39.

39.

КАДЕНС

Я вваливаюсь в тесную квартиру Рика, хватаю мать за запястье и дергаю ее вверх, прежде чем она успевает понять, что это я.

— Кейди, какой замечательный сюрприз...

— Мы уходим. — Рычу я. — Где ее вещи?

— У нее не так много.

— Я одолжила одежду у его девушки. — Мама ухмыляется. — Она немного толстовата, поэтому одежда не подходит, но мы должны делать то, что должны.

Взгляд Рика становятся жесткими.

— Заткнись, мам. — Огрызаюсь я.

Она говорит:

— Следи за своим тоном, юная леди. Я все еще твоя мать.

— Моя мать? Тебе не стыдно так себя называть?

Мама наклоняет голову, глаза невинны до невозможности.

В моей груди раздается кровавый крик.

— Мы уходим, Рик. Какую бы одежду мама ни использовала, сожги ее. Скажи своей девушке, что я заплачу за новую.

— Кейди, притормози. — Хнычет мама.

Пока я тяну маму к выходу, в дверь просовывается тень.

Это Хантер.

Его проникновенные карие глаза падают на меня, и дыхание сбивается в горле.

— Каденс?

Сейчас у меня нет времени на неловкое воссоединение. Проходя мимо него, я тащу маму за собой. Она хлопает ресницами в сторону Хантера, когда проходит мимо него, и проводит веным пальцем по его предплечью.

— Ооо. Мускулы. — Шепчет она.

Я сильно дергаю ее и тащу вниз по лестнице.

— Каденс, подожди! — Шаги Рика грохочут позади меня. — Давай я тебе помогу.

— Да, Рикки-малыш. — Мама гладит его по щеке. — Ты должен помогать своей мамочке.

У Рика сводит челюсти. Он выглядит так, будто его пытают.

Как он так долго терпел маму? Почему он вообще ее терпел?

Я резко дергаю мамину руку. Я смотрю на Рика и говорю:

— Мы уходим. Не ходи за мной.

Рик остается стоять на лестнице, смотрит на нас и не подходит ближе. Зачем кому-то подходить к этому бардаку? Если бы у меня был выбор, я бы тоже убежала. Убежала бы так далеко, чтобы никто не смог меня поймать.

Но я прикована здесь.

От такой густой тьмы не убежать.

— Каденс, ты делаешь мне больно.

Мама вскрикивает от боли, когда я сжимаю свою хватку в ответ.

Я тяну ее за собой до автобусной остановки. Она пьяна в стельку, поэтому маневрировать ей гораздо легче. К сожалению, из-за ее болтающихся рук она бьет меня по лицу каждый раз, когда автобус делает крутой поворот.

Когда я выхожу из автобуса, уже наступила ночь, щеки щиплет, и я так разозлилась, что кажется, будто моя кожа горит.

Когда я наконец затаскиваю маму в квартиру и просовываю ее в дверь, Вай сидит в гостиной с телефоном, фонариком и всеми своими косметическими средствами.

Увидев маму, она тут же выключает камеру.

— Что случилось? Где ты ее нашла?

— У Рика.

Лицо Вай бледнеет.

— И все это время?

— Нет, кажется, это произошло недавно..

— А где она жила до этого? — Спрашивает Вай.

— Я не знаю.

— Уф... — Мама снимает туфли и шевелит пальцами ног. Она зарывается пальцами в свои редеющие волосы. — Все меня ненавидят. Все!

Вай смотрит на маму со страданием в глазах. Мы уже давно не видели маму в бешенстве. Страшно, когда человек, который должен о тебе заботиться, не может позаботиться даже о себе.

— Вай, — я осторожно касаюсь ее руки, — иди в свою комнату. Я разберусь с этим.

Моя сестра не спорит. Она кивает и спешит прочь, оставив все свои косметические принадлежности.

Я смотрю на худое лицо матери. В памяти всплывает, казалось бы, невинное высказывание Рика, сказанное мне после празднования его дня рождения.

