Глава 132 Эдмон Дантес 3

«Прошло целых четырнадцать лет, правда открылась слишком поздно».

Заинтриговав собеседника, Лу Юлян однако тут же замолчал, погрузившись в воспоминания. Ло Вэньчжоу не торопил его. Он не спеша тащился по внутреннему кольцу, которое благодаря пробке превратилось в котелок с кашей¹. Опустив окно, он протянул директору Лу сигарету.

Между тем сам капитан Ло прекрасно понимал, что своему нынешнему терпению он обязан исключительно товарищу Фэй Ду.

Наиболее загруженный участок дороги они проехали со скоростью десять километров в час. Когда Ло Вэньчжоу наконец-то смог убрать ногу с педали тормоза, Лу Юлян вздохнул:

— Ты много работал в последнее время. Должно быть, на твои плечи легло непосильное бремя, а?

Кто-нибудь другой несомненно скромно сказал бы: «Служу народу», но Ло Вэньчжоу вовсе не был скромен. Стоило ему услышать эти слова, как его глаза тут же загорелись:

— Именно! Начальник, раз уж вы заметили это, то поскорее дайте мне надбавку к годовой премии. Мужчиной быть непросто, содержать семью тяжкое бремя!

— Иди ты! — непроходимое бесстыдство Ло Вэньчжоу тут же развеяло все тяжкие думы Лу Юляна. На какое-то время все его мысли покинули голову, и мужчина холодно произнес: — Ты должен служить народу!

— Я мог бы зарабатывать на хлеб своим талантом, но организация вынуждает меня полагаться на мою красоту. — Ло Вэньчжоу покачал головой, опечаленный своей горькой долей, словно красавица с несчастливой судьбой². Он добровольно вернулся к основной теме, только когда директор Лу намерился дать ему затрещину: — Вы хотели поговорить со мной о старейшине³ Гу?

— Гу Чжао... Гу Чжао, — Лу Юлян несколько раз повторил такое знакомое, но в тоже время чуждое имя, затем откинулся на спинку сиденья, запрокинув голову вверх. Мгновение мужчина колебался, как будто не зная, с чего начать: — Твой шифу был моим шисюном. Он учился курсом выше, к тому же был самым популярным парнем в университете. Он не рассказывал тебе?

— Так уж не рассказывал, — легко подхватил тему Ло Вэньчжоу. — От скуки лао Ян частенько хвалился, что в универе нравился многим девчонкам. Но когда я сказал, что это невозможно, ведь в университете Яньгун практически нет девчонок, он выгнал меня из своего кабинета.

Ло Вэньчжоу, казалось, был человеком, отродясь не знавшим, что такое стеснение. Он одинаково неформально общался и со старшими по званию и с начальством. На лице Лу Юляна промелькнула мимолетная улыбка:

— В те времена было очень тяжело попасть в городское бюро, совсем не так, как сейчас. Ты должен был быть молод, но не слишком, к тому же иметь за плечами достаточный опыт работы на низовом уровне. Только в таком случае тебя допустят к экзамену. Мы оттачивали свои умы и упорно трудились, чтобы получить достаточную квалификацию и опыт. В тот год по какой-то причине у муниципального бюро было много свободных вакансий. Гу Чжао, лао Чжан, лао Пань и я – все мы пришли в одно время. О, возможно ты не знаешь лао Паня, он давным-давно ушел с передовой. Сейчас он преподает в университете Яньгун. Это он теперь руководит проектом «фотоальбом». Он зазнался, поэтому даже не приходит навестить нас...

Ло Вэньчжоу поднял автомобильное стекло. Всего лишь несколько слов, брошенных директором Лу, мысленно перенесли его в директорский кабинет, где он взял в руки ту старую фотографию.

— Мы с Гу Чжао были одноклассниками, Лао Паня перевели к нам из другого города, а лао Чжан был немного старше нас, его назначили в бюро за заслуги. В то время в группе уголовного розыска было много бывалых опытных офицеров. Все новички занимались черной работой. Когда мы четверо только поступили на службу, в основном мы выполняли поручения, протоколировали, подавали чай⁴. Нас называли «Великой четверкой служанок».

Ло Вэньчжоу:

— ...

Вот она, живая культура внутри коллектива полиции.

— Еще был лао Ян, он отвечал за нас, «служанок». В то время его только перевели из района «Лотосовой горы». — В уголках глаз директора Лу заиграла едва заметная улыбка. — Наша пятерка была примерно одного возраста, и начали работать мы в одно время. Мы проводили вместе каждый день, вместе неустанно следовали за нашими старшими, выполняли поручения, разбирали документы... Кроме лао Яна, который рано «предал организацию», все мы были великовозрастными холостяками. Когда кто-то из нас дежурил, а у остальных не было дел, мы приходили с едой и составляли ему компанию.

—Лао Ян обладал богатым опытом. Он был смелым и осторожным, самым квалифицированным среди нас. Семья лао Чжана занималась бизнесом, поэтому у него водились деньги, когда мы ходили куда-нибудь перекусить, он всегда добровольно оплачивал наш счет. Он лучше всех ладил с людьми, и мы считали его старшим братом. Самый скверный характер был у лао Паня, с ним мы вообще не ладили, ссорились почти каждый день, но никогда не обижались друг на друга. Поругавшись, мы тут же мирились, а через некоторое время опять начинали грызться.

