Признание №8

Когда мне было десять, летом я пробиралась во двор соседей и плавала в их джакузи, когда они были на работе. Моя тайна так и не была раскрыта.

Ещё один День Святого Валентина

Как только раздался будильник, я точно знала, что всё происходящее – реальность.

Я лежала в постели, завернувшись в пуховое одеяло, и уставившись в потолок, не желая покидать свою мягкую кровать с подушками и сталкиваться с реальностью. Потому что несмотря на то, что я не имела ни малейшего представления о том, как и почему, я определённо оказалась в петле времени. Я заснула у бабушки Макс, и вот я снова здесь, снова просыпаюсь в собственной комнате под эту надоедливую песню, которую Джош поставил мне на будильник.

Я взглянула на Логана, крепко спавшего с широко раскрытым ртом.

Ага, уже проходили.

Я села и потянулась к телефону. И подумала: «А что, если Вселенная хочет, чтобы я что-то исправила?».

Я не верила в судьбу, карму и подобные суеверия, но я также не знала, как объяснить происходящее.

Каким-то образом я переживала один и тот же день в третий раз.

Что, если эти повторяющиеся Дни Святого Валентина не являются наказанием за ошибки, которые я совершила в прошлой жизни, или по какой-то другой ужасной причине? Что, если они – подарок, возможность исправить день, который пошёл так ужасно неправильно?

Стоило попробовать, да?

Да. Это то, что я собираюсь сделать.

Я прокручивала всё это в голове, пока принимала душ (быстро из-за потребностей Джоэла в туалете, конечно), отмечая всё, что мне нужно было исправить с предыдущего дня. Затем я создал новый список дел.

Список дел на 14 февраля (опять):

– Не допустить аварии;

– Избегать встречи по поводу стипендии;

– Сделать так, чтобы Джош и Мэйси не поцеловались;

– Убедить папу, что он не хочет переезжать в Техас.

Насколько это может быть сложно, так ведь?

После душа я влезла в своё счастливое клетчатое платье. Оно не было новым и очаровательным, как платье-рубашка из оригинального Дня Святого Валентина, но если мне когда-нибудь и была нужна удача платья, которое принесло мне самый высокий балл на вступительном экзамене, то именно сегодня. Я одела его с колготками и замшевыми сапогами – теплее, чем накануне, но всё ещё милыми – и направилась к двери.

По мере приближения к школе я полностью сосредоточилась на покрытой снегом дороге. Мой телефон был спрятан глубоко в рюкзаке, руки аккуратно лежали на руле в положении «десять и два». Я ехала в левом ряду, тогда как в другие дни ехала в правом, поэтому я была уверена, что не врежусь в Ника Старка.

Тейлор Свифт пела о Кони-Айленде, а я ехала так осторожно, как водитель-студент в день экзамена. На мой взгляд, было крайне необходимо исправить эту простейшую из проблем. Я оставляла расстояние в два автомобиля между моим ползучим фургоном и серебристым минивэном впереди, будучи уверенной, что пропущу Ника и начну день правильно.

Неужели я затянула твои голубые небеса серыми тучами? (прим. пер.: строчка из песни Тейлор, которая в ориг. звучит так: Did I paint your bluest skies the darkest gray?)

Несмотря на снег, движение было довольно оживлённым, и я начала расслабляться, как только проехала перекрёсток, на котором врезалась в него днём ранее. Первый пункт моего плана – не допустить аварии – был выполнен. Я почти почувствовала, как напряжение покидает меня, как внезапно справа от меня пронёсся огромный грузовик, разбрызгав слякоть по лобовому стеклу.

Полностью лишив меня видимости.

— Чтоб тебя!

Я ударила по тормозам и включила дворники, но мои шины вцепились в заснеженную дорогу, как клещи, и не позволили мне остановиться. В одно мгновение я увидела всё, когда стекло очистилось. Моя машина скользила на правую полосу, поэтому мне пришлось резко вывернуть руль, чтобы избежать встречного движения.

Скользя прямо к пикапу на другой стороне.

— Черт, черт, черт!

Я вдавила ногу в тормоз, но это было бесполезно. Я врезалась в эту машину сильнее, чем за день до того – фактически сдвинув её с места, протаранив боковую часть кузова грузовика.

— Нет, нет, нет, нет! – Когда моя машина резко остановилась, я уставилась прямо на грузовик, который выглядел точь-в-точь как грузовик Ника Старка. Какого лешего, Вселенная?

Мой капот выглядел таким же помятым, как и накануне, а может и больше. Я отстегнула ремень безопасности, дрожащие руки делали эту задачу сложнее обычного. И только я взялась за дверную ручку, как её распахнули с другой стороны.

— Эй, ты в порядке? – Ник взглянул на меня, но вместо того, чтобы вести себя как придурок, он выглядел обеспокоенным. — Ты врезалась довольно сильно.

— Кажется, да, – я кивнула, и он отступил назад, чтобы я могла выйти из машины. И я почувствовала запах его мыла или шампуня, когда вышла и закрыла дверцу. — О нет, он дымиться.

Мы оба посмотрели на мой разбитый капот, когда из него начал валить дым.

— Нам, наверное, лучше уйти с дороги, – сказал он.

Его голос звучал сонно, когда он вытащил из кармана телефон и пошёл к обочине. Я последовала за ним, немного потрясённая силой столкновения, а также тем неоспоримым фактом, что я не смогла избежать столкновения с Ником.

