Когда телефон наконец зазвонил, Байден сказал ему: "Сердце мое с вами". Поскольку было уже поздно, ни один из мужчин не хотел задерживаться на ужасах совсем недавнего прошлого, даже если события того дня значительно усложнили их работу на сайте . Медовый месяц Джо Байдена и дебют Чака Шумера в качестве лидера теперь будут заняты рассмотрением статей импичмента, поданных против Дональда Трампа за его роль в подстрекательстве к беспорядкам.
Когда Джо Байден разговаривал с Шумером из своего дома в Делавэре, он сказал ему, что в комнате находится Рон Клейн. Он хотел, чтобы Клейн передал ему последние соображения о формирующемся пакете помощи COVID.
Шумеру не терпелось узнать, насколько далеко простираются амбиции нового президента теперь, когда он контролирует Сенат. Более того, он хотел узнать размер готовящегося пакета помощи COVID. Но когда Клейн назвал цифру, Шумер был потрясен. По его мнению, она была недостаточно высока. Клейн предложил потратить 1,3 триллиона долларов, что меньше, чем предполагал Шумер. Сенатор взял паузу, чтобы прийти в себя. Он сделал паузу, чтобы придумать, как выразить свое недовольство.
За последние девять месяцев Сенат уже принял несколько законопроектов о помощи COVID. Все их согласовывал Шумер. Первый лидер большинства, который руководил своей фракцией в духе баббе, подающего суп из мацы, любил хвастаться тем, как он общается со своими сенаторами. Поскольку он не доверяет тонкостям письменного общения, он избегал отправлять своим сенаторам текстовые сообщения или электронные письма. Он разговаривал с ними по своему флип-телефону - устаревшему устройству, которое он вряд ли когда-нибудь обновит, настолько оно укоренилось в его повадках. Мало чем он мог гордиться, когда объявлял, что запомнил номера телефонов пятидесяти своих сенаторов.
Заключая сделки с администрацией Трампа, Шумер вел мысленный подсчет требований сенаторов-демократов - всех мер, которые так и не попали в предыдущие версии пакетов помощи COVID. Теперь, когда демократы владеют Сенатом, они захотят воплотить в жизнь все свои неудавшиеся идеи. Но как только Шумер услышал цифру, названную Байденом, он понял, что она недостаточно велика, чтобы охватить их все. Шумер сказал президенту, что, по его мнению, сумма пакета, скорее всего, составит 2 триллиона долларов.
"Хорошо, - сказал ему Байден, - я слышу вас громко и ясно". Он сказал, что в следующий четверг выступит с речью, в которой представит свой план. "Я собираюсь больше рассказывать историю, чем говорить о конкретных деталях того, что нам нужно сделать".
"Именно этим вы и должны заниматься как наш новый президент", - ответил Шумер. "Просто убедитесь, что это число гораздо больше".
-
Самым большим пунктом в списке пожеланий конгресса было нечто под названием "Налоговый кредит на детей", и его страстно желала получить конгрессвумен из Коннектикута Роза ДеЛауро - непримиримый, влиятельный член окружения Нэнси Пелоси, почти ровесница Джо Байдена, но с фиолетовыми полосками в волосах, образ которой The New Republic описал как "крутая арт-мама".
То, чего хотела ДеЛауро, было не что иное, как революция в социальной политике под прикрытием налоговой службы. С тех пор как Билл Клинтон реформировал систему социального обеспечения, правительство требовало, чтобы бедные семьи работали в обмен на денежную помощь от государства. Но в последние годы республиканцы с интересом восприняли идею предоставления семьям с детьми субсидий в виде налоговых льгот. Демократы, и не только ДеЛауро, увидели в этой идее потенциал и стремились активно продвигать ее. Вместо того чтобы выдавать эти деньги во время уплаты налогов, они предложили, чтобы правительство отправляло родителям ежемесячный чек. Они предлагали пособие, гарантированный доход для семей - вариант того, что предоставляют европейские государства всеобщего благосостояния.
Благодаря упорству ДеЛауро в законопроект был включен детский налоговый кредит. Семьи с низким и средним доходом, имеющие детей, смогут получать ежемесячные выплаты до 300 долларов. А законопроект стал обрастать другими положениями, включая 5 миллиардов долларов на кредиты и гранты для чернокожих фермеров, призванные исправить исторический расизм Министерства сельского хозяйства - бюро, которое активисты называли "последней плантацией".
