Когда они просматривали данные, Перна отметил, что только 46 процентов доз, доставленных в штаты, были введены в оружие.

"Этого не может быть", - сказал ему Славитт. Он знал, что подобные проблемы существуют, но не в таких масштабах. И если Перна был прав, это означало ужасающий сбой в системе.

Славитт сидел ошеломленный. Вакцина была лучшей надеждой на то, чтобы остановить распространение вируса, от которого ежедневно погибали 3 500 человек, но подавляющее большинство доз вакцины лежали в морозильных камерах неиспользованными.

"Как такое может быть?" - спросил он.

Приехавшие на вызов специалисты сказали ему, что хорошего ответа нет. Федеральное правительство поставляло вакцину в штаты, но механизма отслеживания прививки не было. Хорошо продуманная система нанесла бы штрих-код на каждую вакцину, но это не была хорошо продуманная система. Компания Walmart знает больше о своих запасах голубых джинсов, подумал Славитт.

Перна предположил, что больницы и штаты запасались вакциной впрок. Поскольку каждому пациенту требуется две прививки с разницей примерно в три недели, никто из медицинских учреждений не хотел остаться без вакцины. И они не верили, что федеральное правительство пополнит их запасы, если они закончатся. Трудно было восстановить доверие к системе, если система не доверяла сама себе.

По мере того как Славитт вникал в суть проблемы, он начал обдумывать решения. Администрация могла бы гарантировать штатам количество уколов, которые они будут получать каждую неделю, что ослабило бы чувство паники. Однако это было лишь лоскутное решение. Зиентс проповедовал, что единственный способ решить проблему нехватки и вызванного ею беспокойства - это изобилие. А это потребует от правительства решительных действий по увеличению запасов вакцин.

Несмотря на собственные сомнения, Зиентс согласился поручить задачу по расширению поставок вакцин известному оператору, прославленному драчуну с длинным списком врагов.

-

В марте 2020 года, когда COVID поразил Сиэтл, затем затронул внутренние пригороды Нью-Йорка и начал распространяться по всей стране, стало очевидно, что кампании необходимо пополнить свой список экспертов. Рон Клейн предложил привлечь врача по имени Дэвид Кесслер.

Кесслер уже несколько десятилетий официально не работал в Вашингтоне, но память о нем все еще не угасала. Когда Кесслеру, которому тогда было тридцать девять лет, руководил больницей в Бронксе, Джордж Буш назначил его самым могущественным регулятором медицины в стране - директором Управления по контролю за продуктами и лекарствами. Кесслер считал, что эта должность еще более могущественна, чем представлял себе его босс, и решил испытать ее на прочность. Однажды он конфисковал двенадцать тысяч галлонов апельсинового сока Citrus Hill, который компания обманным путем маркировала как "свежий" или "чисто выжатый". Впервые в истории FDA Кесслер приказал агентству регулировать продажу табака. Бросить вызов такой индустрии, как табачная, представленной хорошо финансируемым, изысканно связанным лобби, - это акт монументальной наглости, которую, по словам критиков Кесслера, он источал из каждой своей поры. Кесслер не возражал против потасовок с чиновниками кабинета министров. На самом деле он действовал так быстро, что иногда пренебрегал консультациями с Белым домом. О его трудовой этике ходили легенды. Поскольку он никогда не мог найти время для дневной пробежки, он бегал по улицам Вашингтона посреди ночи.

В начале пандемии Байден попросил Кесслера, а также его бывшего ученика, бывшего генерального хирурга Вивека Мурти, начать виртуальный брифинг. Байден называл эту пару "моими докторами". В то время как Байден раздражается на экспертов, которые говорят на обскурантистском жаргоне - и которые, по его мнению, используют свой академический жаргон, чтобы принизить его, - он возносит ученых на пьедестал. И, похоже, он впитывал советы Кесслера и Мерти так, словно получал консультацию от своего собственного терапевта. Действительно, ему также было поручено защищать свое здоровье. Они разработали правила, определяющие, кто может войти в "пузырь" Байдена; они посоветовали ему, как строить свои публичные выступления; они организовали режим тестирования для предвыборной кампании.

Кесслер сделал своим бизнесом понимание того, что он может узнать о разрабатываемых вакцинах. Он работал с юристами избирательной кампании, чтобы составить соглашения о конфиденциальном раскрытии информации, которые он подписал с фармацевтическими компаниями, чтобы он мог следить за клиническими испытаниями вакцин в режиме реального времени и передавать отчеты Байдену. В тот вечер, когда компания Pfizer сообщила об успешном испытании своей вакцины, Кесслер разговаривал по телефону с руководителями компании, выпытывая у них информацию - этот факт привел Трампа в ярость, когда он узнал о нем.

