— Что это значит?

Я скорее чувствую, чем вижу, как Джован начинает вибрировать. Кладу руку ему на плечо.

— Адокс, ты знаешь, что я уже некоторое время выслеживаю убийцу Принца Кедрика. Этот человек убил Принца.

Я смотрю на убийцу, который лишил меня счастья, которое я впервые в жизни обрела.

— Стрела была сделана не из Каура. Она была не из Гласиума.

Я шарю в ботинке и вытаскиваю оперение, которое так долго было со мной. Оно по-прежнему с лёгкостью вызывает воспоминания о той ночи. Я всё ещё чувствую, как кровь Кедрика пузырится между моими пальцами; чувствую холодную жёсткость его рук и его немигающий взгляд.

— Это была стрела, которая оборвала жизнь Кедрика.

Я передаю оперение Адоксу. Он внимательно изучает его, а я продолжаю говорить:

— Это дерево Седир. Мне потребовались месяцы, чтобы узнать это. А потом это знание завело меня в тупик, — я поворачиваюсь лицом к старому правителю. — В котором и находилась, пока совершенно случайно не попала к Ире.

Адокс возвращает стрелу, внимательно слушает, не перебивая. Его взгляд устремлён на дёргающегося на земле человека. Выражение его лица бесстрастно. Возможно, Адокс тоже не слишком любит убийцу.

— Но даже тогда прошло несколько недель, прежде чем я увидела те же стрелы у Ире. Это было после того, как мы саботировали тропу через Оскалу.

— Ты расспрашивала о них, — негромко прерывает Хамиш.

Он встаёт рядом с Адоксом.

Его зелёные глаза горят.

Я киваю.

— Было семь мужчин. И, как сказал мне Хамиш, только трое из них отправились торговать в Осолис.

Джован нетерпелив. Я располагаюсь так, чтобы оказаться между ним и убийцей. Адокс должен сперва всё услышать.

— На меня напали на Ире, — говорю я.

Адокс наклоняет голову.

— Я знаю об этом.

Я перевожу взгляд на Хамиша.

— Две стрелы поразили крылья моего Флаера. И этот человек, — говорю я, толкая его ногой в бок, — тот, кто это сделал.

— Это не означает, что он убил Принца Кедрика.

Я пожимаю плечами.

— Но это приведёт к той же участи.

— Чертовски верно, — ревёт Джован.

Адокс не сдаётся. Пока ещё нет.

— Он признался в убийстве брата Джована. Брата Ашона.

Я жестом показываю на молчащих мужчин. Ашон стоит сбоку от убийцы и пристально смотрит на него.

Адокс сглатывает и отводит взгляд. Трудно смотреть в глаза человеку, потерявшему близкого.

— Он отнял его у них, — говорю я. — И чуть не разлучил меня с моей семьёй и теми, кто меня любит. По его собственному признанию, он делал это много раз. Сколько жизней он разрушил? Я буду допрашивать его, Адокс. Я должна знать информацию, которую он скрывает.

Наконец, Адокс поднимает глаза. Его люди уже отходят назад, убеждённые моими словами. И вот лидер Ире закрывает глаза и освобождает мне место.

На убийцу выливают воду. Несколько минут он шевелился, но от шока его глаза распахиваются, и он задыхается, в агонии хватаясь за голову.

Он связан. Я приседаю, хватаю его за волосы.

— Как тебя зовут?

Он стонет, не отвечая. Не могу сказать, что я пытала кого-то раньше, но суть мне понятна. Я давлю пальцем на растущий синяк на его челюсти. Похоже, она сломана. Глаза мужчины начинают закатываться. Я грубо встряхиваю его.

— Твоё имя, — спрашиваю я.

— Хейс, — шепчет он, взгляд расфокусирован.

Его мозг затуманен. Это может пойти мне на пользу. Я переглядываюсь с Адоксом и поднимаю брови, чтобы он подтвердил ответ убийцы. Адокс молча кивает. Правда. Кто бы мог подумать?

