Глава 5. «Ложная привязанность»

Потому ли, что Цзин Ци привык быть блуждающим духом, или, возможно, потому что его маленькое тело так взрослело, но ему всегда хотелось спать. После нескольких таких непрерывных месяцев Цзин Ци не желал что-либо делать.

Пин Ань был уверен, что их молодой господин мог бы проспать все лето так же, как проспал три месяца зимы, не занимаясь при этом ничем, прямо как свинья.

Доложив о болезни императору, Цзин Ци не сделал ни шагу за большие ворота и даже за внутренние ворота резиденции, за исключением моментов, когда справлялись о его здоровье. Словом, вел он себя куда более «благовоспитанно», чем барышни из других домов.

В прошлых жизнях Цзин Ци постоянно думал и беспокоился о Хэлянь И. С детства он привык, что счастье и проблемы других стоят на первом месте. Вместо того, чтобы помогать отцу, Цзин Ци отдавал все силы, чтобы помочь Хэлянь И.

Затем настала эта жизнь, и теперь, когда его упрямство в отношении этого человека неожиданно исчезло, Цзин Ци почувствовал себя опустошенным, но в то же время ему стало легче.

Сейчас Цзин Ци многое не принимал близко к сердцу и к тому же был еще слишком юн. Дацин [1], может, уже и начал гнить, но внешне ему удавалось сохранять иллюзию роскоши и процветания, а значит, у него еще осталось немного времени. Когда внутренние и внешние неурядицы дадут первые ростки, наследный принц повзрослеет достаточно, чтобы удержать все на своих плечах, даже если небо упадет.

Цзин Ци вдруг понял, почему последние двадцать лет император не давал утренних аудиенций: что может быть лучше для человека, чем получение удовольствия? Каждый день он спал, пока солнце не достигало высоты трех шестов [2], вставал с постели и кое-как ел, просто чтобы поесть, а затем практиковался в каллиграфии, писал бессмысленные стихи, если снисходило вдохновение, расставлял облавные шашки, пролистывал развлекательное чтиво, охватывающее все — от географических описаний гор и рек до народных преданий, — а когда уставали глаза, засыпал на кушетке [3].

По расчетам Пин Аня, молодой господин много времени проводил за «чтением», уже в столь юном возрасте являясь примером старательного ученика, однако в семи-восьми случаях из десяти всякий раз, как Пин Ань приносил еще чаю, молодой господин «читал» с закрытыми глазами.

Цзин Ци действительно был воплощением безделья.

Стоило переступить порог княжеской резиденции, как начинало казаться, будто время растягивалось.

Чем больше он ленился, тем больше спал. Чем больше спал, тем ленивее становился.

Дошло до того, что даже Хэлянь И, который незаметно пробирался в его покои каждый раз, как выдавалась свободная минутка, счел это ненормальным.

Юный наследник престола, если задуматься, заслуживал сочувствия: во время каждого его визита в княжескую резиденцию Наньнин, когда бы он не спросил «Где ваш молодой господин?», ответом было либо «Он уже спит», либо «Он еще не проснулся», либо «Он отдыхает в комнате для занятий», либо «Он отдыхает во внутреннем дворе».

Местоположение могло меняться время от времени, но неизменным оставалось одно — Цзин Ци спал.

Спустя долгое время Хэлянь И заподозрил, что он чем-то заболел, поэтому специально привел придворного лекаря для проведения осмотра. Пока тот проверял пульс, Его Высочество наследный принц нетерпеливо стоял в стороне, то и дело спрашивая: «Как он?»

— Это... — лекарь сделал паузу. На самом деле, он мог сказать, что юный князь Наньнина абсолютно здоров, еще когда вошел в дверь, без всякой проверки пульса, только по цвету его лица. Однако просто так озвучить это он не решился, опасаясь проявить себя недостаточно профессионально. Потому лекарь Ху для видимости погладил подбородок и медленно произнес, растягивая слова:

— Согласно «Трактату желтого императора о внутреннем» [4], болезни рождаются из нарушения Ци. Уровень Ци высок, когда человек разгневан, и низок, когда испуган. Чрезмерная радость ведет к инертности Ци, а чрезмерная печаль — к истощению Ци. Ци становится недостаточно, когда холодно, но оно переполняет, когда жарко. Тревога вызывает застой Ци, а перенапряжение ведет к снижению Ци. Каждое из семи чувств и шести страстей [5] влияет на жизненную энергию, а жизненная энергия поддерживает внутренности в гармонии.

Его утомительное цитирование канонов казалось бесконечным. Хотя Хэлянь И не был уверен, о чем говорил лекарь, у него появилась мысль, что в «болезни» Цзин Ци многое было преувеличено. Его лицо помрачнело, когда он впился взглядом в юношу.

Как только лекаря вежливо выпроводили за дверь, Хэлянь И повернул голову и притворно-небрежно сказал:

— Кажется, ты серьезно болен.

— Ваше Высочество наследный принц, вы кое-чего не знаете, — рассудительно ответил Цзин Ци. — Хоть болезнь этого верного слуги и несмертельна, однако вылечить ее не так просто. Придворный лекарь так много болтал, потому что чувствовал собственное бессилие в решении этой ситуации.

