68.

Джейс мертв. И как бы больно ни было думать об этом, позволять словам звучать у меня в голове, это не изменит того факта, что сегодня я потерял своего брата. Человек, который понимал меня лучше, чем кто-либо когда-либо; человек, который защищал меня так яростно, что в конце концов это стоило ему жизни.

Жизнь, которая была намного ценнее моей.

Я не из тех, кто зацикливается на вещах – или людях, если уж на то пошло. Но Джейс – он и я были связаны. Он был продолжением моей тьмы, моей морали. Он уравновешивал меня, и я знал, что если бы мне понадобился его совет или его присутствие, все, что мне нужно было бы сделать, это посмотреть в сторону, и он был бы там, чтобы направлять меня, останавливать меня, если бы я собирался все испортить. Но больше нет, и боли от этой правды достаточно, чтобы сжать меня изнутри. Это ошеломило меня до такой степени, что все кажется стесненным, и я не знаю, как избавиться от этого гребаного груза. От вины и потери. Это слишком много, слишком сильно.

Рядом с поместьем раздается серия выстрелов, которые выводят меня из транса.

–Что, черт возьми, это было? - Спрашивает Варша.

Алекс ничего не говорит; он погружен в свои мысли, прижимая Джейса к груди.

–Будем надеяться, что это Соло, - говорю я, затем прикасаюсь к шраму на правой щеке, только чтобы вздрогнуть от его нежности. Сейчас кровоточит не так сильно, но жжет чертовски больно.

Я убираю руку от лица и оборачиваюсь, и замечаю, как один из охранников – кажется, Маверик назвал его Эштоном – отводит Сигнетт в сторону, когда пуля каким-то образом попадает в люстру, свисающую с потолка. Он что-то говорит ей, затем жестом показывает остальным следовать за ним на улицу. Раздаются крики, еще выстрелы, а затем я слышу голос, говорящий:

–Маверик мертв. Он погиб, защищая людей в этом поместье. Стрельба в тех, кто пришел им на помощь, противоречит всему, чему он нас учил, и всему, за что он выступал. Я хочу, чтобы вы, ребята, отступили, и если кто-то хочет ослушаться меня, они могут выйти вперед и дать об этом знать.

Значит, Соло здесь.

Слова охранника вызывают бурный ропот среди тех, кто находится в саду. Я не могу слышать или понимать, о чем они говорят, поэтому вместо этого снова смотрю на Сигнетт.

Сейчас она сидит на полу, рядом с телом Маверика. Ее руки и большая часть платья покрыты кровью – как Чейза, так и Маверика. На ее щеках румянец, как будто она раскраснелась или что-то в этом роде, а волосы вокруг нее в потном беспорядке. Она смотрит на свои руки и проводит подушечкой большого пальца по рукоятке моего выкидного ножа. Я не помню, когда или как она забрала его у меня, но опять же, я был совершенно не в себе, когда Чейз напал на Джейса, так что я бы все равно не узнал.

Шум снаружи прекращается. Наступает тишина, но она ненадолго. Я слышу шаги, поднимающиеся по лестнице поместья, а затем...

–Дор?

У Варши вырывается вздох, но он быстро превращается во всхлип. Алекс даже не реагирует; он остается таким, какой есть.

Соло почти бежит ко мне, а Эдди прямо за ним. С ними парень, которого я раньше не видел, но в накрахмаленном синем костюме, в наушниках и с пистолетом в руке он выглядит как сотрудник службы безопасности или что-то в этом роде.

–Дор? - Соло опускается передо мной на колени и кладет руку мне на плечо. –Что, черт возьми, здесь произошло?

Эдди оглядывает фойе с широко раскрытыми глазами и слишком шокированным лицом.

–Святое дерьмо, - шепчет он, затем вытаскивает телефон из кожаной куртки, прежде чем поднести его к уху.

–Джейс мертв, - говорю я Соло, затем сглатываю и смотрю на него. –Чейз и Маверик тоже мертвы.

Его лицо морщится.

–Дорран...

–Мой брат мертв, Соло, - впервые говорю я вслух, и это отстой. Это чертовски больно. Это заставляет меня хотеть рвать, но это также заставляет меня хотеть кричать до тех пор, пока я не перестану.

Глаза Соло затуманиваются, но он шмыгает носом и смотрит на Алекса и Джейса. Первый сейчас плачет, и его слезы окрашивают бледнеющую щеку Джейса.

–Мне так жаль, что я не пришел раньше, - говорит Соло, затем берет Джейса за руку, прежде чем склонить голову. –Черт возьми, хотел бы я убить Чейза прямо сейчас.

–К сожалению, на это нет шансов, поскольку он уже почти мертв, - говорит Эдди, затем подходит к нам ближе. –А вам, ребята, нужно убираться отсюда. Сейчас.

–Я не собираюсь оставлять Джейса здесь, - говорю я ему.

–Я доставлю вам тело, как только смогу.

Тело...

Я вскакиваю на ноги так быстро, что у меня на мгновение кружится голова, но мне удается заехать Эдди по лицу, не упав на задницу.

–Какого хрена ты его только что назвал телом? - Я злюсь на него.

Он хмурится, и выражение его лица смягчается.

–Прости, я не это имел в виду. ‐ Он вздыхает и касается моей руки. –Это сила привычки, чувак. Серьезно, мне жаль.

Мое горло сжимается, но я прочищаю его и коротко киваю ему. Нет смысла вымещать на нем свое раздражение. Он всего лишь пытается помочь.

