Апелляция к жадности подрывает утверждение о том, что это действительно была самооборона, так как "явные и важные выгоды", получаемые римскими гражданами , означали грабеж и дань, "оправданные" угрозой будущего удушения. В действительности Карфаген не представлял угрозы. Источники Полибия были написаны ближе к концу Пунических войн историками, возвращающими свое настоящее в прошлое. Карфагенские корабли уже давно патрулировали проливы, защищая торговлю от пиратов, не проявляя территориальных амбиций в материковой Италии, а Карфаген находился в оборонительном режиме на Сицилии, разместив там немногочисленные войска. Если бы Карфаген рассматривался как главная угроза на Сицилии, то очевидной стратегией был бы союз с Сиракузами против Карфагена, но римские войска поступили противоположным образом.

В 264 г. до н.э. римские войска пересекли проливы и взяли Мес-сену, начав первую римскую войну, которая велась за пределами Италии. Римские и карфагенские войска поначалу избегали друг друга, и римляне пошли на юго-восток и атаковали Сиракузы, вынудив их подчиниться римскому владычеству. Только после этого, осознав относительную слабость карфагенского присутствия, они повернули на запад, к карфагенским поселениям. Это был оппортунизм, направленный на установление прямого территориального контроля. Карфагенские войска придерживались осторожной стратегии, которую они применяли против сицилийских греков. Обороняя несколько укрепленных городов, превосходящие по численности войска надеялись ослабить волю римлян к продолжению войны и договориться с ними. Договор, разграничивающий сферы интересов, был возможен. Рим мог оставаться северной средиземноморской державой, Карфаген - южной, а карфагенская стратегия на острове была направлена на сохранение статус-кво. Но римские цели расширились до завоевания всего острова. Карфагенские лидеры посчитали, что не могут с этим согласиться, поскольку Карфагену как морской державе, ведущей торговлю через Средиземное море, необходим контроль над проливами. Поскольку римские лидеры, должно быть, понимали это, они знали, что начинают большую войну с державой, чей флот доминировал на морях. Я подозреваю, что партия войны в сенате имела более долгосрочные амбиции. Амбивалентность Полибия может свидетельствовать об аналогичных подозрениях.

Началась война, первый этап которой проходил на Сицилии. Карфагеняне прислали подкрепление, и началась кровопролитная, безрезультатная война как на Сицилии, так и в Северной Африке. Поначалу Карфаген доминировал на море. Преимущество Рима заключалось в расширении гражданства и увеличении численности населения, из которого он мог черпать войска для ведения боевых действий на суше. По мнению Пилкингтона, Карфаген мог привлечь максимум около 200 тыс. мужчин боеспособного возраста из своих африканских территорий и колоний в других местах. Кроме африканских внутренних территорий, карфагеняне не приобрели земель с большим населением. Таким образом, карфагеняне располагали лишь половиной потенциальных солдат Рима. Карфагену приходилось восполнять численность за счет сборов с данников и наемников, возможно, дорогостоящих и менее преданных. Карфагену дважды приходилось отвлекать ресурсы на подавление восстаний среди североафриканских войск. Римляне также отторгли часть карфагенских данников в Иберии и Нумидии. Рим имел преимущество на суше.

Поначалу Карфаген был морской державой, а Рим - нет. Однако римляне вновь продемонстрировали способность подчинить экономику войне и использовать ресурсы греческих городов-государств, над которыми они теперь господствовали в западном Средиземноморье. Частные финансы были мобилизованы для строительства флота на основе восстановленного карфагенского судна с использованием греческих мастеров, но с такими усовершенствованиями, как поднятые и усиленные носы для тарана и абордажа (хотя они оказались уязвимыми во время штормов). Боевые качества улучшились, и в 256 г. до н.э. римский флот, насчитывавший более трехсот кораблей, разгромил основной карфагенский флот, также насчитывавший более трехсот кораблей, у мыса Эчномус на юге Сицилии. Еще несколько лет продолжались бои, но карфагенские солдаты на Сицилии, перерезав пути снабжения, капитулировали. В конце того же года римская армия вторглась в Африку. Теперь проявилась окончательная слабость торговой империи. Карфагену было трудно найти новые войска, а Рим продолжал их собирать.

По словам Полибия, Первая Пуническая война была "величайшей войной в истории по своей продолжительности, интенсивности и масштабу операций". Но теперь карфагеняне потребовали мира. Сенат выдвинул тяжелые условия: выплату военной репарации в течение десяти лет и потерю Сицилии и других островов. Полибий заключает довольно эвфемистично: "Не случайно и не ведая, что творят, римляне нанесли свой смелый удар по всеобщему господству и владычеству и оправдали свою смелость успехом. Нет: это был естественный результат дисциплины, приобретенной в суровой школе трудностей и опасностей" .

