Сегодня речь пойдет о противнике, который представляет угрозу, серьезную угрозу, для безопасности Соединенных Штатов Америки. Этот противник - один из последних в мире бастионов центрального планирования. Он управляет страной, диктуя пятилетние планы. Находясь в одной столице, он пытается навязать свои требования через часовые пояса, континенты, океаны и за их пределами. С жестокой последовательностью она подавляет свободную мысль и уничтожает новые идеи. Она нарушает оборону Соединенных Штатов и подвергает опасности жизни мужчин и женщин в военной форме.
Возможно, этот противник напоминает бывший Советский Союз, но того врага больше нет: сегодня наши враги более изощренные и непримиримые. Вы можете подумать, что я описываю одного из последних дряхлых диктаторов мира. Но их день тоже почти прошел, и они не могут сравниться с этим противником по силе и размерам.
Противник находится ближе к дому. Это бюрократия Пентагона. Не люди, а процессы. Не гражданские лица, а системы. Не мужчины и женщины в форме, а единообразие мышления и действий, которое мы слишком часто навязываем им.
Рамсфелд провел большую часть своего первого года, расстроенный тем, что не может навязать свою волю огромной машине под названием Пентагон и его многочисленным придаткам. Это был уже не тот департамент, который, как он помнил, он возглавлял двадцать пять лет назад. Каждый слой управления имел под собой дополнительные слои. Поначалу он чувствовал себя одиноким, пытаясь руководить крупнейшей в мире бюрократией с небольшим количеством непосредственных подчиненных - многочисленных заместителей, помощников и заместителей секретаря, которые помогают министру обороны управлять огромным бюрократическим аппаратом. Это относится и к военным ведомствам. Ему пришлось ждать более четырех месяцев, пока секретари армии, ВВС и ВМС будут утверждены на свои должности. Сейчас аппарат был намного больше, чем когда он покинул свой пост двадцать пять лет назад. Пентагон, который когда-то был заполнен телефонистками, машинистками и клерками, теперь был заполнен штабными офицерами, работающими на министра обороны, председателя Объединенного комитета начальников штабов и все военные службы.
В меньшей степени это относилось к разведывательному сообществу. Джордж Тенет был назначен директором центральной разведки в 1997 году президентом Биллом Клинтоном, и Джордж Буш-младший сохранил за ним эту должность. В разведывательном сообществе было гораздо меньше президентских назначенцев, чем в Министерстве обороны или любом другом министерстве, если уж на то пошло. Усама бен Ладен и "Аль-Каида" оказались в поле зрения Тенета после неудачного теракта во Всемирном торговом центре в 1993 году, различных нападений на американских военнослужащих в Саудовской Аравии и, когда Тенет был директором ЦРУ, нападений на посольства США в Кении и Танзании в 1998 году. Вскоре после нападений на посольства Клинтон направил крылатые ракеты против объектов Аль-Каиды в Судане.
Тенет не знал, что до 11 сентября ячейки Аль-Каиды действовали на территории Соединенных Штатов. Хотя машина предупреждения была создана и со временем настроена для поиска угроз за рубежом, у нее не было аналога для мониторинга угроз внутри Соединенных Штатов. ФБР служит в качестве федерального правоохранительного органа, но ФБР не было организовано для сбора и предоставления разведывательной информации внутри США. И если бы ФБР выявило потенциальные угрозы на территории США, оно не имело бы ни полномочий, ни обязательств делиться этой информацией с огромным аппаратом, отвечающим за внешнюю разведку, который находился под руководством Тенета. Даже если бы террористические ячейки были обнаружены, правоохранительным органам потребовались бы доказательства планов Аль-Каиды, прежде чем они смогли бы действовать. К ФБР предъявлялись иные требования, чем к ЦРУ.
Это была та огромная дыра в механизмах предупреждения и действий, которой воспользовалась Аль-Каида во время терактов 11 сентября.
После событий 11 сентября все внимание было сосредоточено на том, чтобы залатать дыры в механизмах предупреждения и принятия мер. Через несколько дней после теракта президент Буш назначил бывшего губернатора Пенсильвании Тома Риджа на новую должность в Белом доме - директора Управления национальной безопасности. В июне 2002 года Буш предложил создать новое ведомство - Министерство внутренней безопасности, а в ноябре 2002 года предложение Буша было принято в качестве закона. Новое ведомство объединило двадцать два федеральных департамента и агентства. Том Ридж стал первым секретарем нового департамента.
