ГЛАВА 5. Древний Китай
В период с 710 по 221 гг. до н.э. в китайских летописях упоминается 866 войн, но многие из них, скорее всего, были мелкими стычками (MID). За период 656-221 гг. до н.э. произошло 256 войн с участием "великих держав" - по одной каждые 1,7 года. На последнем этапе периода Воюющих государств, 356-221 гг. до н.э., война происходила каждые 1,4 года. Большинство этих столкновений, вероятно, соответствовало стандарту КС - тысяча погибших в бою за год, хотя в записях часто встречаются преувеличения, и мы редко можем с уверенностью сказать о численности армии или количестве жертв. Число полисов сократилось с более чем семидесяти в 771 г. до н.э. до примерно двадцати в середине пятого века до н.э. Затем в период Воюющих государств их число сократилось до одного - империи Цинь.
Таким образом, "исчезнувших царств" было много, и вероятность войны между отдельными государствами со временем возрастала. Динсинь Чжао утверждает, что пятнадцать из двадцати войн, число жертв которых превысило 20 тыс. человек, произошли в конце периода Воюющих государств. Однако такая статистика говорит лишь о том, что в среднем где-то в Китае происходила война как минимум между двумя государствами. В отдельные годы до самого конца войны большинство государств не воевало. Тем не менее "Искусство войны", написанное Сунь-цзы в VI веке до н.э., начинается словами: "Война - это величайшее дело государства, основа жизни и смерти, путь к выживанию или исчезновению". Вопросы для этой главы следующие: Почему так много войн, почему так много вымираний государств, рациональны ли войны с точки зрения средств или целей?
До 771 г. до н.э. китайская монархия Западного Чжоу расширялась путем квазиколониального завоевания преимущественно безгосударственных земледельцев и охотников-собирателей. Как и в ранней римской Италии, здесь еще не было многогосударственной системы. Чжоусцы развязывали войны, потому что могли их выиграть, поскольку обладали большей экономической и военной мощью, чем их соседи. Они не захватывали огромные богатства. Главной добычей были рабы и призывники, а чжоуские поселенцы могли развивать на завоеванных территориях более интенсивное сельское хозяйство. Многие периферийные народы смирялись с реальностью, подчиняясь угрозам и не вступая в войну. Дочери их элит могли быть выданы замуж за чжоуских аристократов, что символизировало их вхождение в состав Чжоуского царства. Правление было феодальным, хотя и отличалось от европейского феодализма. По мере расширения территории правители переставали быть просто главами кланов и родов и стабилизировали завоеванные территории путем "облагораживания" родственников и союзников в небольших городах и военных колониях, в которых они становились меньшими копиями царя, а их собственные наследственные "министры" - меньшими копиями их самих - типичная передача власти, которую мы видим в тех случаях, когда феодальные режимы не в состоянии напрямую контролировать большие территории. Старший сын главной жены или наложницы наследовал лордство, хотя младшие сыновья получали меньшие наследственные должности при дворе или служили солдатами, а также могли быть конфискованы в более периферийных городах. Младшие сыновья ратовали за новые завоевания.
Армии формировались из родовых сборов, основу которых составляли возницы-аристократы. Вождь клана мог иметь несколько штатных воинов, но большинство из них составляли наемные крестьяне. Как и в других феодальных режимах, по словам Маркса, вооруженная сила была необходима для извлечения прибавочной стоимости у непосредственных производителей, чтобы высшие классы могли жить хорошо и не вести войн. Однако эксплуатация имела свои пределы. Основная классовая проблема аграрных обществ, близких к натуральному хозяйству, заключалась в том, что изъятие слишком большой части прибавочного продукта или слишком большого числа крестьян в качестве солдат или рабов вредило производительности хозяйств, от которых зависели войны правителей. Они не могли давить слишком сильно. Налоги были умеренными, а армии небольшими и ограничивались периодом кампаний, когда труд крестьян был менее важен. Но крестьян брали и в качестве рабочей силы, учитывая большую высоту и глубину городских стен, обнаруженных археологами. Военное дело оставалось ключевым для аристократов, их культура была воинственной. Марк Льюис говорит: "Защита своей чести была главным стимулом к сражению", но, как добавляет Чжао, существовали также экономические, политические и геополитические мотивы. Не имея достаточных доказательств, мы не можем их разделить. Затем власть царей ослабла типично феодальным образом, по мере того как власть перемещалась вниз по этой иерархии родов. Им не хватало инфраструктуры, чтобы контролировать своих вассалов или прекратить их междоусобицы. Они стали терпеть поражения от пришлых народов.
Период Весны и Осени, 771-476 гг. до н.э.
