Глава 35. Честность

Небо сейчас так низко, что кажется, будто вот-вот упадет на столицу.

Оно темнеет, и большие шары грозовых облаков слоняются наверху, давя на головы и сердца каждого.

Безмолвно прохожу по жилищам раненых.

Это правда, что воинское мастерство Великой Жуи отсутствует; военные строения никогда не были приоритетом для Министра труда. Это место на самом деле лучшее из оборонительных войск, размещенных у городских стен, но приток воздуха и освещение не особенно идеальны. Сильный запах ржавой крови ударяет в нос, когда я вхожу в комнату. Раненые и больные солдаты лежат параллельно друг другу на голом кане*, покрытом соломой и тонкой простыней, слишком слабые для проведения ритуалов.

Врач с морщинистым лицом идет впереди, а я медленно следую за ним, оглядывая каждого с бледными лицами. Каждый солдат выглядит хуже другого. Некоторые из них ужасно белые, некоторые - восково-желтые, а другие - черные, как сталь. Они стонут пересохшими, потрескавшимися губами. У некоторых глаза закрыты, но у большинства открыты, и их желание жить сияет.

«Достаточно ли лекарств?»

Врач отвечает: «Сегодня утром некоторые чиновники прислали большое количество трав. На данный момент этого достаточно».

Я киваю и продолжаю идти вперед: «А как поживают отравленные?»

Он догоняет после того, как запнулся: «Всем трем тысячам отравившихся дали лекарство, вызывающее рвоту. За исключением слишком серьезных, большинство из них выздоравливают. Остальные, у кого были симптомы, тоже поправляются».

У меня под ногами окровавленные бинты, такие грязные, что даже не могу определить их первоначальный цвет. В воздухе витает отвратительный запах крови, смешанный со зловонием гниющих мышц. Я хмурюсь, но ничего не говорю.

Слишком хорошо знаком с таким запахом.

После долгих колебаний врач подходит ко мне и шепчет: «Ваше Величество, я должен вам кое-что сказать».

Я даю свое разрешение, но он добавляет: «Давайте поговорим снаружи, Ваше Величество».

Не понимая почему, я выхожу из здания. Он кланяется: «Ваше Величество, проблему с водой нельзя откладывать дальше. Солдатам, которых вырвало, нужна чистая вода для восполнение потерь жидкости и для регулярного использования. Это не давало мне спать по ночам от беспокойства".

Я вспоминаю засохшие, потрескавшиеся губы тех солдат. Хотя Хэн Цзыюй заранее продумал план, мы все еще находимся в ужасном положении. Были построены каналы и водохранилище, вода из скважины должна пройти проверку перед поступлением в водохранилище. Но это не удовлетворяет потребности.

Все должно быть сделано с удержанием осады в качестве первоочередной задачи.

Я поднимаю взгляд и вздыхаю. Возможно, сейчас я обладаю высшей силой, но не могу заставить воду появиться из воздуха.

После некоторого размышления говорю чиновнику по доходам: «Перенесите пока немного воды из дворца».

Он сразу же отвергает: «Мы не можем этого сделать, Ваше Величество».

"Почему бы и нет?" Я вздыхаю: «Дворец не нуждается в таком количестве воды. Что плохого в том, чтобы отдать ее солдатам?»

Когда император Шунь построил столицу, он обнаружил в горах два источника: один ближе к поверхности, а другой спрятан глубже. Таким образом, он перенаправил более глубокий источник во дворец, чтобы использовать его в качестве источника воды отдельно от остальной части города. Уже установлено, что дворцовая вода не загрязнена и безопасна для потребления.

Не знаю, как прокомментировать такой поступок Императора Шуня. Он был очень хитрым и беспощадным, но я обязан ему тем, что мы не зашли в тупик.

Чиновник осторожно кланяется и уходит. Я киваю врачу и говорю: «Всё скоро будет решено».

Прогуливаясь по шумному лагерю, чувствую странную легкость на ногах. Когда-то я был одним из них. Тогда все было не так серьезно. Мне даже не приходилось думать о том, что буду делать на следующий день. Теперь я должен нести ответственность за будущее каждого, совершенно не зная о своем собственном.

"Ваше Величество". Докладывает сзади чиновник по обороне: "Мы получили сообщение от разведчиков, скрывающихся за городом». Я киваю, показывая ему продолжать. «По приблизительным подсчетам, силы Янь составляют примерно сто семьдесят тысяч человек, однако...»

«Однако что?»

«За последние несколько дней люди входили и выходили из лагеря Янь. Они похожи на представителей, но ведут себя странно. Кроме того, похоже, что среди солдат были небольшие беспорядки».

Услышав это, я всё понял.

Похоже, мои усилия с Юнцзином наконец-то принесли результаты, и планы мастера также оказались полезными. Думал, что должен держаться до конца декабря, но теперь, когда люди входят и выходят из лагеря, это знак.

Декабрь только начался, и здесь есть признаки снегопада. Боюсь, Янь уже на пять футов увяз в снегу.

Хэн Цзыюй показал мне свои тузы. Линчжоу, расположенный в трехстах ли от столицы, никогда не был военным центром, поэтому никто не обращает на него внимания. Триста ли - недалеко для легких коней, но это всё его имущество на севере, поэтому его нужно использовать в крайнем случае. Лучше всего не использовать его, когда ситуация еще не ясна.

