Первоначально Пикетти изучал неравенство во Франции, начиная с XIX века (этому посвящена его предыдущая книга "Доходы населения Франции в XX веке"), а затем распространил эту работу на Соединенные Штаты, Германию и Великобританию. Он разработал то, что можно назвать "политической теорией распределения доходов". Согласно ей, капитализм, предоставленный самому себе, порождает постоянно растущее неравенство, поскольку отдача от капитала, получаемая в основном богатыми, неизменно превышает рост среднего дохода - тенденция, которую Пикетти обозначает как r > g. Этот неумолимый рост неравенства прерывается или обращается вспять только внешними событиями, такими как экономические кризисы, войны, периоды гиперинфляции и политические решения (например, повышение налогов). Я не буду повторять преимущества и недостатки этой теории, которые я уже обсуждал в других статьях. Здесь важно признать, что работа Пикетти представляет собой новый взгляд, чреватый многочисленными последствиями, и поэтому неудивительно, что она породила огромную эмпирическую и теоретическую литературу.

Более того, Пикетти, как мало кто до него, попытался интегрировать теории производства и распределения. Когда доход на капитал (который, по его мнению, исторически стабилен и составляет около 5 % в год) превышает темпы роста экономики, которые служат косвенным показателем роста доходов среднего человека, неравенство увеличивается: в результате капиталисты, находящиеся на вершине распределения доходов, получают прирост дохода в размере r %, что превышает темпы роста доходов среднего человека ( g ), и разрыв между богатыми и средним классом увеличивается. Капиталисты также используют часть (или весь) своего дохода от капитала для инвестиций, и поэтому отношение запаса капитала к ВВП (β Пикетти) увеличивается. Но поскольку β становится все больше, а производство все более капиталоемким, доля доходов от капитала в общем ВВП (α Пикетти) также увеличивается, что, учитывая, что капитал принадлежит в основном богатым, еще больше усиливает неравенство доходов. Таким образом, возникает порочный круг постоянно растущего неравенства. Конечно, если бы рост капиталоемкости был связан со снижением нормы прибыли (то есть если бы r имело тенденцию к снижению), доля капитала α не росла бы. Но Пикетти отвергает это, указывая на относительную неизменность нормы прибыли на капитал на протяжении истории. a

Таким образом, мы вновь встретили у Пикетти некоторые идеи Маркса, но в совершенно иной упаковке. Как и Маркс, Пикетти считает, что доля капитала будет расти, но он отвергает предсказание Маркса о снижении нормы прибыли на капитал. Если капиталоемкость производства будет расти бесконечно, а r не будет снижаться, то очевидно, что система в конце концов перейдет к неустойчивой ситуации, когда весь доход будет получать владелец капитала. Однако этого не происходит, поскольку "превентивные проверки" - войны и периоды гиперинфляции - уничтожают капитал физически или путем разорения кредиторов. Как только запас капитала уменьшается в результате такой проверки, капиталисты возвращаются к своей сизифовой задаче восстановления своего господствующего положения. Если бы не войны и другие бедствия, они бы преуспели, но налогообложение богатства и высоких доходов также может замедлить их.

Описав эту динамику, Пикетти предложил совершенно новый и убедительный аргумент в пользу того, что мирное развитие капитализма приводит к краху системы - не потому, что норма прибыли падает до нуля и капиталисты отказываются от инвестиций (как это сделал бы Маркс), а по прямо противоположной причине: капиталисты, как правило, в конечном итоге становятся владельцами всей продукции общества, а это социально неустойчивая ситуация. С точки зрения Маркса, капиталисты (как класс) терпят неудачу, потому что они не слишком успешны; с точки зрения Пикетти, они терпят неудачу, потому что они слишком успешны. С точки зрения Маркса, капиталисты, конкурируя друг с другом, снижают стоимость производства и уменьшают прибыль. Выражаясь языком Кейнса, в конечном итоге они вызывают эвтаназию рантье. Согласно противоположному мнению Пикетти, капиталисты необычайно успешны. Они продолжают накапливать все больше и больше капитала, но норма прибыли на этот все более изобильный капитал почему-то не уменьшается. В конце концов, им будет принадлежать все. Но это должно спровоцировать революцию, будь то вилы или чрезвычайное налогообложение.

