Стоя перед ним, когда он теперь возвышался надо мной, я ответила ему.

— Черт возьми, Дэниел, когда ты, черт возьми, успел вырасти? — я оглядела его с ног до головы.

Улыбнувшись мне, он заключил меня в свои объятия с заливистым смехом, заставив меня сдержать дрожь от резкого движения. К счастью, он не заметил моей внутренней борьбы, и я мысленно похлопала себя по спине за то, что смогла сдержаться и ответить на его объятия.

— Ты поднимал тяжести? — пошутила я, высвобождаясь из его объятий, чтобы посмотреть на него, удивляясь, как за два года он буквально стал в два раза больше. Некогда тощий коротышка-мальчишка теперь был целым миром, отличным от мужчины, стоявшим передо мной.

— Ты хочешь сказать, что я стал сильнее? — он пошутил, чертовски хорошо зная, что так и было. Он заслуживал того, чтобы у него было раздутое эго.

— Вовсе нет, — саркастически заметила я, указывая на его тело. Я положила руку на его бицепс, хорошенько сжав его и почувствовав выпуклость мышц, которые он приобрел. — Нет, никаких изменений.

Говоря больше искренней улыбкой, чем словами, он посмотрел на меня, оценивая.

— Мне сказали, что ты возвращаешься на родную землю. Я скучал по тому, что ты была рядом, — признался он, затронув струны моего сердца.

Когда я ушла, то порвала со всеми своими друзьями, кроме Лиззи, и это было проявлением моей эгоистичности. Не то чтобы я думала, что она легко отпустила бы меня. По какой-то причине она никогда не ставила под сомнение мою потребность прекратить общение с остальными друзьями, предполагая, что что-то оправдывало это, что было недалеко от истины.

Возвращение сюда нарисовало у меня на спине большую мишень, и он навис надо мной, наблюдая слишком пристально. Эти дружеские отношения никогда бы не возродились должным образом, по крайней мере, без тонны боли и лжи, застрявших между трещинами. Они тоже были его друзьями, в гораздо большей степени его друзьями, чем моими.

— Рада тебя видеть, — сказала я ему, позволяя своим глазам показать правду в этих словах.

Дэниел всегда был тихим, заботливым мальчиком, из тех, кто слушал и старался заботиться о других. Добрый и внимательный, хотя из-за своего крупного телосложения он казался угрожающим; я билась об заклад, в глубине души он остался все тем же человеком.

— Скоро увидимся, — произнесла я, поднимая сумку повыше на плечо.

Я схватила Лиззи за руку, разворачивая нас, чтобы пройти через вход в вестибюль университета.

Я проигнорировала пристальный взгляд Дэниела и быстро ретировалась. Мне бы задавали вопросы, но я не смогла бы на них ответить. Некоторым людям этого было бы недостаточно, поэтому, пока я не решила бы, что делать дальше, мне нужно было держать свое тело на расстоянии, а рот зашитым.

В фойе было оживленно от множества движущихся тел, все пытались куда-то попасть. Я подошла к карте кампуса, чтобы напомнить себе, куда я направлялась. Переведя дух, я осознала, что сжала руку Лиззи почти смертельной хваткой, только когда она высвободилась из нее, бросив на меня обеспокоенный взгляд.

— Просто нервничаю, — заявила я, потому что это было правдой. Я ненавидела лгать ей, поэтому, рассказав половину правды, я избавилась от чувства вины. — Новый университет, люди, которых я не видела годами... это просто странно.

Кивнув в знак согласия, она указала на район на большой карте кампуса, прикрепленной к стене перед нами, напоминая мне, где проходили мои занятия. Я обняла ее на прощание, пообещав позже встретиться за ланчем возле столовой, и направилась в блок Б. Лавируя между толпами людей, я поймала по пути несколько любопытных взглядов, которые меня нисколько не удивили.

Наследников признавали. Наши фотографии рядом с нашими родителями и прошлыми поколениями были развешаны вокруг зданий, что было прискорбно, если вы хотели спрятаться от своих предков.

Индивидуальные кресла занимали всю ширину класса, а парты соответствовали друг другу, предоставляя каждому ученику отдельную рабочую зону. Слава Богу. Я ненавидела, когда заставляли сидеть с людьми. В передней части комнаты, рядом с дверью, была возвышена сцена с подиумом справа от нее, уступив место массивной белой доске, уже висевшей на стене с надписью "Добро пожаловать на психологию".

Заняв место в середине ряда, на дальней стороне от двери, я села, наблюдая за входящими студентами, которые устраивались на своих местах, пока мы ждали профессора. Наклонившись, я подняла свою сумку, стоявшую у моих ног, расстегнула ее, вытаскивая ноутбук. Я включила его, готовая делать заметки.

Много лет назад я не представляла себе, что получила бы степень по психологии. Мне всегда нравилось наблюдать за людьми, и мой опыт последних лет научил меня по-новому разбираться в людях. Манеры и поведение, в которые впадали отдельные люди, заинтересовали меня. Возможно, это был маленький ребенок внутри меня, цепляющийся за крохотную надежду на то, что для определенного поведения была причина, что у людей, совершающих злонамеренные поступки, были разумные причины. Другая часть моего мозга сокрушалась о моей наивности, нашептывая, что разврат — это выбор владельца.

