Господи, я никогда от этого не отделаюсь.

— Я не задыхалась, – я прочистила горло. — Просто что-то застряло в горле.

Это заставило его отвести взгляд от дороги, чтобы поднять на меня бровь.

— Разве это не было бы буквальным определением удушья?

— Нет, не было, – фыркнула я, зная, что фыркаю, но не в силах остановиться. — Удушье – это когда еда застревает в трахее, и ты не можешь дышать. А я дышала, просто еда застряла в моём пищеводе.

Он сжал губы и сузил глаза. — Ты уверена, что это так?

— Конечно, я уверена – это произошло со мной.

Он издал како-то звук.

— Я просто никогда не слышал об этом... Я не знаю, бывает ли такое.

— Я говорю тебе, что это произошло, чтобы ты знал, что такое бывает, – я слышала, как мой голос повышается, но парень был просто раздражающим. — Некоторые люди страдают от состояния, при котором еда может застревать в горле. Мне приходится принимать омепразол каждое утро, чтобы этого больше не случилось. Так что такое определённо бывает.

Он подъехал к светофору, и когда грузовик полностью остановился, Ник повернул голову и посмотрел на меня.

Его рот не улыбался, но в глазах было что-то дразнящее, когда он сказал:

— Ты уверена, что ты моя напарница по химии?

Я застонала. — Конечно, уверена.

— Та девушка очень тихая, в то время как ты кажешься довольно болтливой.

— Я не болтливая.

— На самом деле, ты кажешься чрезмерно болтливой.

— Ну, это не так. – По правде, я была тихой. Блин.

— Ага, ладно.

Мы больше не разговаривали до самой школы, где я поблагодарила его за то, что он меня подвёз, и чуть не швырнула в него его же куртку. Он грациозно поймал её, и когда я отвернулась, я могла поклясться, что он улыбается.

***

Мне пришлось заставить себя сделать глубокий вдох и сосредоточиться. Не важно, что Ник Старк намеревался разрушить мои шансы исправить этот день – у меня была работа.

Когда из офиса прислали пропуск, я схватила рюкзак и направилась в указанном направлении. Но вместо того, чтобы повернуть в административную зону, я прошла весь обратный путь до самой отдалённой уборной в здании, находящейся за библиотекой.

У меня не было хорошего плана, как сохранить своё место в летней программе, но часть меня задалась вопросом: если они не смогут меня найти, может, они подумают о том, чтобы просто принять меня, чтобы избавить нас всех от неловкости из-за их ошибки?

В конце концов, что такого в том, чтобы добавить ещё одно место?

Это была лучшая идея, которая пришла мне в голову в тот момент, поэтому я решила спрятаться в туалете. Я огляделась, прежде чем толкнуть дверь туалета и зайти внутрь. Пахло вишней – напоминание о любителях покурить вейп между уроками, – но я была одна.

Фух.

Я положила рюкзак у раковины и вытащила косметичку, потратив несколько минут на подкрашивание губ и щёк. У меня были противоречивые чувства к Джошу после того, как я увидела его поцелуй-но-не-совсем-в-реальной-жизни с Мэйси, но заставляла себя забыть об этом.

В конце концов она поцеловала его, и если бы я осталась, то увидела бы, как он отстраняется? Я считаю, что да.

Подарки, стихи и «Я люблю тебя» – эти пункты будут выполнены. Я была полностью уверена в своих теориях об отношениях и любви, и я не собиралась позволить крошечному поцелую всё испортить. Сегодня всё пройдёт безупречно, и завтра наступит 15 февраля.

К сожалению, освежение макияжа не заняло много времени и после этого я не знала, чем себя занять. Я могла бы полистать телефон, чтобы убить время, но меня напрягала нервозность и неловкость, когда я стояла у раковины.

Я слышала, как кто-то приближается? Кто это был? Учитель или учащийся? Добрый или злой? Я должна была притвориться, что крашу губы, если они войдут, или... что? Минуты шли как в замедленной съёмке.

Наконец-то я решила зайти в кабинку. Сидеть на унитазе – в очередной раз – полностью одетой казалось отвратительным, но по крайней мере я могла расслабиться. Закинув рюкзак в первую кабинку и закрыв дверь, я принялась застилать сиденье туалетной бумагой в два слоя. Когда он наконец стал достаточно плотным, чтобы можно было сесть, я вытащила телефон из переднего кармана и написала Джошу.

Я: Не могу поверить, что сегодня День Святого Валентина, а я тебя ещё не видела.

Джош быстро ответил, мой телефон издал знакомое ржание лошади, которое он настроил как свой личный рингтон.

Джош: Скажи?! Твой подарок прожигает дыру в моём шкафчике. Где ты была этим утром?

Это заставило меня немного расслабиться. Я улыбалась и писала смс:

Я: Разбила машину по дороге в школу. Расскажу позже.

Джош: О, черт!

Я: Ага. Теперь, что касается моего подарка, он прожигает большую дыру или маленькую?

Джош: Это я знаю, а ты узнаешь. Но мне пора идти на тест, детка.

Я: Ладно. Целую.