Я все еще сомневаюсь, стоит ли рассказывать ему о Юнцзине. Видя, что он был честен со мной, я должен быть честен и с ним. Но я все еще сомневаюсь и не знаю почему. Может быть, я действительно подозрителен и насторожен от природы.

Слишком боюсь полностью кому-то доверять. Возможно, таковы императоры - недоверчивые, полагающиеся на окружающих, честные и осторожные.

Я родился скептиком. Мне даже приходится израсходовать все свои ресурсы, чтобы отбиваться, бороться с этим.

Вечером вызываю Пэй Юаня, который в полном вооружении и выглядит очень настороженным. Спросив его о недавнем статусе Золотых Стражей, резко меняю тему: «Сколько можно развернуть?»

Он бросает на меня взгляд, прежде чем снова склонить голову: «В ответ Вашему Величеству их сейчас всего двенадцать тысяч. До того, как вы взошли на престол, было пять тысяч. С тех пор оно увеличивалось, и теперь насчитывается семь тысяч основных войск и пять резервных».

Я слегка киваю: «Насколько хорошо могут сражаться пять тысяч?»

«Если говорить о способностях, то семь тысяч, несомненно, сильнее». Он на мгновение замолкает. «Есть еще три тысячи кавалеристов, которые тоже сильнее».

Я кладу голову на руку и опираюсь на ручку сиденья.

Регулярные силы обороны уже измотаны, и испытания ядом нисколько не улучшили ситуацию. Я подумал об этой идее, потому что у меня не было другого выбора.

«Передайте семь тысяч маршалу Хэну. Пять тысяч займут охрану королевского дворца».

Он вскидывает голову и смотрит на меня с недоумением.

«Защита находится под давлением. До сих пор с дворцом все было в порядке. Не думаю, что пяти тысячам будет сложно просто охранять дворец". Спокойно объясняю я. «Силы обороны рискуют своими жизнями. Стражи тоже должны внести свою долю».

Он отвечает, запинаясь: «Согласен, Ваше Величество, но Золотые Стражи - сыновья знати, рожденные с серебряной ложкой. Они могут ненавидеть Янь с пылающей яростью, но вполне могут потерять свои жизни, если внезапно вступят в бой даже с небольшим количеством войск Янь».

Я усмехаюсь, и мой голос звучит очень холодно: «Никто не может скрыться от своих обязанностей, когда страна в опасности. Боишься, что эти дворяне сочтут тебя виновным?"

Он немедленно кланяется: "Я не смею."

«Если они это сделают, скажите им, чтобы нашли меня».

Я злюсь, но ничего не показываю на лице, наблюдая, как он встает и уходит. Ни с того ни с сего окликаю его:

«Пэй Юань».

Он останавливается, его тень удлиняется в свете свечей.

«Я хотел бы у вас кое-что спросить», - осторожно решаюсь я.

"Да, Ваше Величество."

"Как дела..." Заикаюсь я. "У Руомина дела?"

Он дернулся, прежде чем снова остановиться: «Благодарю за заботу, Ваше Величество. Аудитор Сун хорошо себя чувствует в своем поместье".

Меня охватывает внезапное чувство беспомощности. Я слегка улыбаюсь, но чувствую себя таким несчастным.

Один из моих лучших друзей исчез в тот момент, когда я приказал солдатам увести Сун Руомина, и еще один тоже собирается покинуть меня.

«Я... У меня тоже много проблем. Надеюсь, вы оба поймёте меня".

Его силуэт остается неподвижным. «Все, что вы делаете, правильно», - спокойно говорит он.

Мои губы искривились в болезненной улыбке: «Можете идти».

Ничего страшного. В самом деле, ничего.

Не так ли?

Я ведь знал, что императоры одиноки. Никто не поймет, насколько беспомощен и болезнен император. Они видят только его сидящим на троне, смотрящим вниз своими убийственными глазами.

По какой-то причине сейчас начинаю скучать по Мужун Юю.

Может, уход в тот день действительно был ошибкой?

Прислонившись к Та, начинаю листать военные отчеты. Как только прочёл последние две строчки, меня охватила сонливость, и я позволил себе опустить веки. Кажется, во сне я снова вижу эту знакомую фигуру, идущую ко мне. Я не могу разглядеть лица, но чувствую гнев.

Слышу тихую болтовню за пределами зала, но не хочу об этом беспокоиться. Я поворачиваюсь к нему спиной и продолжаю спать.

"Что?! Янь снова атакует?» Лю Ань громко ахает.

Все признаки сна исчезают. "В чем дело?" Я громко требую.

Лю Ань вбегает с расстроенным выражением лица: «Ваше Величество, Янь только что начал атаковать Юн Ян, Ань Шун, Ань Шан, Шань У, Си Чжи и ещё пять ворот. Битва ужасающая».

Я вскакиваю: "Почему?"

Он испуганно отвечает: «Мы не знаем деталей».

Затем слышу тяжелые шаги за дверью, прежде чем она распахивается и входит Хэн Цзыюй. Полностью облаченный в доспехи и с суровым выражением лица, он кланяется, чтобы выполнить ритуал, но я не в настроении думать о том, следует ли он правилам или нет, у меня нет времени, чтобы он их выполнил. «Что сейчас происходит, маршал?»