— Гу Чжао был самым младшим из нас. Мы называли его «Гу Лаоу⁵». Он мало говорил, но всегда заботился о других. Несмотря на свою бедность, он всегда бескорыстно помогал нуждающимся. Этот парень был очень прилежен, вел самые подробные записи и никогда не расставался с книгой. Через семь или восемь лет после окончания учебы он за свой счет вернулся в родной университет, чтобы в свободное время продолжить обучение в аспирантуре.

Покладистый, прилежный, внимательный, стесняющийся камеры... слова Лу Юляна постепенно придавали красок образу Гу Чжао. Освещенный закатным солнцем «рыцарь на велосипеде», которого описывал Сяо Хайян, обретал плоть и кровь, поднимаясь из глубин интранета, где о нем было написано лишь сухое и бездушное резюме.

— Позже старейшины ушли с передовой, и Лаоу повысили до заместителя капитана. Мы все очень обрадовались, потому что никто не работал также усердно, как он. Рядом с ним все чувствовали удивительное спокойствие, неважно, на работе мы были или же на отдыхе. Стоило заглянуть ему в глаза, и ты невольно смирял свой гнев и успокаивался. — Немного помолчав, Лу Юлян продолжил: — Дело 327 было первым громким случаем, который расследовал Гу Чжао, после получения должности зам капитана. Поднялось много шума, но все очень аккуратно уладили. Единственным минусом был побег Лу Гошэна.

— Представляешь, из-за того, что разыскиваемый преступник был в бегах, люди из окрестностей автомагистрали 327 жили в постоянном страхе. Никто не осмеливался выехать на эту дорогу после наступления темноты. Лу Гошэна объявили в общенациональный розыск, а награда за его поимку в итоге возросла до ста тысяч юаней. Пятнадцать лет назад это были действительно большие деньги. В то время информатор, рисковавший жизнью, чтобы выманить наркоторговца, по окончанию задания получал всего несколько тысяч. Порой ему даже вовремя не оплачивали расходы. Прознав об этом деле, все информаторы словно сорвались с цепи. Какое-то время за старым домом Лу Гошэна велась постоянная слежка, но он там так и не появился. Он как будто испарился, мы нигде не могли его отыскать.

Чтобы выпросить у правительства сто тысяч юаней, начальникам наверняка пришлось поднять все свои связи и стереть язык до дыр. Но чего стоили подобные деньги для людей вроде Вэй Чжаньхуна и Чжэн Кайфэна? Они бы даже не наклонились поднять их с земли.

К сожалению, в то время никто не знал, кто им противостоит.

— Спустя год Лу Гошэн напился и случайно оставил отпечаток пальца. — Нарушил молчание Ло Вэньчжоу. — Директор Лу, можете подробно рассказать мне, что тогда произошло?

— Отпечаток пальца обнаружили нижестоящие криминалисты, ответственные за расследование драки в ночном клубе. К тому времени следственная группа уже была расформирована. Когда мы узнали, что Лу Гошэн где-то неподалеку, мы все переполошились и тут же раздобыли записи с камер видеонаблюдения клуба, а затем без передышки опрашивали свидетелей и информаторов. У лао Яна серьезно заболел ребенок, ему пришлось взять ежегодный отпуск и отлучиться с работы, поэтому дело перешло под руководство Гу Чжао, — сказал Лу Юлян. — Клуб управлялся ненадлежащим образом, в основном камеры слежения были установлены для вида. Мы сидели в засаде поблизости больше недели, даже накрыли две банды торговцев экстази, но не нашли и следа Лу Гошэна. Нам пришлось отступить. Тогда мы предположили, что Лу Гошэн случайно ввязался в драку, испугался полиции и, возможно, уже покинул Яньчэн.

— Не обязательно, — сказал Ло Вэньчжоу. — Если бы он хотел, то давно бы сбежал. После инцидента 327 Лу Гошэн больше года оставался в городе, должно быть, что-то беспокоило и удерживало его в Яньчэн. Он осмелился пойти выпить, значит у него был постоянный доход и укрытие. Возможно, он даже жил в достатке. Вы проверяли транспортную компанию, в которой он раньше работал?

— Ты предположил тоже, что и Гу Чжао. Если бы он был жив, вы бы двое наверняка... — На мгновение в уголках губ Лу Юляна появилась улыбка, но он тут же снова помрачнел: — Мы проверили транспортную компанию. Однако роман между Лу Гошэном и женой босса тщательно скрывали, если бы он сам не рассказал, мы бы так ничего и не узнали. Даже его родной брат, с которым они вместе убивали, был не в курсе.

— А что насчет водителя, который шантажировал его?

— Сбежал. Я думаю, он узнал, что после инцидента 327 Лу Гошэн пустился в бега, и испугался его мести, — сказал Лу Юлян. — В то время мы еще не знали, что за этим что-то стоит, поэтому не провели тщательное расследование.

Отпечаток пальца Лу Гошэна был подобен брошенному камню, поднявшему тысячу волн. Однако это был лишь мимолетный проблеск истины, вскоре он пропал и след оборвался.

— Мы перепробовали все возможные методы, но это было все равно, что искать иголку в стоге сена. Ты знаешь, что она где-то рядом, но никак не можешь ее отыскать. Пока мы возились с этим, у нас накопилось много другой работы. Разве другие дела, поступающие в бюро, менее важны? Нам и в самом деле пришлось отступить. Один Гу Чжао никак не сдавался. Я замечал, что в то время он был на мели, но он нам ничего не рассказывал. Другие думали, что он влюбился... Теперь я понимаю, что он в частном порядке доплачивал своим информаторам.