— Ты убил Принца Кедрика?

— Только случайно, — шипит он, морщась, когда воздух прорывается сквозь зубы.

Ашон ругается, а я качаю головой, предупреждая его, чтобы он не издавал ни звука.

— Кто был твоей целью?

Хейс выгибается дугой.

— Ты! Сука! — его крик эхом разносится по лагерю.

Я вздыхаю, размышляя, стоит ли мне снова надавить на его челюсть.

— Неужели твоя мать никогда не учила тебя хорошим манерам?

Он запрокидывает голову назад.

— Мать? — недоверчиво восклицает он. — Ты будешь читать мне лекцию о матерях? — его хохот поднимает волосы на моём затылке. — Твоя мать приказала мне убить твоего парня!

И вот оно.

Я присаживаюсь на карточки, пока Хейс смеётся и смеётся.

С момента смерти Кедрика я десятки раз меняла своё мнение о том, кто мог заказать услуги этого человека. Я давно уже не считала свою мать виновницей. Потому что знала, что убийца — из Ире, а Ире — это тайна...

Хейс говорил так, будто он регулярно получал запросы на убийства разных представителей Солати. Что-то не сходится.

Я не обращаю на это внимания и перехожу к шокирующему открытию: моя мать приказала убить не меня, а Принца. Выбрав любого из нас в качестве мишени, она достигла бы своей цели — войны, так почему же она не решила покончить с моей жизнью и заодно избавиться от страха?

Это вопрос, на который мне нужно ответить, чтобы чувство вины и "что, если" не разъедали меня изнутри.

Я снова обращаю своё внимание на Хейса, повышая голос, чтобы заглушить его ужасный смех.

— Если тебе приказали убить Кедрика, почему ты решил убить меня?

Это бессмыслица! Я уверена, что до посещения Ире я никогда в жизни не встречала этого человека.

Его смех резко обрывается.

— Я ненавижу тебя! — рычит он.

Я быстро отклоняюсь назад, когда он пытается ударить меня головой.

Джован делает шаг вперёд и ставит ногу на горло мужчины, пока тот не прекращает бороться.

Обезумевший мужчина задыхается, бормоча себе под нос. Я не могу понять, как его семья и дети не заметили его сумасшествия.

Звук разбудил тех, кто находился в палатках вокруг нас. Они обратили внимание на крики.

По лицу Адокса видно, что он потрясён.

— Хейс всегда был эксцентричным, Татум. Но мы никогда не видели его с такой стороны.

Слова Адокса настолько шокируют, что я верю ему — тем более что Хамиш и два других присутствующих Ире стоят с такими же ошеломлёнными лицами.

Хейс хорошо скрыл свою ненависть.

Я прислушиваюсь к его бормотанию.

— Всегда в твоей тени. Это должен был быть я! Почему он выбрал тебя? Даже твоя мать не хотела тебя. Он бросил меня!

Я не могу понять, в чём дело. Оландон, похоже, так же ничего не понимает, как и я. Джован тоже наблюдает за мной, но я едва заметно качаю головой. Я не имею ни малейшего представления о чём речь.

Лидер Ире делает шаг вперёд.

— Татума, есть кое-что, что ты должна знать о Хейсе...

В этот момент сквозь толпу из пяти человек пробирается мой старый тренер Аквин. Без трости он идёт прямо, медленными шагами, так что хромота его незначительна.

Он не смотрит на меня.

Он смотрит на Хейса.

А Хейс смотрит на моего тренера.

На моего друга. Единственного отца, которого я когда-либо знала. Единственного человека, с которым мать разрешила мне покидать башню, пока я "наблюдала" за тренировками Оландона. На человека, который вёл меня, который делал замечания и который давал твёрдую, непоколебимую силу.

— Хейс, — коротко говорит Аквин.

Я перевожу взгляд с одного на другого, и меня охватывает смятение.

Хейс насмешливо отвечает:

— Отец.