— Когда вы впервые узнали о происшествии?

— Так... Вивьен вошла на кухню в поисках Джейкоба...

— Как Джейкоб мог ходить? — рассердилась Робин. — Он умирает! Извини, — быстро добавила она, когда рука Мёрфи потянулась к мышке. Она сделала глоток вина.

— ...а Луиза присматривала за детьми на огороде, и Джейкоб поранился лопаткой. Очевидно, Ровена предложила отвести его на кухню, чтобы промыть порез и заклеить пластырем — у нас там есть аптечка первой помощи. Когда они не вернулись, Вивьен пошла их искать, но, конечно, они вообще не заходили на кухню. Мне это показалось странным, но в тот момент я не переживала. Я сказала Вивьен, чтобы она возвращалась к другим детям и что я сама пойду поищу Ровену и Джейкоба, что я и сделала. Я подумала, что, возможно, Джейкобу понадобилась ванная, поэтому первым делом заглянула туда. Я открыла дверь и…

Бекка покачала головой и закрыла свои карие глаза: предстала потрясенная женщина.

— Я не поняла, что увидела, — тихо произнесла она, снова открывая глаза. — Там были Ровена и Джейкоб, у него были спущены брюки, он плакал — они были не в кабинке, они стояли у раковины. Когда он увидел меня, то он подбежал ко мне и сказал: «Бекка, Бекка, она сделала мне больно!»

— И что в этот момент делала Ровена?

— Ну, она просто прошла мимо меня, ничего не сказав. Ясно, что в то время я гораздо больше переживала о Джейкобе. Я сказала, что уверена, что Ровена не сделала ему больно намеренно, но потом он рассказал мне о том, как она стянула с него брюки и трусы и обнажила его гениталии, а потом пыталась сфотографировать...

— Как? — взорвалась Робин. — Чем я пыталась сфотографировать? Мне не разрешали пользоваться ни сраным телефоном, ни... извини, не ставь на паузу, не ставь, — поспешно попросила она Мёрфи.

— ...и ударила его по голове, поскольку он не стоял смирно, — продолжала Бекка. — И, я имею в виду, мы в церкви невероятно серьезно относимся к безопасности детей...

— Конечно, относитесь, — яростно сказала Робин, не в силах совладать с собой, — малыши бродят по ночам в подгузниках...

— …на ферме Чапмена никогда не было случаев сексуального насилия...

— Странные слова, — крикнула Робин Бекке на экране, — от женщины, которая сказала, что ее брат сексуально надругался над ней на ферме!

Мёрфи снова поставил видео на паузу.

— С тобой все в порядке? — мягко спросил он, положив руку на плечо Робин.

— Да... нет... ну, очевидно, нет, — Робин вставала и нервно пригладила свои волосы. — Это чушь собачья, все это чушь собачья, и она...

Она указала на Бекку на экране, которая застыла с открытым ртом, но Робин не смогла найти слов, чтобы верно выразить свое презрение.

— Посмотрим остальное позж…? — начал Мёрфи.

— Нет, — возразила Робин, опускаясь обратно на свое место. — Извини, я просто невероятно зла. Мальчик, о котором она говорит, не Джейкоб! Где настоящий? Он мертв? Он умирает с голоду…?

Робин заплакала.

— Черт, — произнес Мёрфи, пододвигая свой стул, чтобы обнять ее. — Робин, я не должен был показывать тебе эту лажу. Надо было просто сказать, что они несут полную чушь, и тебе не о чем беспокоиться.

— Все в порядке, все в порядке, — Робин взяла себя в руки. — Я хочу досмотреть… она может сказать что-нибудь полезное… о той женщине с вымышленным именем...

— Шерри? — сказал Мёрфи.

Робин высвободилась из его объятий.

— Она назвала это имя?

— Да, ближе к концу. Там-то и началось все интересное...

Робин встала и направилась к своей сумке, чтобы взять блокнот и ручку.

— Шерри, так звали женщину, с которой я сегодня разговаривала.

— Хорошо, — неуверенно произнес Мёрфи. — Давай перемотаем вперед, посмотрим эпизод с Шерри и забудем остальное.

— Хорошо, — согласилась Робин, снова садясь за свой блокнот. — Прости, — добавила она, снова вытирая глаза, — я не знаю, что со мной не так.