— Что же это за недуг такой? — Хэлянь И приподнял брови.

— Во времена предыдущей династии была книга под названием «Вэньши» [6], по слухам, написанная искусным врачевателем по фамилии Ду. В девятой главе этой книги была запись о своего рода недуге, который с трудом поддавался лечению, и назывался он «сонная болезнь». Этот недуг действительно очень редко встречается, история знает лишь несколько подобных случаев. Лекарь Ху, в конце концов, довольно молод, так что ему это, естественно, неизвестно.

Хэлянь И с натянутой улыбкой слушал его, не прерывая эту абсурдную, полную лжи речь.

Цзин Ци продолжал с поразительной уверенностью:

— Люди, подверженные этому недугу, поначалу ведут себя нормально, лишь любят поспать несколько больше обычного. Но постепенно они начинают почти все время проводить в оцепенении и засыпать на целые сутки, как только закроют глаза. Через несколько лет они могут уснуть вечным сном, не есть и не пить, по меньшей мере, от трех до десяти лет и...

— И сколько самое долгое? — Хэлянь И взял чашку с чаем, продолжая слушать.

Цзин Ци закатил глаза, сказав со смехом:

— Говорят, в бессознательном состоянии можно пробыть шестьдесят три года.

В этот момент Хэлянь И показалось, что на прекрасном лице юноши промелькнули эмоции, которые невозможно было ясно объяснить или понять: что-то между насмешкой и шуткой. Но в следующую секунду они исчезли, потому Хэлянь И решил, что у него просто зарябило в глазах. Моргнув, он увидел лишь невозможно озорное лицо маленького обманщика. Задохнувшись от возмущения, он свернул лежащий на столе свиток по медицине и стукнул им по голове Цзин Ци.

— Сонная болезнь? Скорее уж болезнь лени!

Цзин Ци рассмеялся и увернулся.

Сначала он хотел отказаться от привычки играть и шутить с ним, но постепенно привык безобразничать без опасений. Однако время от времени Цзин Ци тяжело вздыхал, думая о чем-то вроде: «Значит, все-таки было время, когда между нами не существовало злости и вражды».

Уважаемый посланник смерти, верный своему имени, проделал безупречную работу. Человек перед Цзин Ци в будущем станет могущественным [7] и коварным [8], безжалостным и жестоким [9], но сейчас это был лишь упрямый ребенок, который отказывался склонить голову перед судьбой.

Хэлянь И все-таки был на несколько лет старше Цзин Ци, потому быстро поймал его, заключив в объятья, и отпустил лишь после того, как тот до красноты ущипнул его щеку.

— Почему вы с отцом-императором не можете научиться чему-то хорошему? — проворчал Хэлянь И. — Все, что вы двое умеете, так это прибегать к хитрости [10].

Обычно ребенок не стал бы говорить о родителях подобным образом, тем более что его полоумный старик все еще оставался правителем и мог отдать приказ о казни. Поэтому подобная честность [11] испугала Цзин Ци.

Хэлянь И постоянно соблюдал осторожность, главным его принципом было «нет любым ненужным действиям». Он всегда обдумывал, что собирался сказать, и лишь потом открывал рот.

Но сейчас ему было лишь десять, и он еще не успел отточить свою проницательность. Если бы Цзин Ци вернулся во дворец и нашел себе компанию, Хэлянь И не стал бы болтать что ни попадя.

Закончив говорить, Хэлянь И понял, что эти слова никогда не должны были быть озвучены, и еще раз обрадовался тому, что Бэйюань — друг, которому можно доверять. Вздохнув, он сменил тему разговора:

— Похоже, тебе очень хорошо живется в княжеской резиденции.

— Ваше Высочество, — после долгого молчания ответил Цзин Ци, — соучениками сыновей императора правящей династии в основном становятся дети известных семей, еще не успевшие получить титулы. Из-за ранней смерти отца, теперь... согласно правилам, мне следует заниматься самостоятельно, пригласив в резиденцию домашнего учителя.

Замолчав, он взглянул на Хэлянь И. В Дацине возраст вступления в наследство не имел значения. Сразу после смерти отца титул передавался старшему сыну. Даже если ребенку было всего пять лет, в этот момент он стал бы взрослым.

Однако, поскольку Цзин Ци вырос во дворце, для него было бы вполне естественно остаться товарищем наследного принца по занятиям — прямо как в прошлой жизни...

Только вот сейчас он этого не хотел и предлогом для отказа стали правила. Хэлянь И понял это и невольно почувствовал, как сжалось сердце.

— Бэйюань...

Цзин Ци признал тот факт, что он уже не молодой человек и не тот энергичный юноша. Ввязываться в интриги он тоже не хотел, и конечно, главной причиной было нежелание слишком сближаться с этим человеком, который в будущем займет императорский трон. Но даже так Цзин Ци не мог обидеть его, потому, немного подумав, спросил:

– Вашему Высочеству известно, кто посетил нас поздней ночью во время семидневного траура по моему отцу?

Хэлянь И озадаченно замер.