Я вышла из сообщений, чувствуя облегчение. Независимо от того, что произошло в другие Дни Святого Валентина, Джош ни за что не поцеловал бы Мэйси в этот день.

Получай, Мэйси.

Поскольку в ближайшее время я никуда не собиралась, я наклонилась, расстегнула рюкзак и принялась искать свою книгу. Если я застряла, прячась в туалете, почему бы не использовать время и почитать, верно? Мне пришлось достать бутылку диетической колы, чтобы достать книгу в мягком переплёте, поэтому я поставила её на пол и вытащила роман.

Пальцы на ногах уже сводили меня с ума, потому что мои очаровательные новые ботинки были на пол размера меньше, так что я разулась и положила ноги на мягкую замшу, пока мостилась читать. Я засунула телефон в карман одной рукой, а другой держала книгу, но когда я вытащила руку из кармана, мой браслет-манжета зацепился за край телефона. Я схватилась за него, когда он начал падать, но я словно в замедленной съёмке наблюдала, как телефон падает и пролетает сквозь крошечную щель, существовавшую между моей внешней стороной бедра и краем сиденья унитаза.

— Боже! – я подскочила, но было уже поздно. Я заглянула в украшенный туалетной бумагой унитаз. Мой красивый телефон из розового золота с очаровательным цветочным чехлом мгновенно опустился на дно кишечной микробами фарфоровой чаши. — Нет, нет, нет – блин, блин, блин!

Когда в ушах зашумело, я поняла, что мои ноги в колготках теперь стоят прямо на отвратительном полу. Не обращая на это внимания, я сжала губы, сделала глубокий вдох и погрузила руку в ледяную воду, наполненную бактериями.

— Боже милостивый. – Я вытащила его, держа капающее устройство – которое несомненно, было испорчено – перед собой.

Я открыла кабинку сухой рукой и прошла в проём, оставив рюкзак в кабинке. Мне нужно было соскоблить кожу с рук и продезинфицировать телефон. Почувствовав под ногами холодный пол ванной, я стиснула зубы. Как это могло произойти?

Я сделала один шаг из кабинки в одних колготках, когда дверь туалета открылась. Я замерла, когда туда вошли три девушки, громко переговариваясь между собой.

Нет, нет, пожалуйста, нет.

Это были не просто какие-то три девушки, это были они.

В школе было много популярных людей, которые казались довольно милыми, но Лорен, Николь и Лалли были теми, кто изъяснялся как Кардашьян и буквально говорили людям, что они не могут сидеть с ними за обедом.

В любой день они могли случайно решить, что у тебя смешная причёска, и пустить по всей школе шутку с прозвищем, которое будет преследовать тебя вплоть до выпускного и всё ещё будет существовать на встрече выпускников через десять лет.

С тех пор как я начала встречаться с Джошем, я чувствовала себя чуть менее уязвимой для них только потому, что он им нравился. Они по-прежнему не разговаривали со мной, что было нормально, но их угроза была нейтрализована их дружескими отношениями с моим парнем.

Но время словно остановилось, и на какую-то долю секунды я смогла увидеть себя их глазами. Заучка, выходящая из кабинки туалета с капающим в руке телефоном, и разута. Их взгляды упали на пол первой кабинки, где мои ботинки, книга и недопитая бутылка диетической колы лежали вместе, словно я устроила пикник в туалете.

Они продолжали разговаривать между собой и ничего не сказали мне или обо мне – слава богу, но когда я открыла кран и начала намыливать руки и телефон, я определённо увидела приподнятые брови.

Идеально изогнутые брови, заметьте, но брови, говорившие о том, что они точно будут обсуждать меня после того, как уйдут.

Что, к счастью, произошло всего несколько мгновений спустя. Как только они ушли, я побежала собрать свои вещи, обуться (предварительно протерев колготки антисептиком), и завернуть мой испорченный телефон в сотню бумажных полотенец, прежде чем засунуть его во внешний карман рюкзака.

Хорошо. Так. Туалетная суматоха сделала безупречный день недостижимым. Но у меня всё ещё была надежда, что достижение романтического совершенства потенциально может спасти положение.

***

Я с тревогой просидела на следующем занятии, потому что (a) у меня не было телефона, поэтому я не могла узнать, пишет ли Джош, (б) я волновалась, что с офиса попытаются снова, (в) я нервничала, что слухи о моём пикнике на унитазе уже распространились, и (г) я была параноиком, что мои сапоги начнут пахнуть чипсами «Фритос», так как я застегнула их, пока они всё ещё были скользкими от антисептика.

Я пыталась отвлечься от размышлений, делая подробные заметки на своём ноутбуке, когда выскочило уведомление по электронной почте.

Я нажала на «Входящие», и у меня внутри всё сжалось, когда я увидела, от кого оно.

От миссис Боуэн из летней программы.

«Я надеялась обсудить это лично, но поскольку мы не смогли найти вас, то электронного письма будет достаточно».

— Черт возьми, – пробормотала я себе под нос, читая свой отказ в холодном, профессиональном электронном письме.

— Мисс Хорнби? – Моя учительница по всемирной истории, миссис Вундерлих, посмотрела на меня так, будто я только что заговорила на языке жестов. — Что это было?