6.

Выгоду получали в основном, но не только высшие классы. Двойное стремление к алчности и статусу через славу, тесно переплетаясь, приносило и политические должности, становясь главными мотивами как для генералов-политиков, так и для солдат, оправдывая риск смерти. Римляне рассматривали завоевание, а не торговлю (принудительную или нет) как основной способ экономических приобретений. Карфаген смешивал эти два способа и был слабее в военном отношении.

7.

Правители продолжают делать то, что получается, и римский милитаризм и империализм усиливались с успехом. Амбиции росли от достижения простого господства над соседями до завоеваний и территориальной империи. К моменту Пунических войн Рим был главным агрессором во всем Средиземноморье. Любой народ, бросивший вызов Риму, должен был быть уничтожен - Карфаген delenda est, Коринф тоже. Такое свирепое возмездие было связано с необычной фазой эмоционального усиления империализма. Однако автономная идеология не была характерной чертой римского империализма. Напротив, милитаризм был встроен в повседневный жизненный опыт, особенно в экономику и структуру политической карьеры, казался естественным и само собой разумеющимся. Ближайшей причиной агрессивных войн была победа в предыдущих войнах. Зависимость от пути помогает объяснить, почему римляне продолжали воевать. Мы увидим, что это была лишь одна из крайних форм завоевательного империализма, часто встречающаяся в исторических войнах.

8.

Однако ведение войны в конечном итоге ослабило республику, усилив неравенство и недовольство, открыв трещины между сенатом и народными собраниями, разрушив защищенные от переворотов связи между гражданством и армией и позволив генералам создать автономные базы власти. Военная мощь в Италии и в самом Риме была задействована в гражданских войнах, победители которых становились диктаторами, разрушая республиканскую государственность. Милитаризм стал самоубийственным для республики.

Основными бенефициарами войны были римские высшие классы, затем легионеры, оставшиеся в живых, купцы, торговавшие с легионами и в завоеванных провинциях, и иностранные высшие классы, переходившие на сторону союзников, когда им казалось, что Рим победит. Союзники несли большие потери, но выигрывали, если получали римское гражданство. Побежденные народы подвергались резне, изнасилованиям, грабежам и рабству. Римляне уничтожили сотни "исчезнувших царств". Римский экономический рост принес некоторую пользу региону, но было ли бы более мирное развитие всего Средиземноморья, если бы Рим разделил власть с греками и карфагенянами, неизвестно. Менее ощутимым был вклад римлян в развитие цивилизации - право, литературные произведения, мозаики, скульптуры, акведуки, бани, прямые дороги, - но он был достигнут с большими человеческими жертвами. В целом эти войны, вероятно, принесли пользу немногим народам Средиземноморья. Рациональность целей была присуща в основном римской элите и ее иждивенцам.