В конце он понизил громкость голоса, и слова, наконец, превратились в безжизненный изгиб губ. Он подобрал длинные рукава, взглянув на Бай Учана.
— Если бы ты не упомянул об этом, я бы и забыл. Помнится, я тогда спланировал все заранее, но ты по ошибке забрал душу Цинлуань, заставив ее преждевременно умереть, и превратил нас с Хэлянь И во врагов. Неудивительно, что ты не осмелился заговорить со мной сейчас.
Бай Учан избежал его взгляда и слегка склонился в поклоне. Седовласый мужчина покачал головой, шагнул вперед и похлопал Бай Учана по плечу.
— Почему ты так настаиваешь на том, чтобы держать в памяти все эти вещи? Неудивительно, что красивых людей называют недалекими [11].
При этих словах Ху Цзя едва удержался, чтобы не споткнуться и не упасть в реку.
Мужчина расхохотался.
Этот смех, казалось, пронесся по всему Подземному миру с его тысячами блуждающих духов. Высокая фигура Седьмого Лорда обладала невыразимой аурой чего-то совершенно необузданного, будто даже десять князей царства мертвых не стоили толики внимания.
Ху Цзя услышал тихий ответ Бай Учана.
— Судьба должна была связать этих двоих любовью на целых семь жизней, но в результате моего вмешательства они из возлюбленных стали вечными врагами друг другу.
— Судьба быть возлюбленными? Он... — вздрогнул Ху Цзя.
— Ты когда-нибудь слышал о князе Наньнина [12]?
Ху Цзя не удержался и громко воскликнул:
— Ах, он... он...
Бывший князь Наньнина. Неудивительно, что Собиратель душ ставил этого мужчину выше себя.
Бай Учан покачал головой.
— В первой жизни ему было всего лишь тридцать два. Из-за чрезмерных усердий и переживаний его волосы окончательно побелели, когда он покинул мир смертных. Однако он не изменил свои несбыточные надежды, отказался пить воду из Реки Забвения и остался мучительно долго ждать другого человека у Моста Беспомощности, чтобы вступить в следующую жизнь вместе, в одно и то же время.
— Но разве он смог бы стать человеком в следующей жизни, если отказался пить суп забвения? — спросил Ху Цзя.
— Вот почему в своей второй жизни он перевоплотился в летающее насекомое, — кивнул Бай Учан. — Он пролетел под ночным фонарем того человека, но смертный, к сожалению, ничего не разглядел и раздавил его в собственной ладони.
Ху Цзя понятия не имел, как на это реагировать.
— Перед вступлением в третью жизнь он тоже ждал того человека, — Бай Учан шел бок о бок с Ху Цзя, в то время как Седьмой Лорд следовал за ними на некотором расстоянии. Голос Собирателя душ был невероятно тонким и низким, будто что-то застряло у него в горле, но каждое слово звучало ясно и четко. — В третьей жизни он стал черным псом, которого с самого детства воспитывал его возлюбленный. Однако, когда та семья обнищала, им пришлось забить пса для еды, чтобы не погибнуть самим. В четвертой жизни он стал цветком жасмина, который неравнодушная девушка подарила тому человеку. Сначала о нем хорошо заботились, поливали и ухаживали. Однако, после того как молодая госпожа вышла замуж второй раз, тот человек остался убит горем и переехал в другое место, забыв о цветке жасмина. Поместье пришло в запустение, а цветок ослаб и завял. В пятый раз он перевоплотился в белоснежную лису, которую его возлюбленный вырастил и держал у себя ради забавы. Младшей жене этого человека нравился мягкий мех, потому с лисицы приказали снять шкуру...
— Это уже слишком! — Ху Цзя вытаращил глаза. — Конечно, карма существует, но он не совершил никаких дурных поступков, за что полагается возмездие, так почему же...
Бай Учан взглянул на него, покачав головой.
— Соответствие следствий причинам [13] — это не то, что доступно нашему пониманию.
— Тогда после всего этого...
— После всего этого он вернулся к Реке Забвения и выпил три чаши супа забвения, — Бай Учан горько усмехнулся. — Но по какой-то причине это не возымело на него влияния. Он вспомнил то, что отчаянно пытался забыть, и забыл то, что должен был помнить. Он часто смеялся над собой последние несколько сотен лет, время от времени даже собственное имя не приходило ему в голову. Однако, будто назло, в его памяти сохранились воспоминания о стародавних делах всех семи жизней, и тогда он назвал себя Цзин Ци [14]. В течение шестидесяти трех лет шестой жизни Хэлянь И его сиятельство отказывался возвращаться в мир смертных, предпочитая вместо этого сидеть возле Камня трех существований. Теперь пришло время для их последней жизни, седьмой.
— Неудивительно, — Ху Цзя отвлекся от истории, подняв голову и посмотрев на приближающегося мужчину. В описаниях Бай Учана едва ли можно было узнать влюбленного, непринужденного человека. Напротив, непокорные белоснежные волосы мужчины имели самый печальный оттенок цвета, который Ху Цзя когда-либо видел.
Цзин Ци остановился неподалеку от Озера Перерождения и ждал их. Как только Бай Учан и Ху Цзя оказались рядом, он шутливо спросил:
— На этот раз я буду человеком?
— Вы будете человеком, занимающим высокое положение в обществе, — ответил Бай Учан.