В 771 г. до н.э. пришла беда. Чжоусцы, страдавшие от споров о престолонаследии, увидели, что их столицу разграбили люди, которых они называли нецивилизованными варварами. Оставшиеся в живых бежали на восток, где чжоуские владыки создали свои собственные государства на правах "князей", над которыми царь сохранял лишь символическую власть. Ему оказывалось ритуальное почтение, и никто другой не мог претендовать на царский титул. Коренное население новых владений либо завоевывалось и обращалось в рабство, либо подчинялось герцогской власти, чтобы сохранить свою свободу. Поскольку эти государства были основаны на военной силе и продолжали добывать излишки силой, милитаризм продолжался. Китай был разделен на множество независимых владений - по словам одного летописца, их было 148, но их было не менее 70, большинство из которых были небольшими; некоторые из них выступали в качестве повелителей по отношению к своим более мелким соседям.
Государства поначалу были рудиментарными, а министры и чиновники зависели от личных отношений между герцогами и их вассалами. Герцог мог назначать своих вассалов на должности, но не имел над ними практически никакой власти. Эффективный вассал, занимающий высокий пост, мог приобрести достаточно сторонников, чтобы бросить вызов герцогу, как и клики недовольных вассалов, отстраненных от должности. Герцоги были мужчинами, хотя вдовствующие королевы-матери могли управлять страной в качестве регентов от имени мальчика-преемника. Такая практика сохранилась вплоть до Цыси, последней вдовствующей королевы Китайской империи, которая умерла в 1908 г. перед самым падением последней династии.
Гражданские войны были вызваны неудачами герцога, особенно в войне, отсутствием прямого наследника мужского пола, воцарением мальчика или явного слабака, усилением недовольной родовой группировки. Чаще всего происходили дворцовые перевороты, когда недовольные родственники убивали герцога и захватывали его трон. Чжао обнаружил, что около половины герцогов трех крупных государств были убиты - необычайная пропорция, которая, казалось бы, должна была сделать иррациональным стремление к политической власти, но избежать этого было невозможно: даже родственники, искавшие спокойной жизни, были убиты во время переворотов, как и родственники тех, кто организовывал неудачные перевороты. Внутренние страхи неуверенных в себе герцогов подпитывали внешние войны, ведь для обеспечения господства внутри страны требовались воины, приобретенные на войне, а победы за границей приносили награбленное для ретейнеров и верных солдат, которые затем могли быть направлены внутрь страны. Таким образом, война была способом приобретения ресурсов для извлечения излишков у тех, кто их производил. Этот марксовский круговой процесс усиливал притягательность войны.
Геополитика была достаточно анархичной, впрочем, как и внутренняя политика, которая часто приводила к гражданским войнам между враждующими родами. Китайские мыслители считали, что война неизбежна в силу либо человеческой природы, либо природы общества. Главной ценностью был политический порядок, как это обычно бывает в неупорядоченных обществах. Поэтому война, навязывающая порядок, была праведной, но, как правило, непродолжительной. Это были сильно разделенные на классы общества, в которых массы мало разделяли культуру своих правителей. Крестьяне мало видели государство. Налоги, военная служба и труд на корвете взимались местными вассалами.
В основных зонах существовала общая культура элит. Одной из устойчивых дипломатических форм был гегемон - герцог, приходящий для осуществления определенной власти над другими правителями путем арбитража споров и созыва собраний для заключения договоров. Эдикт 657 г. до н.э. гласил: "Пусть не будет запруды для оросительной воды, не будет задержки продажи зерна, не будет смены явных наследников, не будет наложниц вместо жен и не будет участия женщин в государственных делах". Другой заявляет: "Пусть должности не передаются по наследству, пусть чиновники одновременно занимают несколько должностей, а при выборе чиновников пусть ставится цель получить достойных людей, и пусть ни один правитель не берет на себя предание смерти великого чиновника. . . . Не делайте кривых насыпей, не налагайте ограничений на продажу зерна и не устанавливайте межевых знаков без объявления". Скорее всего, это были благие намерения, чем реальная практика, хотя Чо-юн Хсу говорит, что это было "межгосударственное сообщество", что придает либеральный оттенок геополитике реализма. 5 Однако гегемония не передавалась по наследству, борьба за место следующего гегемона была обычным делом, и все пять гегемонов принадлежали к разным герцогским домам. Эти гегемоны не вписываются в политологический термин, поскольку не имели ничего похожего на власть, которой обладали Британская и Американская империи или более поздние императоры Китая. Они занимали непростое положение первых среди равных на арене, где еще оставались "пустые" места для экспансии.