С самого начала новое Министерство внутренней безопасности, или МНБ, пыталось объединить множество разрозненных функций, которые были переданы под единое управление. Имея широкий круг обязанностей - от таможенного и пограничного контроля до кибербезопасности и помощи при стихийных бедствиях внутри страны, новое министерство пыталось найти свою идентичность и культуру в рамках всего министерства . Это продолжается и по сей день. В то время не все были согласны с рекомендацией объединить разрозненные функции, хотя многие наблюдатели отмечали, что ведомства, собранные в новом департаменте, были сиротами в своих прежних домах. Ричард Кларк, давний инсайдер и координатор по борьбе с терроризмом при Клинтоне и Буше, в критике, написанной много лет спустя, утверждал, что МНБ следует разделить на две организации, одна из которых будет заниматься безопасностью и защитой, а другая - таможней, иммиграцией и границами. Даже двадцать лет спустя, роли департамента все еще находятся в процессе разделения. МНБ еще предстоит пройти через реорганизацию, через которую прошло Министерство обороны в своей более ранней истории.
Разведывательное сообщество было быстро перепрофилировано, чтобы сосредоточиться на террористических угрозах. Был учрежден пост директора национальной разведки, который должен был стать координатором многочисленных разведывательных мероприятий страны. Ранее эту роль выполнял директор Центральной разведки.
Национальный контртеррористический центр (НКТЦ) - первоначально организованный как Центр интеграции террористических угроз (TTIC) - был создан после возражений различных подразделений разведывательного сообщества, которые были обеспокоены тем, что им придется отказаться от людей и ресурсов, важных для выполнения их первоначальных обязанностей. Вот как описывает себя НЦТК: "До создания НЦТК отдельные федеральные департаменты и агентства (в основном ЦРУ и ФБР) предоставляли президенту свои собственные оценки террористической угрозы. По сути, Белый дом был вынужден синтезировать отчеты сообщества и делать собственные выводы. Это был один из первых системных вопросов, которые ТТИК было поручено решать, и он имел решающее значение, учитывая необходимость организации продемонстрировать дополнительные преимущества".
Другими словами, до 11 сентября машина предупреждения о терроризме была раздроблена, и штабу президента оставалось только решать, что делать с различными сообщениями о террористической угрозе, поступающими в его адрес. Это было сродни тому, когда разные голоса шепчут в разные уши. Это был рецепт для путаницы.
В своем развитии НЦТК является "единственным местом в СК [разведывательном сообществе], где аналитики имеют полномочия и доступ для объединения различных чувствительных иностранных и внутренних данных о КНТ [известных и подозреваемых террористах] с другими наборами данных, начиная от финансовых, туристических, иммиграционных, идентификационных, событийных, захваченных СМИ и заканчивая отчетностью СК".
Первым директором TTIC стал Джон Бреннан, бывший ежедневный брифинг по вопросам разведки при президенте Клинтоне. Он был начальником отделения ЦРУ в Саудовской Аравии во время взрыва в Хобарской башне в 1996 году, в результате которого погибли девятнадцать военнослужащих ВВС и еще четыреста человек получили ранения. Впоследствии Бреннан стал директором ЦРУ при Бараке Обаме. В 2003 году тогдашний директор ЦРУ Джордж Тенет попросил Бреннана создать TTIC. В своих мемуарах Бреннан рассказывает о "трудностях правительственного "стартапа" и подчеркивает задачу преодоления проблемы разных голосов. Среди его первых решений был выбор в пользу аренды семиэтажного здания в районе Тайсонс Корнер, штат Вирджиния. Его новой команде нужно было место для работы, и он не хотел, чтобы они разбрелись по всему Вашингтону, округ Колумбия, в своих родных учреждениях.
Затем Бреннану пришлось загонять своих новых сотрудников в новую штаб-квартиру. Он вспоминает "довольно громкий и оживленный телефонный разговор с директором ФБР Бобом Мюллером, в котором я решительно опроверг его утверждение о том, что TTIC является подразделением ЦРУ и что я выполняю тайные организационные задачи ЦРУ. 'Вы сильно ошибаетесь, Боб, - практически кричал я по телефону. ЦРУ находится на тропе войны против меня по той же причине, по которой ваша организация сейчас восстает против модели TTIC - вы, ребята, не хотите делиться своими данными. Что ж, президент говорит, что вы должны, и я собираюсь продолжать эту борьбу до тех пор, пока TTIC не получит доступ к сетям ФБР, ЦРУ и любым другим сетям, критическим для нашей контртеррористической миссии".
Даже во время войны сменить правительство нелегко.
Возможно, самым спорным перевооружением машины предупреждения стала программа, созданная для мониторинга сотовых телефонов и электронной почты подозреваемых в терроризме, включая лиц, находящихся на территории США. Эта программа была позже известна как Программа наблюдения за террористами.