Тебе нужно быть осторожной.

Почему?

Просто... будь осторожна.

Тогда я не понимала, о чем он говорит. Но, оглядываясь назад, могу сказать, что брат предупреждал меня о маме. Это значит, что мама обкрадывала его еще до того, как решила обокрасть нас.

С отвращением я смотрю на нее.

— Зачем тебе просить Рика о чем-то после того, как ты его бросила? У тебя что, нет сердца? Разве тебе не должно быть стыдно даже смотреть на него?

Мама почесала запястье. Скоро ей понадобится лекарство.

Мое сердце разрывается от боли, и мне кажется, что я сейчас взорвусь. Мне нужен вдох. Мне нужен момент, чтобы просто... не было больно.

Но я заставляю себя быть сильной.

Я вхожу в комнату Вай.

— Ты в порядке?

— Да..— Длинные каштановые волосы моей сестры перекинуты через плечо. — Это просто странно, понимаешь? Я уже привыкла к жизни без нее. А теперь мне кажется, что все вернулось на круги своя, и та жизнь, которой мы жили раньше, была сном.

— Вай...

— Что?

Ее милые, невинные глаза смотрят на меня. Я так хочу защитить ее, что мне становится больно, но я так устала.

Я не позволю тебе бороться в одиночку.

Слова Датча успокаивают меня. Что случится, если я откажусь от своих чувств и позволю себе упасть в него? Найду ли я защиту в Датче? Будет ли мне не так больно, как сейчас?

Я хочу этого.

Так сильно.

Я хочу, чтобы он спас меня.

Я дрожу, но даже не замечаю этого, пока сестра не подходит ко мне и не обнимает за талию. Я чувствую, как слезы давят на глаза, но не позволяю им упасть.

— Все в порядке. — Говорит Вай, гладя рукой мою спину.

— Это я должна сказать тебе это.

Вай отстраняется и улыбается мне мудрой, не по годам, улыбкой.

— Мы можем напоминать друг другу.

Я сглатываю комок в горле.

Внезапно снаружи раздается грохот.

Мы с Вай поспешно выбегаем и видим, как мама роется в шкафу в поисках еды.

— У тебя есть чипсы? — Требует мама.

Меня не удивляет ее внезапный прилив энергии. Мама может погрузиться в пьяную дремоту в одну минуту, а в следующую проснуться, полностью собранная и раздражающе самодовольная.

— У меня голова раскалывается. — Жалуется она. — Рик покупает дешевые вещи. Мне нужно научить его, где брать товары подороже.

Я хмурюсь.

— Присядь, мам. Я сделаю тебе сэндвич.

— Я не хочу сэндвич..

— Тогда ты не будешь есть. — Огрызаюсь я.

Она хмурится и опускается в кресло за столом.

— Тосты...

Вай присоединяется ко мне.

— Нужна помощь?

Я качаю головой.

— Виола, детка, не могла бы ты принести маме воды?

Ви бросает на меня взгляд, как будто спрашивая сначала моего разрешения.

Я упираюсь подбородком в холодильник.

Пока Ви наливает, я кладу на тарелку два куска хлеба и намазываю их приправами.

— Я слышала, у тебя вчера был напряженный день, мам. — Говорю я натянуто.

— Мфф.

Она грубо стонет, прежде чем выпить всю воду.

— Что ты думала о Датче, когда познакомилась с ним? Он немного напряженный, да?

Мама задыхается, и изо рта у нее выплескивается поток воды.

Вай вскрикивает и отпрыгивает назад, чтобы ее не облили.

Не обращая внимания, я намазываю мясо на хлеб, запихиваю сэндвич и бросаю тарелку перед мамой.

— Почему ты отправила Датча в Логово грешника?

Она отводит взгляд.

— Ты знала, что я там буду?

Точки соединяются.

Мама лжет, что у нее есть улики на Джарода Кросса.

Джарод говорит мне добыть улики на Датча.