Воспользовавшись тем, что карфагеняне были заняты восстанием нумидийцев, римляне захватили Сардинию и Корсику, которые до этого принадлежали карфагенянам. После этого сенат потребовал от Карфагена дополнительной компенсации. Эти неспровоцированные действия, нарушающие договоры, как отмечает Полибий, сделали неизбежными дальнейшие военные действия. До сих пор все это было римской агрессией.

Но это вызвало агрессивный ответ карфагенян. Теперь карфагенские правители стремились к прямому контролю над дальнейшими африканскими территориями и рассчитывали на Испанию, чтобы накопить ресурсы для противодействия дальнейшей римской агрессии и выплаты репараций. У них уже были торговые склады на побережье, и теперь они продвигались вглубь страны, проводя кампании против коренного населения, устанавливая над ним более прямое имперское господство, чему способствовали брачные союзы с местными элитами и новыми городами-поселенцами. Это был территориальный империализм, оборонительный ответ на римскую экспансию, хотя и наступательный по отношению к жителям Африки и Испании.

Эброский договор 226 г. до н.э. позволил Карфагену расширить территорию Испании к югу от реки Эбро, в то время как Рим занял северную часть. Этот договор был нарушен Римом, когда он поддержал город-государство Сагунтум, расположенный к югу от реки. Сагунтинцы напали на соседний город-государство, союзный Карфагену, полагая, что находятся под защитой Рима. Полководец карфагенян в Испании Ганнибал в 219 г. до н.э. быстро разгромил Сагунтум. Он пощадил бы жителей, если бы они "готовы были уйти из Сагунтума без оружия, каждый с двумя одеждами". Ему нужно было оплатить армию и подкупить колеблющиеся собрания в Карфагене добычей из города. Они были более экономны, чем римляне, и Ганнибалу, в отличие от римских полководцев, приходилось бороться с мирными фракциями в собраниях. Жители Сагунтума отклонили его предложение и попытались разрушить город, тогда Ганнибал приказал устроить кровавую бойню. Сенат объявил, что это был casus belli и что Карфаген нарушил договор, заключенный на Эбро. Затем были отправлены римские послы с требованием выдать Ганнибала и доставить его в Рим как военного преступника - типично неприемлемое требование римлян, выдвинутое для того, чтобы Рим мог заявить, что отказ сделал эту войну "справедливой". Полибий обвиняет обе стороны, как и большинство современных историков. Натан Розенштейн говорит, что ни Карфаген, ни Рим не хотели войны, но ни один из них не отступил, а Харрис обвиняет римский сенат в том, что он использовал сагунтинцев, чтобы спровоцировать Ганнибала на войну. Однако провокация, похоже, была взаимной.

Вторая Пуническая война продолжалась семнадцать лет, до 201 г. до н.э. Ганнибал, прекрасно зная о больших потенциальных резервах Рима, нанес стремительный удар по римскому сердцу. Он переправил своих солдат и слонов из Испании через Альпы в Италию. Его поддержали несколько кельтских племен, и он попытался привлечь на свою сторону италийских союзников Рима, отпустив всех пленных и пообещав восстановить свободу тех, кто заключил с ним союз. На пике его могущества в Италии около 40% италийских городов обещали ему свою верность, хотя большинство из них были более осторожны в своих действиях, стремясь не вызвать гнев Рима. После великой победы Ганнибала при Каннах в 216 г. до н.э., в которой, по словам Ливия, было убито 50 тыс. римлян, Ганнибал сказал своим пленникам, что "он ведет с римлянами не войну на истребление, а борьбу за честь и империю. Что его предки уступили римской доблести и что он стремится к тому, чтобы другие, в свою очередь, были вынуждены уступить его удаче и доблести вместе с ним". Поэтому он разрешил пленникам выкупить себя".

В этот момент Ганнибал не пошел прямым маршем на Рим, а предложил переговоры, и это решение иногда считают его самой большой ошибкой, поскольку Рим никогда не вел переговоров. Ливий приводит слова одного из его генералов, призывавшего к немедленному походу на Рим. Ганнибал ответил: "Я одобряю твое рвение, но мне нужно время, чтобы взвесить предложенный тобой план", на что полководец ответил: "Конечно, ни один человек не был благословлен всеми дарами Бога. Ты, Ганнибал, знаешь, как одержать победу, но не знаешь, как ею воспользоваться". Однако Ганнибал, вероятно, рассчитывал, что взятие Рима потребует длительной осады, грозящей трудностями со снабжением, в то время как его войска останутся неподвижными и уязвимыми для нападения. Он хотел не уничтожения Рима, а признания равного положения и независимости Карфагена. Канны также находятся на расстоянии более трехсот километров от Рима.