Люди не одномерны. У всех нас были разные мечты, потребности и стремления. У каждого из нас были страхи или фобии. Каждый человек во всем мире боялся по крайней мере одной вещи. Если они говорили вам, что это не так, они лгали сквозь зубы.

— Доброе утро, класс, — веселый голос прервал мои грезы наяву. Я заметила, как леди направилась к подиуму, бросила свою сумку на пол и повернулась к нам лицом. — Я профессор Стюарт. Это не старшая школа. Если вы не хотите быть здесь, убирайтесь с моего урока.

Она обвела взглядом класс, словно ожидая, что кто-то встал бы и ушел. Было так тихо, что можно было услышать, как падала булавка. Она улыбнулась.

— Хорошо. Рабочая нагрузка тяжелая, но полезная, и она приведет вас к выбранной вами карьере. Программа будет выслана вам по электронной почте, — слова оборвались, когда она открыла свой ноутбук, нажав несколько кнопок. Она повернулась к нам: — Сейчас.

Заметив новое электронное письмо, я нажала на него, открывая программу, в то время как другие сделали то же самое. У меня вырвался вздох — смесь волнения и опасения — при виде намеченной работы и того, что от нас ожидалось. Я не ожидала, что работа была бы легкой, но облегчить нам задачу было бы предпочтительнее. Два часа спустя, когда мой мозг горел от перегрузки информацией, я поплелась в столовую, чтобы пообедать с Лиззи.

Мне хотелось жирной пищи; пицца или чипсы пришлись бы мне по вкусу. Народу было не так много из-за того, что занятия проходили в разное время. Сбоку от входа я заметила Лиззи с группой девушек и направилась к ней с улыбкой на лице.

— Привет, — уверенно сказала я.

Девчонки посмотрели на меня так, словно я только что вывалялась в куче дерьма и пришла поделиться им со всеми. Лиззи одарила меня хрупкой, фальшивой улыбкой.

— Я ничему не помешала, не так ли? — я невинно расспросила трех девушек, окружавших мою лучшую подругу, быстро осознав, что эта ситуация была далека от того, что я сначала предположила.

Привлекательная светловолосая девушка, одетая с ног до головы в дизайнерскую одежду, оглядела меня с ног до головы и поджала губы, явно находя мои недостатки.

— Кто позволил тебе разговаривать с нами?

Вау, тогда ладно. Ее комментарий мгновенно поддержал меня.

— А кто позволил тебе задавать мне вопросы? — возразила я, одарив ее снисходительной улыбкой, когда моя внутренняя стерва победила. Если вы нападали на меня или на моих близких, появлялись мои когти.

Сучка Барби явно поднималась на новый уровень; она издевательски рассмеялась надо мной, как будто не могла поверить, что кто-то мог так с ней разговаривать. Лучше в это поверить. Остальные три девочки, окружавшие Лиззи, теперь, прищурившись, смотрели на меня — как будто лучшая часть их дня заключалась в том, чтобы стать аксессуарами старосты. Некоторые девочки так и не переросли школу. Атмосфера дрянной девчонки была таким клише.

— Ты явно понятия не имеешь, кто я такая, — саркастически сказала она мне.

Она выпрямилась передо мной, пытаясь запугать теми несколькими дюймами, которые были выше меня. К несчастью с ее стороны, она была не самым подлым существом, с которым я сталкивалась. Всегда нашлись бы такие девочки или мальчики, как она, которые пытались подчинить тебя своему правлению.

— Итак, позволь мне сказать тебе, новенькая, — она усмехнулась, отчего ее красивые черты исказились. — Я Аннабель, ты должна запомнить это имя, потому что мой бывший парень будет использовать его, когда поставит тебя на место за то, что ты посмела подойти ко мне.

Вау... от грубиянки до психопатки меньше чем за несколько минут. Я сочувствовала парню, который был с этой пустышкой. Честно говоря, на его месте я бы просто засунула ей что-нибудь в рот, чтобы она заткнулась. Если подумать, он, вероятно, так и сделал.

— А, — пробормотала я, — могу я забрать его по наследству?

Я наполовину пыталась разозлить ее, наполовину выуживала информацию.

— Держись подальше от Техаса Пенн. Он мой, — потребовала она, топнув ногой, как малыш, закативший истерику.

Я изо всех сил старалась не улыбнуться, потому что, черт возьми - Техас был с этой? Хотя я не могла по-настоящему судить о его вкусах, потому что я не знала его так, как раньше. Больше нет. Она была слишком требовательной даже для меня, и я знала ее всего около двух ошеломляющих минут. Я смотрела ей в глаза. Почему-то мне казалось, что она ожидала, что я отвернулась бы и подчинилась ей.

Я промаршировала мимо нее, намеренно задев ее плечо своим. Она развернулась, потеряв равновесие, но быстро выпрямилась, раздраженно глядя на меня. Я сжала руку Лиззи и двинулась к дверям, ведущим ко входу. Теперь я действительно была голодна и хотела покончить с этим дерьмом.