Я отступаю назад и вижу, что Соло пытается оттащить Сигнетт от Маверика. Она пытается оттолкнуть его, но он не сдается.

–Еще две минуты, - умоляет она его. –Пожалуйста, дай мне посмотреть на него еще две минуты. ‐ Она начинает плакать, и хотя я пытаюсь, я не могу сдержать своих слез. Несколько капель стекают на мой шрам и на челюсть, и я позволяю им.

Сколько может выдержать сломленный человек, прежде чем достигнет своего предела? Сколько они могут давить, и давить, и давить, пока не устанут от этого, от проигрыша?

–Возьми себя в руки и смирись с тем фактом, что его больше нет, малыш, - говорит Соло Сигнетт. –Потому что он действительно такой; Маверик ушел.

Она толкает его в грудь раз, другой и когда он забирает у нее мой складной нож, прежде чем схватить ее за запястья, она позволяет ему притянуть себя в объятия.

–Будь сильной ради него, - призывает он. –Потому что это не то, как он хотел бы, чтобы ты вела себя по крайней мере, для него. И мы с тобой оба это знаем.

Она плачет в его рубашку, пачкая ее кровью и слезами.

–Он не должен был уходить, - шепчет она, затем качает головой. –Он не может быть мертвым.

–Ты живешь в мире, где ты не можешь надеяться, что все всегда будет идти по плану, малыш. Это твоя правда – та, которую ты должна знать наизусть. ‐ Он обнимает ее крепче, и я вижу, как сильно он старается держать себя в руках.

Наблюдая за ними вот так, я понимаю, что Соло знал раньше меня, что Сигнетт нуждалась в этом; нуждалась в заверении и объятиях. Возможно, это не сотворит чудес против того, что она потеряла, но это поможет ей увидеть, что на ее стороне есть люди, которые не позволят ей сломаться. Жесткая любовь Соло может показаться ей непосильной прямо сейчас, но я уверен, что Сигнетт оценит это в ближайшие дни.

Честно говоря, для меня это тоже урок, каким бы горьким он ни был на вкус.

–Соло, - раздается голос Эдди.

Когда Соло смотрит на него, он кивает головой в сторону незнакомца.

–Ему и его команде здесь есть над чем поработать. Мы должны уходить.

–Кто ты? - Я спрашиваю парня.

Это Аарав, - отвечает за него Эдди. –Он начальник службы безопасности Романа Вашингтона.

–Роман Вашингтон?

–Он папин оппонент на выборах, - объясняет Сигнетт, отойдя от Соло.

–Прости, ты только что сказала папа? - Соло говорит, уставившись на нее, а затем продолжает: –О, мой гребаный Бог.

Сигнетт проводит тыльной стороной ладони под носом.

–Да.

Эдди выглядит так, будто он закончил с нами и со всем остальным, но он моргает и запускает пальцы в волосы, прежде чем жестом указать на Аарава.

–Хм, так что да. Роман и Чейз борются за место сенатора на выборах, но теперь, когда Чейз мертв, Роман, скорее всего, будет назначен новым сенатором Риверсайда. Если ему не бросит вызов кто-нибудь из семьи Чейза, - начинает он, затем кивает в сторону Сигнетт. –Соло был уверен, что Чейз умрет сегодня, поэтому мы с ним заключили с Романом сделку, от которой он не смог бы отказаться, даже если бы захотел.

–Какая сделка? - Спрашивает Сигнетт.

Эдди складывает руки на груди.

–Роман уже некоторое время хотел смерти твоего...отца, но ему не нравится идея пачкать руки. Соло и я использовали это в наших интересах и предложили ему взять на себя всю ответственность за убийство Чейза, и, в свою очередь, мы гарантировали, что ты не будешь оспаривать у него место сенатора на выборах в следующем году.

–Но я все равно не хочу баллотироваться на эту должность.

–Это здорово и все такое, но все еще остается вопрос о том, что Чейз мертв, не так ли? Итак, чтобы отвести подозрения и полицию от наших хвостов, давайте позволим Роману оставаться в иллюзии, что ты отказалась от участия в выборах только потому, что он согласился на наш срок. - Он бросает взгляд на Аарава. –Ты ведь не скажешь своему боссу, верно?

Аарав пожимает плечами.

–Я уверен, что он согласился бы взять на себя ответственность за смерть Чейза независимо от того, что решила мисс Адлер.

Я качаю головой. Черт, это уже слишком; мой мозг не справляется с этим дерьмом.

–Я не понимаю, - говорю я. –Роман просто так согласился на это? Зачем ему это делать? Разве это не дисквалифицировало бы его или, я не знаю, привело бы к его аресту?

Эдди бросает на меня усталый взгляд.

–Нет, Дорран, это не помогло бы –. И это потому, что нынешний шериф - человек Романа. Роман лично помог ему получить повышение и неоднократно оказывал финансовую помощь. Позволить Роману взять на себя вину за смерть Чейза работает в нашу пользу, потому что он практически неприкасаем, так что не будет ни дела, ни какого-либо расследования, и инцидент войдет в историю как случайная перестрелка, которую невозможно отследить. Пресса, люди, элита – никто не будет подвергать сомнению Романа. А закон? - Он усмехается. –У него слишком глубоко завязаны нити, чтобы кто-либо из нас мог даже попытаться это понять.

–И все же он проиграл Чейзу на предыдущих выборах – указывает Варша.