я шиплю от этого ощущения. Ничто никогда не было так приятно, как это маленькое прикосновение. Ничто. — Черт возьми, парень. Ты таишь в себе серьезный жар под своим пушистым подгузником.

— Ша-кхай от природы теплее людей, — говорю я ей, совершенно сбитый с толку ее словами и прикосновениями.

— Это не то, что я имела в виду, но да, я заметила. — И она наклоняется и трется лицом о мой член.

Я снова громко стону, а затем прикусываю костяшки пальцев, уставившись на открытый дверной проем. Несмотря на то, что пещера для хранения спрятана в задней части Пещеры племени, я не хочу, чтобы кто-то пришел посмотреть, что за странное существо стонет и кряхтит здесь сзади.

Я не хочу, чтобы что-то мешало Мэ-ди изучать мое тело.

— Ммм, — выдыхает она, потирая длину моего члена о свою щеку, а затем трет головку моего члена о свои мягкие губы. — Не думаю, что к тебе когда-либо раньше так прикасалась девушка, не так ли?

— Никогда, — выдыхаю я. Я сжимаю кулаки по бокам, потому что от ее прикосновения мне хочется выплеснуться. Мой мешочек уже плотно прилегает к моему телу, мой член пульсирует от потребности освободиться. И все же я не хочу этого; я хочу, чтобы она продолжала прикасаться ко мне вечно, потому что это так приятно.

— Тогда позволь мне быть первой, кто сведет тебя с ума, — говорит она, глядя на меня снизу вверх. На ее лице появляется маленькая озорная улыбка, когда она высовывает язык и облизывает головку моего члена.

Я отшатываюсь назад, почти теряя равновесие. В моем горле поднимается первобытный звук, который мне приходится с трудом проглотить, но Мэ-ди только усмехается и снова облизывает головку моего члена, ее маленький гладкий язычок слизывает мою предсперму.

И я не могу перестать смотреть. Я совершенно очарован ее розовым ртом, работающим над головкой моего члена, ее пальцами, сжимающими мою выпуклую длину, с выражением удовольствия на ее лице, когда она пробует меня на вкус.

Думал ли я, что поцелуи сделали сегодняшний день лучшим в моей жизни? Мое воображение не было готово к этому. Ничто не может быть лучше этого.

Но затем она стонет, проводя языком по головке моего члена, засасывая меня в рот. Ее рука скользит между бедер, и я вдыхаю мускусный аромат ее возбуждения.

Похоже, у меня все-таки слабое воображение.

Она отрывает свой рот от моей длины, и я остро чувствую потерю ее языка. Вместо этого она проводит рукой вверх и вниз по моей длине. Ее взгляд скользит по моему телу, а затем она поднимает глаза на меня.

— Хорошо, мне нужно спросить о слоне в комнате. Что это? — Другой рукой она указывает на мою шпору. — Я должна признать, что это для меня в новинку. И я пыталась относиться к этому спокойно, но, как… Мне нужно знать.

— Это моя шпора.

— Супер. Что она делает?

Делает? Я пожимаю плечами, накрывая ее руку своей, чтобы она погладила меня сильнее.

— Она просто есть. Я не знаю, делает ли она что-нибудь.

— Ха. У человеческих парней такого нет. — Она наклоняет голову, изучая ее. — Это же не сделает секс невозможным, не так ли?

— Другие люди не жаловались своим парам, — говорю я ей.

— Хм. Справедливо. Могу я к ней прикоснуться?

— Я бы предпочел, чтобы ты продолжала трогать мой член, но ты можешь потрогать ее, да. Я твой, можешь прикасаться ко мне где угодно.

Она поднимает на меня глаза и шевелит бровями.

— Не заставляй меня проверять эту теорию.

Ее слова вызывают во мне новую волну вожделения. Эта женщина бесстрашна. Я и не подозревал, насколько привлекательной может быть такая вещь.

Я остаюсь неподвижным, когда ее рука отодвигается с моего члена и ласкает мою шпору.

— Она тяжелая, — говорит она с любопытством в голосе. — Как странно.

Она щекочет меня кончиками пальцев, и мой член дергается в ответ на ее легкие, как перышко, прикосновения.

— Это так, да.

— Интересно, какой эволюционной цели это служит, понимаешь? У всего есть причина, и я не могу понять причину для этой.

— Нужна ли причина для существования шпоры? — Я не могу сосредоточиться на ее словах, не когда ее маленькие пальчики гладят мою шпору, как мой член.

— Думаю, это еще немного останется загадкой, — говорит она, а затем наклоняется, чтобы лизнуть ее. — Можно мне поиграть с твоим хвостом?

Мой хвост? Я содрогаюсь при этой мысли, потому что тогда я действительно пролью свое семя. Его нижняя сторона сверхчувствительна.

— Я… хотел бы сейчас тоже исследовать тебя.

Ее глаза сияют.

— А ты бы стал? Мне нравится, когда мужчина вызывается добровольцем. — Она слегка покачивается и стягивает тунику через голову, отбрасывая ее в сторону. Она носит на сосках странный ремешок, который, как я видел, используют некоторые другие люди, и быстро снимает его, прежде чем снять леггинсы и отбросить кожаную одежду в сторону.

Я придвигаюсь к ней ближе, любуясь ее телом. Она маленькая — как и все люди, — но ее тело кажется более крепким, чем у других, бедра большие и полные, живот округлый. Ее аромат легкий и мускусный, но прекрасный, а ее соски большие и пухлые, с розовыми сосками на кончиках, которые привлекают мое внимание.