Это был не просто законопроект, набитый свининой. Демократы продвигали американскую социальную политику туда, куда она никогда не осмеливалась заходить. И дело было не только в прямых денежных переводах. Деньги для чернокожих фермеров были, по сути, формой репараций. Большинство положений финансировалось в течение года или двух, но они были задуманы как демонстрационные проекты, с целью закрепить их на долгосрочную перспективу. И в конце концов администрация предложила законопроект, который не смог исполнить пророчество Шумера. Его стоимость составила бы 1,9 триллиона долларов.
По мере того как они оттачивали пакет, Джаред Бернстайн, давний экономический советник Байдена, пересылал наброски предложения своему старому консультанту по диссертации, Ирвину Гарфинкелю, руководившему Центром бедности и социальной политики в Колумбийском университете. Гарфинкель потратил годы на оттачивание модели для прогнозирования социальных последствий политики, и Бернстайну было интересно, как их планы могут отразиться в реальном мире.
Когда помощники собрались на совещание по координации распространения законопроекта, Бхарат Рамамурти, назначенный на должность заместителя главы Национального экономического совета, велел группе остановиться и проверить почтовые ящики. Пришли цифры из Колумбии. В спешке, связанной с отшлифовкой законопроекта, детали не давали им возможности заглянуть в них. Но письмо выдернуло их из электронных таблиц и позволило взглянуть на законодательство с панорамной точки зрения. Согласно колумбийским выкладкам, Американский план спасения сократит детскую бедность вдвое. У Рамамурти не нашлось слов, чтобы выразить свое изумление масштабами проделанной работы, и он смог только воскликнуть: "Вот дерьмо".
Составив законопроект, достойный его самооценки, Байден должен был как можно быстрее провести его через Сенат. Помимо экономических послаблений и идеалистических положений, в нем содержалось финансирование его планов по прекращению пандемии. Это был путь от смерти.
4.
В ожидании удара
Было спасением - чудом, способным избавить от чумы. Оно было здесь, одобренное к применению, манящее своей близостью. С вакциной жизнь могла возобновиться. Пожилые люди могли обнимать внуков, а не смотреть на них через окна домов престарелых или махать им с цифрового расстояния. Дети смогут избежать интеллектуального оцепенения и социальной заторможенности школы Zoom. Рестораны могли бы снова принять клиентов. Экономика может полностью пробудиться от наведенной спячки.
Но факт существования вакцины еще не означал, что ее можно было получить. Во Флориде пенсионеры ночевали в шезлонгах на пляже, ожидая своей очереди на укол. Дети стареющих родителей часто сталкивались с тем, что правительственные сайты падали как раз в тот момент, когда они собирались записаться на прививку.
Обещанием администрации Байдена была компетентность. После хаотичных лет Трампа, когда президентская прихоть управляла бюрократией, новая команда будет применять спокойный опыт. Это будет сродни мобилизации в военное время, обещал Байден. И в первые сто дней администрация сделает сто миллионов снимков. Это была не самая амбициозная цель, которую он мог поставить. Но в ее относительной скромности, в желании избежать чрезмерных обещаний была логика, не позволяющая ожиданиям вырваться за пределы возможностей для их реализации.
Байден поручил задачу по выпуску вакцины Джеффу Зинцу. Он не был экспертом в области общественного здравоохранения и не имел опыта управления сложными цепочками поставок, в которых производились такие специализированные товары, как иглы или липиды, используемые в вакцинах. В каком-то смысле он сам выбрал себя для этой работы или, по крайней мере, добровольно предложил свои услуги. Он курировал организацию переходного периода, в том числе работу по найму персонала и отбору членов кабинета. Но именно эту работу он хотел получить больше всего, именно такого рода задания он всегда жаждал.
Зиентс был архетипом новой породы вашингтонских ремонтников. Он вырос в Вашингтоне в семидесятые годы, сын психиатра, и посещал Сент-Олбанс, школу для отпрысков истеблишмента. (Некоторое время его отец работал в этой школе). Несмотря на безупречные манеры брамина, Зиентс никогда не отличался безукоризненной благопристойностью. Когда он носил галстуки, они часто распускались вокруг воротника, даже на телевизионных мероприятиях. Его волосы обычно были распущены в небрежной манере, что свидетельствовало о его безразличии к подобным мелочам.
Вашингтон времен юности Зиенца сохранял аристократическое презрение к деньгам, или, по крайней мере, декларировал, что избегает таких низменных побуждений. Но Зиентс кипел предпринимательским рвением. В детстве он так ловко торговал бейсбольными карточками, что его коллекция выросла до 30 000 долларов. Будучи молодым консультантом по управлению, он руководил рядом исследовательских фирм, которые помог вывести на биржу. В 2002 году Fortune включил Зиентса в список сорока богатейших американцев моложе сорока лет, оценив его состояние примерно в 200 миллионов долларов.