Цзин Ци довольно долго рассматривал его, поджав губы.
— В этом нет необходимости. Я всего лишь хочу не испытывать нужды в пище и одежде [15], не беспокоиться о повседневных делах и занимать какой-нибудь незначительный служебный пост, чтобы только есть и ждать смерти [16].
Бай Учан ничего не ответил, протянув руку:
— Прошу.
Цзин Ци улыбнулся и небрежно попрощался с ними, прежде чем войти в воду.
Бай Учан, увидев, что мужчина собирался полностью погрузиться в озеро, внезапно прокусил свой палец и согнул руку, исполняя заклинание. Темно-красная капля сорвалась с призрачно-бледной ладони, окрасив всю воду в багряный цвет.
— Что вы делаете, господин? — ужаснувшись, закричал Ху Цзя.
Бай Учан не обратил на него внимания, что-то шепча. Затем он резко протянул ладонь и своей кровью поставил точку на лбу Цзин Ци, прямо между бровей. Цзин Ци, все еще стоя в озере, не смог увернуться и только изумленно поднял взор на совершенно бесстрастное лицо и остекленевшие глаза Собирателя душ. Следом за этим Цзин Ци почувствовал, как что-то тянет его вниз, и в один миг скрылся под поверхностью воды.
— Вина за то, что тебе пришлось беспричинно бороться против всего мира и перенести множество невзгод, лежит на мне, — услышал он тихий голос у себя в ушах. — Я ничего не могу сделать, чтобы загладить ее, кроме как отдать все свои силы в обмен на одну жизнь, где у тебя снова будут черные волосы [17]...
Ху Цзя ошеломленно проследил, как тень Цзин Ци в мгновение ока скрылась под водой. В этот момент озеро окрасилось алым цветом, но не успел Ху Цзя даже вскрикнуть от ужаса, как оно уже вернулось в кристально чистое состояние. Вода снова стала спокойной, как будто ничего не произошло.
Ху Цзя медленно повернул голову, но Бай Учан уже исчез, оставив после себя лишь маленький белый лист бумаги в форме человека, что теперь медленно падал на землю.
Неподалеку раздался странный треск, и вдруг из ниоткуда появилась тень, наклонившись и подняв клочок бумаги. Ху Цзя остолбенел, но торопливо выполнил поклон и вежливое приветствие:
— Божественный судья [18]...
Мужчина в черных одеждах махнул рукой:
— Вот и дело с концом.
Бумага в его руке внезапно вспыхнула и быстро обратилась пеплом. Судья раскрыл ладонь, и облако легкого голубого дыма, совсем как живое, тоже погрузилось в Озеро Перерождения.
— Бай Учан, которого ты встретил, не принадлежит к Подземному царству, — увидев потрясенное лицо Ху Цзя, пояснил Паньгуань. — Он одолжил бренное тело Учана, чтобы дождаться человека, предначертанного ему судьбой, только и всего. Теперь ему тоже пришло время уйти.
Губы Ху Цзя дернулись, и выглядел он так, будто понимал все и ничего одновременно.
Судья печально вздохнул и снова исчез в темноте.
***
Примечания:
[1] В образном значении «нежно относиться друг к другу».
[2] Цветы равноденствия/цветы паучьей лилии/ликорис лучистый – в оригинале 彼岸花 (bǐ'ànhuā) – расцветают в подземном мире и направляют мертвых в их следующую жизнь.
[3] Согласно поверьям, это душа путешествующего во сне, душа умирающего, бесприютная душа непохороненного, которому никто не приносит жертв, а также бродячие голодные духи.
[4] Отвар, который люди пьют после смерти, чтобы забыть о прошлой жизни. Его варит богиня Мэнпо, что встречает души у Моста Беспомощности.
[5] Место свиданий верных друзей (по притче о монахе Юань-гуане, являвшемся к этому камню на свидание с другом даже после своего перевоплощения).
[6] Белый дух, забирающий души в царство мертвых (второй такой же дух черный).
[7] Собиратель душ – в оригинале 勾魂使 (gōuhún shǐ) – здесь первые два иероглифа означают «поймать душу (сердце) на крючок (образно: очаровать, соблазнить)», последний – «посланник, посол». Переводчица на английский поняла их как Soul Reaper, а это кто-то вроде жнецов или японских синигами (шинигами).
[8] В оригинале используется фразеологизм 画龙点睛 huàlóng diǎnjīng – «нарисовав дракона, пририсовать ему зрачки» – в образном значении «добавить последний штрих, подчеркивать суть, выделять главное».
[9] Ху Цзя и Бай Учан на протяжении всего разговора называют себя 小人 (xiǎorén) при общении с «Седьмым Лордом», что дословно означает «простой человек, простолюдин; незначительный человек». Это уничижительное «я» – старый знак уважения, который выражает скромность и смирение в присутствии кого-то с более высоким рангом.
[10] Чжун Син – 中兴 (zhōngxīng) – означает «возрождение страны».
[11] В оригинале 小白脸 (xiǎobáiliǎn) – «привлекательный/хорошенький молодой человек, красавчик» – часто используется в качестве унижения.
[12] В зависимости от исторического контекста, титул высшей знати 王 (wáng) – «великий князь, принц» – также может использоваться в качестве титула для принцев, которые не наследуют престол.