Я думала, что мой план был безотказным, но у Вселенной, очевидно, были другие планы.

Ник говорил с 911, а затем, должно быть, был на удержании, потому что он посмотрел на меня и прошептал: — Тебе не холодно в этом?

И он сказал «этом», глядя на мои ноги так, как смотрел бы на меня, если бы я была одета как телепузик.

И, честно говоря, я замёрзла. Казалось, воздух был ледяным, пронизывая мои колготки и щеки, но я сказала: — Нет, мне нормально.

Одновременно фантазируя о куртке, которая, как я знала, лежала у него на заднем сиденье.

Но я просто не могла позволить ему победить.

Он ухмыльнулся мне, как бы говоря: «Я знаю, что ты врёшь», прежде чем вернуться к разговору по телефону. Я стиснула зубы, чтобы они не стучали, и снова удивилась тому, каким взрослым он выглядел. В смысле, он был моего возраста, но в нём было что-то такое... от парня старше двадцати одного.

— Они уже едут, – сказал он, засовывая телефон обратно в карман джинсов.

— Спасибо. – Мне пришлось заставить себя выглядеть не застывшей, когда сказала: — Я Эмили Хорнби, кстати. Мы сидим за одной партой в классе мистера Бонга.

Его брови сошлись на переносице. — Правда что ли?

Да, это было так же раздражающе, как и в первый раз.

— Да, сидим. С начала года.

— Хм, – он посмотрел на меня. — Ты уверена?

— Да, – сказала я сквозь стон, закатив глаза.

— Гм… – начал он, глядя на меня, как на сумасшедшую. — С тобой всё в порядке?

— У. Меня. Всё. Прекрасно. – В этот момент показались сирены, и всё повторилось. Машина загорелась, мне выписали квитанцию, Ник принёс мне свою куртку, которую я скрепя сердце приняла, и вёз меня в школу.

Пристёгивая ремень безопасности, я поняла, что мне нужно быть более приспособленной, пока я исправляю проблемы. Потому что у меня не было точного плана, что нужно было исправить. Мне не удалось избежать аварии, но, возможно, вместо этого мне нужно было наладить наше взаимодействие. Я не знала всех тонкостей, поэтому мне нужно было попытаться исправить каждый пустяк.

— Спасибо, что подвозишь, – сказала я вежливо, изогнув губы в то, что я надеялась, было приятной улыбкой. — Это очень мило с твоей стороны.

— На самом деле это не так уж и мило, – сказал он, поставив машину на первую передачу и сняв ручной тормоз, — скорее практично. Если я позволю тебе идти в школу пешком, а ты замёрзнешь насмерть, это, конечно, подпортит мне карму. Но подвозя тебя туда, куда я уже собираюсь – без всяких жертв с моей стороны – я зарабатываю хорошую карму.

Я вздохнула. — Чудесно.

Он усмехнулся, но не посмотрел на меня. — Так и есть.

Я выглянула в окно и попробовала ещё раз.

— Мне нравится эта песня, кстати. Они потрясающие у Metallica.

Это заставило его искоса взглянуть на меня.

— Тебе нравится Metallica?

Я кивнула и сжала губы. — Конечно.

Его глаза сузились. — Назови три их песни.

Я скрестила руки и сузила глаза в ответ, когда он посмотрел на меня так, будто я лгу. Почему он так упорно стремится меня подставить?

— Я не обязана называть три песни, чтобы доказать, что они мне нравятся.

— Тогда я просто буду считать тебя позёром, – его взгляд снова был устремлён на дорогу.

— Позёр для кого? Для кого-то, кому нравятся выкрики озлобленных стариков?

Это заставило его губы растянуться в настоящую улыбку, и он взглянул на меня.

— Видишь? Я знал, что они тебе не нравятся.

Я закатила глаза, что заставило его засмеяться, и сказала себе, что это не имеет значения. Моё взаимодействие с Ником Старком наверняка не имеет отношения к моему плану по исправлению дня. Поэтому я сказала то, что было у меня на уме.

— Ты всегда придираешься к людям, когда они просто пытаются завести разговор?

— Я бы не назвал это «придираться к людям». Я просто считаю, что если ты заводишь разговор о группе, то ты, наверное, должна о ней знать.

Я фыркнула.

— Я просто была вежливой. Ты когда-нибудь слышал о таком?

— Я бы не стал называть бессмысленное вранье «вежливостью».

— Да ладно, это не было враньём, – я покачала головой. — Я упомянула об этом ради разговора. Вот что делают незнакомцы, когда пытаются быть милыми.

— Но мы не незнакомцы. – Он ухмыльнулся мне. Снова. — Ты сказала, что ты моя напарница по химии.

— Я и есть твоя напарница по химии!

У него появилась ещё более широкая ухмылка. — Тогда почему ты сказала, что мы незнакомцы?

Я вздохнула. — Понятия не имею.

Несколько минут было ужасно тихо, пока его старый грузовик ехал в направлении нашей школы. Было неловко и некомфортно, но лучше, чем когда он говорил. И конечно, он всё испортил, когда сказал:

— Подожди-ка секунду – теперь я знаю где я тебя видел. Это не ты та девчонка…

— Которая сидит рядом с тобой на химии? Да, – перебила я.

— … которая задыхалась в столовой?