— Хм, есть версия, что ты только что сбежала из секты или чего-то в этом роде.

Но Робин так и не смогла адекватно объяснить Мёрфи, каково это — слушать неприкрытую ложь, заслоняющую ужасное отношение к детям, сфабрикованную историю о сексуальном домогательстве, когда она всего лишь очень переживала и пыталась спасти умирающего ребенка. Пропасть между тем, чем изображала из себя ВГЦ, и тем, чем церковь была на самом деле, как никогда была очевидна для нее, и что-то внутри Робин желало закричать и швырнуть ноутбук Мёрфи через всю комнату, но вместо этого она щелкнула ручкой и стала ждать.

Мёрфи перемотал видео вперед, и они вместе следили, как Бекка жестикулирует, качает головой и снова кивает.

— Слишком далеко, — пробормотал Мёрфи, — она убрала волосы с лица, прежде чем...

Он перемотал назад и, наконец, нажал воспроизведение.

— ...другая женщина с вымышленным именем? — спросила женщина-полицейский.

— О, — Бекка убрала с лица свои блестящие волосы, — да. Я упоминаю ее, потому что она как раз была настоящим божественным орудием.

Робин почти физически ощущала, как двое полицейских борются с желанием посмотреть друг на друга. Мужчина-полицейский прочистил горло.

— Что вы имеете в виду?

— Шерри была вестницей Благословенного Божества, посланной, чтобы забрать Дайю, нашего пророка, к морю. Шерри доверила мне свою цель…

Робин начала что-то строчить в своем блокноте.

— …и я доверилась ей, и была права. То, что казалось неправильным, было правильным, понимаете? Папа Джей подтвердит все, что я говорю, — продолжила Бекка точно таким же серьезным и рассудительным тоном, каким она говорила на протяжении всего разговора. — Я чистая духом, а это значит, что я понимаю: то, что может показаться дьявольским, является божественным, и наоборот...

— Понимаешь, что я име...? — начал Мёрфи.

— Тсс, — настойчиво попросила Робин, прислушиваясь.

— Шерри пришла, выполнила свою миссию, а затем покинула нас.

— Вы имеете в виду, что она умерла? — спросил мужчина-офицер.

— Смерти нет в том смысле, который материалистический мир имеет в виду, когда использует это слово, — сказала Бекка, улыбаясь. — Нет, она уехала с фермы. Я верю, что однажды она вернется к нам и приведет с собой своих маленьких девочек. — Бекка тихо рассмеялась. — Я понимаю, что для вас это звучит странно, но все хорошо. Папа Джей всегда говорит...

— …«Я лучше встречусь с честным скептиком, чем с сотней людей, которые верят, что знают Бога, но на самом деле находятся в плену собственного благочестия», — повторила Робин эти слова вместе с Беккой.

— Я пытаюсь объяснить, — продолжала Бекка на экране, — что моя личная связь с Утонувшим пророком и мои отношения с орудием Божественного провидения, с человеком, который страдал и был непорочен, означают, что я была вполне готова услышать объяснение происходящего от Ровены. Я бы проявила понимание и сострадание... но она не стала объяснять, — сказала Бекка, и ее улыбка погасла. — Она убежала, а на окраине фермы ее ждал мужчина в машине. Он усадил ее в свою машину, и они уехали. Трудно не предполагать, что она и этот мужчина что-то замышляли вместе, верно? Надеялись ли они похитить ребенка? Пыталась ли она раздобыть фотографии обнаженных детей, чтобы отправить этому мужчине?

— Остальное — просто ее болтовня о том, как подозрительно, что ты решилась на этот шаг, — рассказал Мёрфи, закрывая видео. — С тобой все в порядке?

— Да, — тихо произнесла Робин, потянувшись за своим вином. Она выпила половину бокала, прежде чем ответить. — Я полагаю, это просто шок.

— Конечно, так и есть, тебя обвиняют...

— Нет, не по этому поводу… Я только что поняла… она верит. Она верит во все эти вещи, и… она искренне считает себя хорошим человеком.

— Что ж, — сказал Мёрфи, — думаю, таковы культы.

Он закрыл ноутбук.

— Ешь карри.

Но Робин опустила взгляд в свои записи:

— Да, поем. Просто мне нужно позвонить Страйку.