99

 

Эта линия является символом зла, которое должно быть искоренено.

«И цзин, или Книга перемен»

Тем же вечером в восемь часов Робин приехала к Мёрфи в Уонстед. Как и ее собственная квартира, жилище Мёрфи было недорогим, с одной спальней и не самыми прекрасными соседями, в его случае живущими снизу, а не наверху. Здание, в котором оно располагалось, было старее и меньше, чем дом Робин. Там не было лифта, только лестница.

Робин поднялась по привычным двум лестничным пролетам, со своей дорожной сумкой и бутылкой вина, которое, по ее мнению, вполне могло ей понадобиться, учитывая, что гвоздем вечера должен был стать просмотр видеозаписей, где ее обвиняли в жестоком обращении с детьми. Она очень надеялась, что это из квартиры Мёрфи доносился запах карри, потому что ей ужасно хотелось горячей еды после целого дня на бутербродах и арахисе.

— О, просто чудо, — сказала она, когда Мёрфи открыл дверь, и Робин увидела разложенные на столе коробки с едой навынос.

— Что именно? Я или еда? — спросила Мёрфи, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.

— Ты, который принес эту еду.

Когда они начали встречаться, Робин посчитала обстановку квартиры Мёрфи откровенно удручающей. Хотя в комнатах не стояли рядами картонные коробки, а одежда была развешена в шкафу, все выглядело так, как будто он только-только переехал. Конечно, квартира Страйка была такой же: там вообще не было никаких декоративных предметов, за исключением школьных фотографий его племянников, которые Люси не забывала присылать ему ежегодно. Однако тот факт, что Страйк жил в мансарде, придавал его квартире определенный шарм, которого совершенно не было в таком же жилище Мёрфи. Потребовалось несколько визитов к Робин, чтобы Мёрфи с легким удивлением отметил вслух, что картины и растения удивительным образом меняют пространство, и это рассмешило Робин. Однако она не предприняла ни малейших попыток изменить квартиру Мёрфи: не подарила подушки или постеры, ничего не советовала. Она знала, что такие вещи могут быть истолкованы как декларация о серьезных намерениях, и, несмотря на все свои недостатки, ее собственная квартира была ей дорога благодаря ощущению независимости, которое ей дарила.

Однако сегодня вечером гостиная выглядела менее пустынной, чем обычно. Не только потому что на журнальном столике стояли три горшка с комнатными растениями Робин, за которыми она попросила Мёрфи присматривать, пока будет на ферме Чапмена. На стене появилась одинокая гравюра в рамке, а на столе среди контейнеров из фольги с едой стояли зажженные свечи.

— Ты украсил комнату, — отметила она.

— Нравится? — спросил он.

— Это карта, — Робин подошла поближе, чтобы посмотреть на гравюру.

— Старинная карта…

— …Лондона.

— Но она старинная. И это делает ее стильной.

Робин рассмеялась и повернулась, чтобы посмотреть на свои растения.

— И ты не забывал приглядывать за ними...

— Не буду врать. Двое из них умерли. Я купил новые. Этого, — он указал на филодендрон, который Страйк купил Робин в подарок на новоселье, — должно быть, чертовски трудно убить. Он единственный выживший.

— Что ж, спасибо за замены, — сказала Робин, — и благодарю за спасение Филлис.

— У них у всех были имена?

— Да, — ответила Робин, хотя на самом деле это было не совсем так. — Но я не буду называть новых в честь погибших. Слишком мрачно.

Только сейчас она заметила на столике рядом с карри и тарелками ноутбук Мёрфи.

— Видео там?

— Да, — ответил Мёрфи.

— Ты его смотрел?

— Да. Ты не хочешь подождать, пока мы поужинаем, чтобы...?

— Нет, — сказала Робин. — Я бы предпочла побыстрее покончить с этим. Мы можем смотреть, пока едим.

И они вместе сели у столика. Когда Мёрфи налил ей бокал вина, а Робин положила на тарелку курицу с рисом, он обратился к ней:

— Послушай, прежде чем мы посмотрим — то, что они говорят, чушь собачья.

— Странно, я уже это знаю, — Робин старалась казаться беззаботной.

— Нет, я имею в виду, это очевидная чушь собачья, — пояснил Мёрфи. — Они неубедительны. Есть только один человек, который ведет себя так, как будто говорит правду, но затем переходит к чертовски странной теме.

— И кто это?

— Бекка как там…

— Пёрбрайт, — подхватила Робин. Ее сердце забилось чаще. — Да, уверена, Бекка была убедительной.

— Она просто говорит естественнее, чем остальные. Если бы она не начала нести чушь в конце, можно было подумать, что она заслуживает доверия. Ты поймешь, что я имею в виду, когда мы посмотрим это видео.

— Кто еще давал показания?

— Пожилая женщина по имени Луиза и женщина помоложе по имени Вивьен.

— Луиза давала показания против меня? — возмутилась Робин. — Я ожидала этого от Вивьен, она отчаянно хочет стать духовной женой, но Луиза?

