— Ай! - Восклицаю, хотя мне не больно. — Для чего это?

— Чтобы ты знал, что тебя ждет, если не позаботишься о нашей девочке.

— Нашей девочке? - Странная формулировка с его стороны. — Ты хоть знаешь, о ком говоришь? - дразняще спрашиваю я.

— Конечно, знаю. Прекрасная Елена.

Поднимаю голову и смотрю на него, мои глаза расширены от шока.

— Эдвин...

Он снова бьет меня газетой по голове.

— Заткнись и слушай меня, парень. Эта девушка любит тебя до смерти. Не вздумай все испортить, а то получишь.

Черт. Я не могу ухеать в Техас. Больше не могу. Эдвин редко бывает в ясном состоянии. Не могу упустить эту возможность.

Он тычет меня прямо в грудь, вырывая из раздумий.

— Нет.

— Нет?

— Нет.

— Но...

Еще один шлепок по макушке.

— Твое упрямство всегда ужасно раздражало меня. Тебе лучше убраться отсюда, пока я не засунул ногу тебе в задницу и не выгнал сам. Сделай ее счастливой. Она этого заслуживает, и ты тоже.

Сомневаюсь, и хотя нам нужно успеть на самолет, мне необходимо услышать его мнение. Я не ценил его, когда рос, но сейчас для меня это на вес золота.

— Елена так близка к тому, чтобы ускользнуть, а я не могу ее потерять, Эдвин. Не могу. Я не переживу этого. - Делаю глубокий вдох. — Не думал, что любовь может быть такой тяжелой. Мне кажется, что бы я ни делал и как бы сильно не любил ее, этого никогда не будет достаточно.

— Да, любовь - это тяжело. Но именно поэтому мы так дорожим ею. - Он берет мои руки. — Твое счастье значит для меня все, ты это знаешь, и я хочу, чтобы ваши отношения длились вечно.

Сжимаю его руки в ответ и втягиваю нижнюю губу между зубами, размышляя.

— И как же мне сделать так, чтобы это длилось вечно?

— Помни, что позолоченная клетка - все равно клетка.

Сжимаю челюсти. Хочу оправдаться, но смысл? Он прав. Так прав, что даже не осознает, насколько. Наставлять на путь истинный - то, что Эдвин умеет делать лучше всего и никогда не подводит меня в этом отношении.

Ворчу.

— Как мне открыть клетку?

— Дай ей ключи.

— А что, если она уйдет? Я только что сказал, что не смогу с этим справиться. Если потеряю ее, моя жизнь ничего не будет значить. С таким же успехом я мог бы...

Осекаюсь, потому что не знаю, помнит ли Эдвин о моей попытке самоубийства в ту ночь, когда я встретился с Еленой, а если не помнит, то лучше, чтобы все так и осталось.

— Если она уйдет, значит, ты не любил ее так, как она хотела.

Хмыкаю.

— Откуда мне знать, как она хочет, чтобы ее любили?

Эдвин снова ударяет меня газетой.

— Слушать ее. Чего ты никогда не умел делать.