Глава 2

Прошлое. Свадьба Милана.

20 сентября, 2008

Пия

— Ради всего святого, Пия. Что тебе сказала мама?

Милан был недоволен моим присутствием. Что еще нового?

Я подняла ладони в знак капитуляции.

— Я просто хочу поздравить своего брата со свадьбой. Это преступление?

Мы праздновали свадьбу Милана в прибрежном отеле на Лонг-Айленде. Прекрасное место для проведения церемонии, замок Шато в Хемпстеде, гордо стоял на утесе, величественно возвышаясь над частным пляжем.

Близкие родственники и сторона невесты остановились в соседнем особняке, и Милан попросил меня находиться там до свадьбы. Бездельничать на пляже было ужасно скучно, и в итоге я пробралась на территорию раньше, чем предполагалось.

Была еще одна причина. Джей Амбани.

Мама беспокоилась о том, что я могу выкинуть какой-нибудь идиотский трюк в особенный для Милана уик-энд. Она опекала моего брата и предостерегала меня от того, чтобы я портила настроение ее любимого чада. Однако она также велела мне поближе познакомиться с Джеем Амбани в эти выходные, который, по слухам, пил с моим братом. Клан Амбани был практически королевской семьей в нашем кругу, и мама была в курсе того, что Джей Амбани — единственный сын Ари и Майи Амбани — хотел иметь полный комплект: жену, детей, и белый забор.

Сообщив мне, что у меня нет шансов с Джеем (с точки зрения личности), мама неохотно добавила: «Но ты молода и красива. Может быть, это все, что он ищет в жене.»

Это был не первый раз, когда моя мать пыталась свести меня с завидным женихом. Однако я впервые поддалась.

Моя репутация в отношениях с мужчинами была далеко не безупречна. В моем дерьмовом списке бывших бойфрендов были парни из ночных клубов, люди с распущенной моралью и полные отморозки-неудачники, которые относились ко мне как к грязи. После последнего бывшего парня, мое желание бороться с установками матери ослабло. Этот ублюдок украл мой кошелек. Даже мне пришлось признать, что у меня ужасный вкус на мужчин. Я ходила на свидания с тринадцати лет, и за последние восемь лет качество моего вкуса только ухудшилось.

Когда мама предложила встречаться с мужчинами с намерением выйти замуж, я не смогла опровергнуть ее логику. Мне был двадцать один год, и я не стремилась сразу же выйти замуж. Однако я хотела встречаться с кем-то, кто видел бы со мной будущее.

Мама направила меня к Джею Амбани, который был явно не в моей лиге. С таким же успехом он мог бы участвовать в «Холостяке», а женщины из нашего сообщества — быть участницами этого извращенного шоу. Богатый, чертовски сексуальный, вежливый, зрелый, образованный.… да, женщины кружили вокруг него, как гончие. Конкуренция была жесткой, и поскольку на меня навесили ярлык нарушительницы спокойствия, я оказалась в самом низу пищевой цепочки. Тем не менее, я хотела вступить в борьбу. Возможно, если бы я встречалась с таким мужчиной, как Джей, то смогла бы наконец стать порядочной леди и держаться подальше от неприятностей.

Увы, Джей Амбани воспринимал меня только как младшую сестру своего друга.

Маме было двадцать три, когда родился Милан — это была запланированная беременность. Она была шокирована, когда в тридцать семь лет забеременела во второй раз, на этот раз мной — случайная беременность. Мой брат безжалостно дразнил меня по этому поводу, пока я росла. Милан был на пятнадцать лет старше меня, а Джей был на два года старше Милана. Хотя я считала, что семнадцатилетняя разница в возрасте — это то, что доктор прописал, она заставляла Джея видеть во мне капризного ребенка. Кроме того, что Джей мягко наказывал меня за буйное поведение, он никогда не проявлял романтического интереса. Не то чтобы я позволила этому помешать моим усилиям. После моего последнего… эм… промаха я была полна решимости изменить свой вкус в мужчинах.

Указание мамы не портить настроение брату, одновременно добиваясь внимания Джея, было слишком большим противоречием. В любом случае, мама была убеждена, что я посею хаос, а я не хотела ее разочаровывать. Итак, я пробралась на территорию заведения, надеясь встретить Джея, чтобы продолжить наше… знакомство.

Вот только Джей еще не приехал. Мой брат и несколько его приятелей играли в корнхол⁶ возле коттеджа жениха рядом с главным зданием. Они пили пиво, занимались «мужскими» делами и хлопали друг друга по спине. Сосредоточенные на дневной выпивке и получении кайфа, они казались угрюмыми из-за моего неожиданного присутствия. Мне здесь не были рады, и я подумывала отказаться от своих амбициозных планов, когда ось моего мира накренилась. Буквально.

— Осторожно!

Ник, шафер Милана, поднял в воздух свой тканевый мешок с фасолью, крича из-за доски для корнхола, расположенной под наклоном.

Лесные листья и ветки захрустели под моими теннисными туфлями еще до того, как нога ступила на неровную кору дерева. Потеряв равновесие, мое тело наклонилось вправо.

