Я не свожу глаз с их удаляющихся спин и бегу, бегу за ними и моим мужем. Я ни за что не оставлю его одного.

***

Я прижимаю к стеклу окровавленные ладони и смотрю на врачей и медсестер, собравшихся вокруг операционного стола. Меня просили остаться в комнате ожидания, но я ответила, что убью любого, кто попытается удержать меня подальше от моего мужа. Видимо, мне поверили, потому что вскоре проводили в эту наблюдательную комнатку. Это было несколько часов назад.

– С ним все будет в порядке, – произносит женский голос рядом со мной.

– Вы этого не знаете, – хрипло отвечаю, не потрудившись взглянуть на говорившего.

– Поверь мне. У моей свекрови больше опыта работы с огнестрельными ранениями, чем у всего отделения неотложной помощи Нью – йоркской городской больницы. – Незнакомка постукивает ногтем по стеклу. – Это та самая стильная леди, которая сейчас по локоть в груди вашего мужа. Илария.

Я бросаю быстрый взгляд на женщину рядом со мной. Милена Аджелло. Жена дона.

– На прошлой неделе я видела, как она голыми руками вытаскивала пулю из бедра Пьетро, – продолжает она. – Иногда я действительно чертовски ненавижу эту жизнь, понимаешь?

– Но вы все равно вышли замуж за нашего дона, – говорю я и снова поворачиваюсь к операционной.

– Да, вышла. Он почти пригрозил начать войну, если я откажусь, – серьезно произнесла Милена, но в отражении стекла замечаю, как ее губы растягиваются в улыбке. – Если бы я тогда не была чертовски зла на него, то, возможно, сочла бы это романтичным.

Мне трудно представить Сальваторе Аджелло романтичным. Это все равно что назвать гильотину очаровательной.

– Дальше станет легче? Все время испытывать страх? Беспокоиться о том, что может случиться что-то плохое? – спрашиваю я.

– Нет. Совсем нет. – Она слегка сжимает мое предплечье. – Так бывает, когда влюбляешься в опасного мужчину.

Мы оба смотрим в операционную. Кажется, операция заканчивается. Безумный темп и спешка, царившие в операционной в начале, ослабли, и я решаю, что это хороший знак

– Хочешь, я найду тебе сменную одежду? – Снова сжимает мою руку. – Ты вся в крови.

– Я попрошу Йована принести мне что-нибудь, – отвечаю, не отрывая взгляда от Драго. Вокруг него так много медицинского персонала, что я могу лишь мельком увидеть его руки и ноги.

Милена уходит, ее удаляющиеся шаги эхом разносятся по коридору. В операционной мать дона отходит от операционного стола, снимает синий хирургический халат и перчатки и выбрасывает их в мусорное ведро. Затем опускает маску, обращаясь к медсестре рядом с ней.

Илария поднимает глаза, и наши взгляды встречаются. На стекле, в остальном безупречно чистом, остаются отпечатки моих ладоней. В крови моего мужа. Ее так много.

Когда Илария выходит из операционной и направляется в мою сторону, паника, которую я старательно сдерживала, нарастает. Я делаю шаг назад и пытаюсь успокоить бешеный стук сердца, и тут она открывает дверь в смотровую.

Я задерживаю дыхание.

– Он будет жить.

Я глубоко вдыхаю. Это первый мой настоящий вдох за последние четыре часа. Илария продолжает говорить, рассказывает подробности операции и про ожидания относительно процесса восстановления, но я едва слышу ее, так как в голове крутятся только три слова.

Он будет жить.