Успех Пикетти заключается в том, что впервые со времен Кузнеца экономистам была представлена альтернативная теория сил, определяющих распределение доходов. Если окинуть взглядом сегодняшнюю картину, то мы можем предложить три теории распределения доходов при капитализме. Во-первых, это теория Маркса, согласно которой растущая концентрация собственности на капитал и снижающаяся норма прибыли в конечном итоге приводят к гибели капитализма через нулевые инвестиции. Во-вторых, у нас есть гипотеза Кузнеца о волне растущего, а затем уменьшающегося неравенства - или, как я утверждал, о последовательных волнах. Такие волны состоят из первой фазы, вызванной технологическими революциями (подъем), за которой следует вторая фаза (спад), характеризующаяся диссипацией технологической ренты, большим изобилием капитала, снижающим норму прибыли, и ростом спроса на социальные трансферты и, следовательно, повышением налогообложения. И, наконец, третья - теория Пикетти о неограниченном капитализме, который, если предоставить его самому себе, сохранит неизменной норму прибыли и приведет к тому, что доля высшего дохода от капитала возрастет настолько, что грозит поглотить всю продукцию общества, и только политическая реакция может предотвратить такой исход. Поэтому неудивительно, что Пикетти делает такой сильный акцент на политике перераспределения и (как в его последующей книге "Капитал и идеология") на идеологиях, которые либо оправдывают высокое неравенство, либо пытаются его ограничить.

Таким образом, сегодня мы находимся в удивительном положении: у нас есть доступ как к бесконечно большему количеству данных о неравенстве, так и к трем относительно четким теориям изменения неравенства при капитализме, которые можно проверить эмпирическим путем.

Социальные таблицы. Вторым значительным событием первых двух десятилетий XXI века стало использование исторических и архивных источников, которые, конечно, существовали уже давно, но стали известны благодаря новым возможностям оцифровки и обработки больших объемов данных с помощью компьютеров. Это положило начало исследованию социальных структур, а значит, и неравенства во многих странах, где сохранились и могут быть найдены данные о профессиональных доходах и оценках доходов различных социальных классов. Такая работа быстро расширяется. В то время как работа Пикетти (основанная на налоговых данных) проливает свет на события двадцатого века, то есть за годы, прошедшие с тех пор, как развитые страны ввели личное налогообложение, социальные таблицы позволяют нам копнуть гораздо глубже, вплоть до Торговой революции, Средних веков и даже более ранних времен.

Чтобы оценить важность социальных таблиц, необходимо знать, что во многих странах до сих пор нет данных о фискальной и налоговой политике, а когда они есть, то касаются только верхней части распределения доходов, поскольку богатые - единственные люди, облагаемые прямым налогом. Только такие данные отображаются в стандартной информации о налоговых платежах. Для всех остальных прямые налоги удерживаются у источника (то есть автоматически вычитаются из зарплаты) или, как это происходит со многими жителями бедных стран, вообще не начисляются. Например, только 7 процентов домохозяйств в Индии платят прямые налоги, указанные в налоговых сводках, а в России и Китае - менее одного процента. Сегодня единственные полные данные по этим странам можно получить из обследований домохозяйств, а в прошлом - из социальных таблиц, если последние удастся составить.

Существует несколько замечательных разработок в области использования динамических социальных таблиц. (Я применяю термин "динамические" к социальным таблицам, которые одинаково или аналогично структурированы по классам или профессиональным категориям, каждая за определенный год, и которые затем связаны между собой путем включения дополнительной информации об эволюции заработной платы, доходов от капитала и т. п.). Питер Линдерт и Джеффри Уильямсон были пионерами в использовании и гармонизации английских/британских социальных таблиц, начиная со знаменитой таблицы Грегори Кинга 1688 года. Они также создали первые социальные таблицы для Соединенных Штатов (1774-1870), о которых говорится в главе 7. Таким образом, они создали первое комплексное долгосрочное исследование распределения доходов в Соединенных Штатах. Совсем недавно Роберт Аллен стандартизировал английские/британские социальные таблицы и свел их многочисленные и разнообразные социальные классы лишь к нескольким ключевым классам. (Я использовал их, а также переработку английских социальных таблиц Линдертом и Уильямсоном в главах 2-4). Аналогичные социальные таблицы были созданы и для Франции (см. таблицу Морриссона и Снайдера в главе 4). И, что очень важно, в недавних работах Хавьера Родригеса Вебера (для Чили, 1850-2009 гг.), Диего Касты и Эрика Бенгтссона (для Мексики, 1895-1940 гг.), а также Марии Г ó мес Ле óн и Германа де Йонга (для Германии и Великобритании, 1900-1950 гг.) были получены чрезвычайно ценные долгосрочные распределения доходов для этих стран. Филип Новокмет сделал то же самое для Чехословакии, Польши и Болгарии. Аналогичным образом Микой Малиновский и Ян Люйтен ван Занден продвинули наши знания о докапиталистическом неравенстве гораздо дальше, чем всего лишь десять лет назад для Польши. Филипп Эрфурт предоставил аналогичные знания для дообъединенной Пруссии и для Баварии накануне революции 1848 года. Эти исследования открывают экономическую и социальную историю изучаемых стран и служат бесценным источником гипотез и данных для других экономистов, социологов и политологов.