Я случайно шпионила за братьями «с помощью наркотиков»

Я срочно понижаю голос:

— Мама, ты работаешь с Джародом Кроссом?

Ее глаза мечутся туда-сюда.

Вай приносит маме салфетку.

— Кейди, зачем маме знать такую знаменитость, как Джарод Кросс. Это все равно что бездомному знать номер телефона Опры.

— Ответь мне, мам.

Мама игнорирует меня и с натянутой улыбкой смотрит на Вай.

— Как прошли твои выходные, милая?

— Отлично. — Бормочет Вай. — Мы тусовались с Датчем, а потом мне пришлось делать групповой проект.

Я вздрагиваю при упоминании Ви о Датче.

Мама сразу же набрасывается на это. Ее тело напрягается.

— Каденс, ты была с тем мальчиком все выходные?

— Нет. — Лгу я.

— Да. — Говорит Вай.

Мы обе смотрим друг на друга.

Мама напрягается.

— Ты была с ним одна?

Я ничего не говорю.

Мама смотрит своим темным взглядом на мою младшую сестру.

Он выглядит острее, чем когда-либо прежде.

Виола легко ломается.

— Кейди пробыла с Датчем всю ночь и вернулась только утром.

— Виола! — Шиплю я.

— Прости. Она меня пугает.

Мама вскакивает так быстро, что стул позади нее опрокидывается. Он падает на пол, заставляя подпрыгнуть и меня, и Ви.

— Пойдем со мной. — Рявкает мама.

— Я никуда не пойду...

— Сейчас! — Шипит мама.

Мой гнев вырывается на поверхность, и я остаюсь на месте.

— Нет, мама. Ты не можешь так поступать. Ты не имеешь права врываться сюда после очередного исчезновения и строить из себя мою мать, когда ты была для меня кем угодно, только не матерью. Я никуда с тобой не пойду. Пока ты не расскажешь мне, что за сделка у тебя с Джародом...

— Ты использовала презерватив?

Я замерла.

— Сколько раз он кончал? Вы каждый раз предохранялись? Это было во время или перед месячными?

Мои глаза расширяются.

Ви вот-вот "выскочит" из тела.

Моя грудь вздымается, но я в ловушке. Мама будет продолжать говорить об этом в присутствии Вай, а я не хочу, чтобы она слышала такие грубые разговоры.

По крайней мере, не тогда, когда речь идет обо мне.

Мышцы напряжены настолько, что мне кажется, будто я ходячая консервная банка, я прохожу мимо мамы и открываю дверь. Она не сразу следует за мной. Вместо этого она заходит в мою комнату.

— Убирайся оттуда!

Я спешу за ней.

Но мне не приходится ее тащить. Она встречает меня в коридоре и бросает мне мою сумочку.

— Зачем тебе это?

— Тебе это понадобится.

Выражение ее лица жесткое.

Разозлившись, я иду за мамой к двери.

— Куда ты идешь?

Голос Виолы дрожит.

— Вай, закрой за мной дверь. Мы сейчас вернемся. — Говорю я.

Я пытаюсь изобразить улыбку, но у меня не получается.

Вай бросает на меня обеспокоенный взгляд, но у меня нет времени утешать ее. Мама уже наполовину спустилась по лестнице.

Я выхожу вслед за мамой на улицу.

— Куда мы идем?

Она не отвечает. Ее тело рассекает ночь, то погружаясь в тень, то выныривая из нее в лучах света от фонарных столбов.

Мы бежим по улицам, кажется, несколько часов.

Наконец я устаю и дергаю маму за плечо.

— Скажи мне, куда мы идем. — Она открывает рот, но я останавливаю ее поднятым пальцем. — И если ты думаешь, что я прямо сейчас куплю тебе наркотики, ты сошла с ума.

Мама жестом показывает на магазин впереди. Это та самая аптека, где Датч купил мне шлепанцы и залатал кровоточащую пятку.

Мужчина за прилавком — тот же парень, что и в ту ночь.