— Эй!

Я взвизгнула, размахивая руками, чтобы схватиться за что-нибудь, что восстановило бы мою устойчивость. Я была самым неуклюжим человеком на земле.

Мой взгляд метнулся в сторону, ноги тряслись от усилий удержаться под неудобным углом. Дождь превратил неровную почву в грязную и скользкую, так что особой пользы от этого не было. Не сумев восстановить равновесие, я приземлилась на задницу.

— Черт!

Джо, еще один шафер Милана, протянул руки, пытаясь схватить меня, но было уже слишком поздно.

— Пия! — воскликнул Милан, подходя ко мне.

Сдавленный всхлип застрял у меня в горле при виде крови. Острые камни и ветки впивались в открытую кожу на моих ногах и локтях, вызывая бесконечные мелкие порезы и царапины. Мой брат и его друзья помогли мне встать и осмотреть раны. К счастью, они были в основном поверхностными и легко устранялись с помощью антибактериального мыла и бинтов. Могло быть намного хуже.

Неприятное падение и осмотр повреждений длились примерно шестьдесят секунд. Несмотря на кратковременную суматоху, мое внимание внезапно привлек лазер.

Я почувствовала на себе взгляд, прежде чем заметила его тень. Она зловеще падала на землю под ярким послеполуденным солнцем. Всего один взгляд на тень подсказал мне, что должно произойти что-то грандиозное; я просто не понимала, что именно. Самый странный внетелесный опыт пробудил внутри меня нечто, о чем я и не подозревала. Оно заставило мои глаза переместиться с земли на хозяина тени.

Несмотря на дневную жару и элегантную обстановку, фигура была одета в джинсы и армейские ботинки. Хотя вся его одежда не соответствовала шикарной обстановке, наряд смотрелся на его теле как нельзя лучше. Физически он был выше и сложен крепче, чем здешние парни. Вены на руках выделялись, и даже скромная одежда не скрывала его мужественности, которую он нес с непринужденной уверенностью. С трепетом я позволила своим глазам устремиться на север, двигаясь неторопливо, словно наслаждаясь каждым мгновением.

Солнце позади него создавало корону вокруг его головы. Поначалу я не могла разглядеть лицо. Он то появлялся, то пропадал из поля зрения, пока шел к нам, сохраняя дистанцию. Солнце отражалось от его неторопливого шага, временами почти ослепляя меня, в зависимости от нового положения. Мой первый полноценный взгляд на незнакомца произошел во время этой похожей на сон последовательности. По позвоночнику пробежал холодок, когда наши взгляды наконец встретились. Темные, неумолимые глаза смотрели в ответ, решительно настроенные не выдавать своих секретов. Темные — это преуменьшение. Его глаза были черными как смоль. Видение запечатлелось в моем сознании, словно утверждая свое право остаться там на всю оставшуюся жизнь, и врезалось в мою память.

Я прищурилась, чтобы разглядеть остальную часть его лица: сильную челюсть и полные губы, сжатые в нечитаемую линию. Он смотрел на меня — скорее, игнорировал — с нескрываемым безразличием. Его неторопливые движения пробудили во мне нетерпение, и я рассеянно шагнула вперед, чтобы изучить проблеск чего-то, что заметила ранее.

Этот человек был единственным, кого не взволновало мое падение и, похоже, не затронул кровавый исход.

Эмоции людей отражались в их глазах в ключевые моменты, в то время как его оставались безучастными. Они внимательно осмотрели меня сверху донизу, оценивая, стою ли я того беспокойства, которое проявляет группа. Что-то подсказывало мне, что независимо от грандиозности исхода — пережила ли я падение без осложнений или была вся в крови, — на него это никак не повлияло бы. Внутри него отсутствовало… всё.

Тревога поползла вверх по моей спине. Назовите это интуицией, но его незаинтересованный взгляд заставил меня принять решение на месте, то, которое я никогда не принимала о другом человеке так инстинктивно: я смотрела в глаза мужчины без души.

Я не была уверена, что заставило меня сделать такой вывод, но знала, что это правда.

Сухой воздух взъерошил мои волосы, закрывая глаза, и мне пришлось укротить их пальцами, чтобы я могла продолжить с трепетом наблюдать за ним. Руки были липкими, и я вытерла их о свою клетчатую юбку до колен. Только когда брат заговорил, я поняла, что не дышала и выпустила рваный вдох.

— Ты в порядке?

— Кто он? — спросила я вместо ответа, кивая на мужчину, который явно был отпрыском Сатаны. Холодные глаза безжалостно наблюдали за мной. Он не был частью группы — это было видно по тому, как он держался на расстоянии.

Милан бросил на него быстрый взгляд.

— Какая разница? — огрызнулся он. — Какого черта ты здесь делаешь? Разве мама не говорила тебе не злить меня сегодня?

— Он из вашей компании? — спросила я, не обращая внимания на расспросы брата. Со всеми его друзьями я уже была знакома.

— Нет, — сказал Милан, кипя от нетерпения. — Вероятно, это звукооператор или светотехник.