— Послушай, было похоже, что они обе зачитывали выученное по сценарию. Я не смог получить видеозапись, на которой ребенок обвиняет тебя, мой человек не передал ее. На самом деле не могу винить его — мальчику всего семь лет. У меня и этого видео быть не должно. Но мне сказали, что и мальчик вел себя так, как будто его научили так говорить.

— Ладно, — Робин сделала большой глоток вина. — Покажи мне Бекку.

Мёрфи щелкнул по иконке папки, затем по одному из видеофайлов внутри, и Робин увидела комнату для допросов в полиции, снятую сверху. Камера явно была закреплена в углу под потолком. Крупный, солидного вида полицейский был снят со спины, так что прекрасно освещалась его похожая на монашескую лысина.

— Я думаю, это один из тех полицейских, которые брали у меня показания в «Фелбриг-Лодж», — предположила Робин.

Мёрфи нажал на воспроизведение. Женщина-офицер привела Бекку в комнату и указала ей на свободный стул. Темные волосы Бекки были как всегда блестящими, ее сияющая кожа безупречна, неуверенная улыбка скромна. В своем чистом синем спортивном костюме и белых без пятнышка кроссовках она казалась похожей на вожатую в каком-нибудь безобидном летнем лагере.

Мужчина-офицер известил Бекку, что ведется запись разговора, и она кивнула. Он спросил ее полное имя, а затем, как долго она живет на ферме Чапмена.

— С тех пор, как мне исполнилось восемь, — ответила Бекка.

— Вы присматриваете за детьми?

— Я нечасто непосредственно занимаюсь уходом за детьми, но я курирую нашу программу домашнего обучения, — сказала Бекка.

— О, пожалуйста, — обратилась Робин к Бекке на экране. — Какая программа домашнего обучения? «Чистый духом знает, что принятие важнее понимания».

— ...курируете? — переспросила женщина-офицер.

— Делаю все, чтобы у нас соблюдались все требования...

— Полная лажа, — громко произнесла Робин. — Когда инспекторы из мира-пузыря посещали ферму Чапмена?

Мёрфи поставил видео на паузу.

— Что? — спросила Робин.

— Если ты будешь продолжать говорить одновременно с ней, — мягко заметил Мёрфи, — ты ничего не услышишь.

— Извини, — расстроенно ответила Робин. — Я просто... это тяжело — снова слышать ерунду, которую они несут. Этих детей не воспитывают, им промывают мозги. Извини. Включай. Я буду молчать.

Она положила в рот большую порцию карри, и Мёрфи включил видео.

— …образовательного стандарта. Члены церкви, имеющие требуемые навыки, ведут занятия, разумеется, после проверки их биографии. У нас есть пара высококвалифицированных учителей начальных классов, один профессор знакомит детей с основными философскими концепциями, а очень талантливый скульптор руководит их художественными проектами. — Бекка саркастично усмехнулась. — Эти дети, вероятно, получают лучшее начальное образование в стране! Нам так везет с людьми, которые присоединяются к нам. Я помню, в прошлом году я переживала, что у нас может снизиться уровень преподавания математики, а потом к нам на ферму приехал аспирант-математик, он просмотрел работы детей и сказал мне, что в продвинутых классах учебной подготовки он видел гораздо менее сообразительных детей!

Робин вспомнила вагончики, где зашуганные дети с обритыми головами бессмысленно раскрашивали картинки с изображением Украденного пророка с петлей на шее. Она вспомнила почти полное отсутствие книг в классе и подпись на картинке — «Дериво с тапором».

И все же манера поведения Бекки была действительно убедительной. Она производила впечатление увлеченного и прилежного педагога, немного, конечно, нервничающего из-за разговора с полицией, но ничего не скрывающего и полного решимости выполнить свой долг.

— Это невероятное происшествие, — искренне произнесла она. — У нас никогда раньше не случалось ничего подобного. На самом деле мы даже не уверены, что ее действительно звали Ровена Эллис.

Теперь Робин увидела настоящую Бекку, выглядывающую из-за осторожного, невинного образа: ее темные глаза стали настороженными, она пыталась выудить информацию из полицейских. По дате на видео Робин поняла, что этот разговор произошел на следующий день после ее побега с фермы Чапмена: в тот момент в церкви, должно быть, пытались получить информацию о том, кем на самом деле была Робин.

— Почему вы думаете, что она использовала вымышленное имя? — спросила женщина-офицер.

— Один из членов нашей церкви слышал, как она отозвалась на «Робин», — рассказала Бекка, наблюдая за реакцией офицеров. — Не то чтобы это обязательно было важно… я имею в виду, у нас на ферме однажды была еще одна женщина, которая использовала вымышленное имя, но она не могла быть более...

— Давайте начнем с начала, — перебил ее мужчина-офицер. — Где вы были, когда произошел инцидент?

— На кухне, — ответила Бекка, — помогала готовить ужин.

Робин, которая ни разу не видела, чтобы Бекка помогала готовить ужин или выполняла какую-либо грязную работу по ферме, воздержалась от очередного язвительного комментария. Несомненно, этот ответ был выбран для того, чтобы изобразить из себя обычного трудолюбивого человека.