В новой администрации Кесслера перевели в Министерство здравоохранения и социальных служб, но он фактически подчинялся Зиентсу. Он был не из тех, кого Зиентс обычно набирал в свои команды. Поскольку Зиентс превозносил достоинства "команд низкого эго", он не был склонен выбирать такого противоречивого человека, как Кесслер, который каким-то образом умудрялся ставить под сомнение авторитеты, даже когда сам был авторитетом. Но благодаря своим связям с производителями вакцин и Байденом он стал неизбежным членом ближнего круга Зиентса.

-

Если и есть какое-то решение Трампа, заслуживающее всеобщего одобрения, так это создание операции "Варп Спид". Весной 2020 года администрация Трампа вложила миллиарды в разработку вакцин, субсидируя частные фирмы и давая им уверенность в том, что правительство США будет закупать плоды их науки выгодными партиями.

Но Кесслер и Зиентс начали понимать, что при всем благородстве цели проекта, его портит тот факт, что он возник при режиме Трампа. Само название, заимствованное из "Звездного пути", было проблемой. Опросы показывали, что общественность с недоверием относится к идее вакцины, разработанной в спешке, которая попадет к ним в руки без тщательной проверки, обычно применяемой к фармацевтическим препаратам. Подчеркивая скорость, название излишне разжигало эту тревогу. Одним из первых официальных актов администрации Байдена стало прекращение использования названия Operation Warp Speed.

Кроме того, существовала проблема, связанная с тем, что правительство так глубоко вовлечено в промышленность. Когда государство делает большие ставки на определенные компании, оно играет в фаворитов. Такая модель легко превращается в кумовство - особенно когда главой государства является Дональд Трамп. По мере того как администрация Трампа защищала привилегированные компании, правительство наказывало их конкурентов.

В то время как Moderna, Sanofi, Johnson & Johnson и еще три компании брали государственные субсидии на свои исследования, Pfizer отказалась от этого. Она не хотела, чтобы государство вмешивалось в ее планы или контролировало процесс, когда она спешила разработать вакцину. Но администрация Трампа, особенно министр здравоохранения и социальных служб Алекс Азар, не простила отказ Pfizer.

В июле 2020 года компания Pfizer предложила правительству продать еще сотни миллионов доз вакцины, которую она тестировала. (Администрация Трампа уже приобрела сто миллионов.) Но вместо того чтобы ухватиться за этот шанс, администрация Трампа отказалась. Монсеф Слауи, руководитель операции "Ускорение", сказал генеральному директору Pfizer Альберту Бурле, что правительству они не нужны. После того как правительство отказалось, Pfizer предупредила, что ее предложение недолговечно. Если дозы не понадобятся США, Pfizer продаст их Японии, которая надеялась запастись вакцинами для подготовки к отложенным Олимпийским играм, которые она должна была принять в 2021 году.

Что еще более зловеще, компания считала, что Азар лишает Pfizer поставок, необходимых для производства вакцин. Pfizer заказала одноразовые фильтры, необходимые для изготовления каждой дозы, но Азар воспользовался Законом об оборонном производстве, чтобы перенаправить эти фильтры в Moderna. Вмешательство Азара так сильно затормозило компанию, что Бурла забеспокоился, что Pfizer не сможет поставить даже сто миллионов доз, которые заказало ей правительство США.

9 ноября, менее чем через неделю после выборов, наименее любимый производитель вакцин Трампа опубликовал результаты клинических исследований, которые оказались бесспорным триумфом - эффективность вакцины оказалась выше, чем у прививки от гриппа. Pfizer подала документы в FDA для получения разрешения на экстренное использование, что стало началом конца полномасштабной пандемии. Несмотря на этот триумф, Трамп остался таким же злобным, как и прежде. Трамп чувствовал себя обманутым тем, что компания Pfizer сообщила о своем результате только после его поражения, тем самым лишив его истории успеха, которая могла бы спасти его президентство.

Несмотря на то что компания Pfizer была готова к массовому производству, она продолжала страдать от статуса "черной овцы", который ей присвоил Трамп. Компаниям, принявшим государственные деньги в рамках операции "Варп Спид", были предоставлены определенные привилегии. То есть Трамп использовал Закон об оборонном производстве, чтобы дать им "приоритетный статус". Если им нужно было заказать какую-то деталь для своих заводов, правительство пропускало их вперед очереди, опережая клиентов, которые могли сделать заказ задолго до них. Компания Pfizer, тем временем, должна была ждать своей очереди на оборудование, которое позволило бы ей быстро расширить производство. Администрация Трампа не проявила особого интереса к тому, чтобы оказать компании ту же помощь, что и ее конкурентам, даже когда число жертв вируса продолжало расти.